Пленница владыки Эйрхельма

Она тотчас обернулась. Старый воин стоял в опасной близости от дракона, отвлекая его внимание на себя. В руке он сжимал окровавленный кинжал.

– Бегите!

В ту же секунду дракон, отойдя на пару шагов, сделал молниеносный выпад и отбросил Йорена к стене. Тот кулем свалился на пол. Вскрикнув, Иоланта бросилась бежать.

– Алазар!

В дверном проеме появился Йорген, старший советник и друг Алазара. Он подошёл к владыке Эйрхельма и огляделся. Заметив возле стены бездыханное тело Йорена, он вопросительно изогнул бровь.

– Похороните его, как того требуют традиции, – сказал Алазар, глядя на дверь, за которой исчезла эйрин. Воспоминания о мягком женском теле Иоланты отозвались неуместным возбуждением. Хэйл подрал бы эту девицу! – Он защищал свою хозяйку и пал как настоящий воин.

Рана на спине чесалась, быстро затягиваясь. Чтобы убить дракона нужно было что-то посерьезнее обычного клинка. Впрочем, предстояло вырезать из плеча наконечник.

Пальцы Алазара безотчётно сжали медальон. Он сразил бессчётное количество врагов, а его подстрелила авелонская кошка с фиалковыми глазами и льняными волосами.

– Клянусь, авелонцы ответят мне за сегодняшний день. Но это потом. А сейчас зови лекаря и неси эль. Нужно вырезать этот чёртов наконечник.

– А что делать со сбежавшей девицей? Прикажешь догнать её?

Алазар смерил Йоргена пристальным взглядом. Тот видел беглянку, но предпочёл остаться со своим командиром и теперь ждал указаний.

– У меня есть идея получше, – поднеся медальон к глазам, холодно ухмыльнулся владыка Эйрхельма. – Проследи, чтобы девица добралась к Элорану живой и невредимой.

***

Иоланта пришла в себя только на вершине высокого холма. Вдалеке догорали руины разрушенного авелонского города. Дым от пожарищ поднимался высоко в небо и казался чёрным призраком, пробуждённым чьей-то злой волей.

Глаза застилали слёзы, но оставаться на одном месте было опасно. Развернувшись, эйрин побежала в чащу леса к старой фьорской дороге. Молодые ноги несли её прочь от родного Кархалла. Сердце болезненно колотилось в груди, а лёгкие горели от бега.

Вся жизнь была сплошной борьбой за выживание. Драконьи набеги не были редкостью. Но каждый раз Кархалл выстаивал, благодаря тому, что разведчики короля успевали вовремя донести о надвигающейся опасности. Но почему же тогда Элоран не предупредил её, Иоланту, в этот раз? Если он знал, что городу грозит опасность, то почему забрал практически всех воинов, оставив лишь горстку людей, знающих, как обращаться с оружием? Большинство кархалльцев были мирными землепашцами, не державших в руках ничего, кроме плуга и мотыги. Теперь все они станут рабами кровожадных драконов, а она не смогла ничего сделать, чтобы их спасти.

Драконов оказалось слишком много. Даже защитный купол не спас Кархалл от разрушения. Но что имел в виду тот дракон, когда спрашивал у эйрин, что происходит? Будто он сам не понимал, как так получилось, что они напали.

Он мог запросто её убить. Но не сделал этого. Воспоминания о прикосновениях его рук придали сил, и Иоланта побежала так, будто за ней гнались волки. А может и не волки? Может, этот рыжеволосый захватчик решил сам бросится за ней вдогонку?

Если бы не Йорен, дракон непременно надругался бы над ней. Старый воин и верный друг её отца, пожертвовавший ради её спасения своей жизнью. Иоланте захотелось кричать от злости и бессилия. Сколько ещё погибнет близких и дорогих людей, пока эта война не закончится? Сколько ещё прольётся крови и слёз, прежде чем всё закончится?

Силы постепенно иссякали. Бежать становилось всё тяжелее, но остановиться эйрин не могла. Нужно было предупредить короля о нападении.

Дорога вильнула влево, уводя в глубь леса. Внезапно в её конце появились всадники, которые быстро приближались. Багровые шерстяные плащи, отороченные мехом белой лисицы, развевались от ветра. Остановившись недалеко от эйрин, один из путников спешился и зашагал к ней. Иоланта узнала их. Это были тэйры Элорана.

– Эйрин? Эйрин Иоланта? – обеспокоенно вскрикнул он. – Что случилось?

– Калеб! – Иоланта бросилась к нему, но споткнулась о камень. Калеб едва успел её поймать. Чувствуя, что силы вот-вот оставят её, эйрин успела только бессвязно сказать: – Кархалл… Драконы… – и обмякла в руках тэйра, потеряв сознание.

Седовласый всадник неспешно подъехал к Калебу и задумчиво проговорил:

– Значит, драконы уничтожили Кархалл. Что ж… Весьма недурное начало, – окинув внимательным взглядом грязное, порванное платье Иоланты, он наклонил голову и цинично усмехнулся: – Спорю, что дракон поимел юную эйрин. Не стоит так печалиться. Опозоренная врагом, Иоланта станет более сговорчивой. Так что нам только на руку это.

Лицо Калеба исказила гримаса гнева. Он инстинктивно прижал девушку к себе, будто защищая от нападок тэйра. Тот цокнул и снисходительно покачал головой. Однако злая