В плену королевских пристрастий

– Я не могу ее ушить, тут сплошная вышивка и идет переход рисунка… Вставку тогда заменять надо, это еще на месяц работы вышивальщицам…

– Я подожду, – милостиво согласилась Алина.

– Хорошо, я переделаю, но тогда платье будет стоить дороже. Это двойная работа.

– Не будет. Потому что это Вы плохо продумали фасон платья. Здесь в принципе не может быть шнуровки.

– Почему это не может? Да у меня его кто угодно со шнуровкой купит. Можете его тоже не брать. Я продам его и верну Вам деньги.

– Это как же, позвольте узнать, Вы можете продать без моего согласия платье, за которое я полностью заплатила, оплатив и эксклюзивный фасон, и материал, и Вашу работу, и работу ювелира? А согласия я Вам не дам, потому что хочу его получить и получить в том виде, в котором сказала.

– Вы получите его в том виде, котором хотите, лишь если оплатите мне всю дополнительную работу и никак иначе, Ваша Светлость, – лицо портнихи покрылось красными пятнами, а щеки сделались просто пунцовыми, пойти на явные убытки она была не в силах. – Вы может, привыкли распоряжаться своими вассалами, но я не из их числа. Так что Вы мне не указ. Или берите платье со шнуровкой, как заказывали, или дополнительно мне заплатите, чтоб я его переделала в соответствии с Вашими новыми фантазиями. Вот и весь Вам мой сказ!

– Ах даже так… зря Вы так со мной, леди… – тихо с угрозой в голосе проговорила Алина. – Мы с герцогом никогда не торговалась с Вами и Вы получали не только любую, запрошенную Вами сумму, но и щедрое вознаграждение, иногда даже сопоставимое с ценой платьев, особенно, когда они нравились моему супругу… Вы привыкли, что мы не считаем деньги… И я действительно их не считаю, но я не выношу, когда их с меня начинают вымогать. Вы получили бы гораздо больше, если б все переделали без всяких условий… – она окинула презрительным взглядом фигуру портнихи. – А теперь Вы не только не получите ничего, но и лишитесь того, что у Вас есть. Я заставлю Вас горько пожалеть о Вашем решении, потому что я подобное не прощаю.

Договорив, Алина резко развернулась и вышла, хлопнув дверью, оставив портниху с ее двумя мастерицами в полной растерянности.

Постояв немного, портниха тоже хотела выйти, но охрана у дверей преградила ей путь:

– Не было приказа выпускать, – хмуро проронил один из охранников и опять закрыл дверь.

Портниха недоуменно оглянулась. Впервые в жизни она попала в такую ситуацию. Спорить с охраной было явно бесполезно, оставалось покорно ждать, при этом непонятно было чего ждать. То ли возвращения герцогини, то ли появления герцога и разговора теперь уже с ним… Тяжело вздохнув, портниха указала мастерицам на диван с креслами у стены залы:

– Туда платья аккуратно положите и можете присесть. Похоже, разрешения выйти ждать нам долго придется. А может еще сам герцог поговорить пожалует… Герцогиня видно, так проучить меня решила, но не на ту напала… я и подожду, и с герцогом поговорю… мне хоть она, хоть ее супруг… я не перед кем не сробею. И сделать со мной они ничего не посмеют. У меня сам король костюмы заказывает, и я лишь его подданная, – она тоже подошла к одному из кресел и грузно села, отирая выступившие на лбу капли пота.

Алина вошла в апартаменты короля и направилась к его комнате отдыха. Личный охранник короля, дежуривший у дверей, при виде ее сразу вытянулся и взялся за ручку двери, намереваясь распахнуть ее, как только она приблизиться. Это был приказ короля допускать ее к нему всегда и везде.

Войдя в комнату, она прошла небольшой холл и подняла тяжелый занавес скрывавший, небольшую залу с огромной кроватью, мягкими креслами, кушетками и невысокими столиками.

– Можно войти, мой государь?

– Алиночка? – король сидевший верхом на обнаженной девушке, лежащей на полу, обернулся к ней. – Конечно входи. А я тут развлечься, как видишь, решил.

– Вижу…

Она перевела взгляд на еще одну девушку, тихо всхлипывающую на кровати. Вся одежда на ней была изодрана, а руки привязаны к высокому резному изголовью.

– Только я что-то не пойму, это тоже развлечение такое или Алекс привел строптивую девушку? – Алина удивленно кивнула в ее сторону.

– Это для развлечения Алекс привел строптивую девушку, – с усмешкой пояснил король, вставая с пола и поправляя свой костюм.

Координация движений у него была совершенно нормальная, и Алина заметила про себя, что сексуальные развлечения на него действуют явно отрезвляюще.

– И как ощущения? Понравилось, когда Вам сопротивляются и возражают?

– Бесспорно, в этом что-то есть, особенно, когда ты сильнее и в любом случае получишь то, что хочешь.

– Я рада, что Вы оказались сильнее и сумели в отличие от меня получить то, что хотели.

– Я рад, что ты рада, – рассмеялся король и вдруг резко посерьезнел. – Постой… Что ты сказала? В отличие от тебя? Что ты имела в виду? Тебе кто-то посмел перечить? Кстати, выглядишь ты что-то расстроено… Тебя портниха, что ли огорчила?

– Вы знаете, мне бы не хотелось обсуждать это при свидетелях, – Алина кивнула на девушек: – Может, Вы закончите развлекаться с ними, а потом мы поговорим?

– Алекс, отправь их.

Герцог шагнул к привязанной девушке и, развязав ее, скомандовал: "Обе взяли покрывала и марш к леди Гиз".

Обе девушки схватили лежавшие в углу шелковые покрывала и, быстро накинув их на себя, опрометью выбежали из комнаты.

– Так чем тебя огорчила портниха? – вновь спросил король, дождавшись их ухода.

– Огорчила не то слово… Я вне себя от раздражения и гнева. Она, пользуясь тем, что Ваша прямая подданная просто издевается надо мной. Отказывается переделать платье, которое испортила, вымогает с меня дополнительно деньги за это, дерзит, если не сказать хамит… и обосновывает все это тем, что не моя вассалка. "Вы, – говорит, – может, привыкли распоряжаться своими вассалами, но я не из их числа. Так что Вы мне не указ".

– Что?!! – лицо короля исказил гнев.

– Вы плохо слышали, что я сказала? – усмехнулась Алина.

– Слышал я хорошо… Я не могу поверить собственным ушам. Она, что именно так тебе и сказала?

– Артур, она знает, что Вы не сможете отказаться от ее услуг, у нее почти нет конкурентов, поэтому и позволяет себе такое. Вот говорила Вам, что желательно создавать одинаковые условия для всех и привилегии давать не одному, а одновременно нескольким мастерам одного ремесла. Тогда полезное соперничество возникает, так как у заказчиков выбор есть к кому обратиться… А сейчас вот, что мне делать? Я вынуждена либо платье испорченное забрать, либо ей переплачивать, да еще при этом ее хамство терпеть.

– Ничего ты не будешь терпеть, Алина. Она твоя. Что хочешь, то и делай с ней, и привилегии ее, кому хочешь, передавай или раздавай. Теперь все тебе в ножки падать будут, чтоб новое платье или костюм сшить, и я тоже…

– Вы серьезно?

– Серьезней некуда. Ты отпустила эту стерву?

– Нет… я так разозлилась, что забыла разрешить охране выпустить ее.

– Вот и хорошо. Пойдем, моя радость. Я хочу сам сообщить ей это известие и посмотреть сначала на ее лицо, когда она это услышит, а потом еще на то, как ее накажут за ее хамское поведение. Ты ведь дашь мне возможность насладиться этим?

– Разве я могу отказать Вам в этом, когда Вы встали на защиту моего пострадавшего достоинства.

Портниха сидела в кресле, когда дверь в зал неожиданно распахнулась, и на пороге появился сам король.

– Ваше Величество, – портниха поспешно вскочила и низко склонилась перед ним, а две ее мастерицы, вскочив, повалились перед ним на колени, низко склонив голову.

Вслед за королем в зал вошел герцог и герцогиня в сопровождении высокого, атлетически сложенного юноши в костюме пажа. Король дождался, чтобы за ними закрыли двери, и громким голосом произнес:

– Дороти Стейн, отныне Вы и вся ваша семья являетесь прямыми вассалами герцогини Алины Тодд, и все ваше имущество и права переходят к ней, и лишь в ее власти оставить вам что-то или лишить всего. А так же в ее власти наказывать, миловать или казнить. Это приказ окончательный, и я подписал все необходимые бумаги в связи с этим, которые уже передал герцогине. Исходя из всего вышеизложенного, мне бы хотелось узнать: Вы добровольно согласитесь принести присягу герцогине или нужно вызвать стражу и отправить Вас в темницу?

– Ваше Величество… – портниха опустилась на колени, – Вы сами даровали мне Ваше прямое подданство… я всегда верой и правдой служила Вам, я платила все положенные налоги, кроме тех, от которых Вы дарованными мне привилегиями освободили меня… я ни разу…

– Молчать! – король рявкнул это так, что в светильниках задрожали хрустальные подвески. – Мои решения не обсуждаются! Я задал конкретный вопрос и жду однозначный ответ: да или нет.

– Да, – еле слышно проговорила портниха, ее щеки вновь пылали, и она дрожала всем телом.

– Громче! – раздраженно приказал он.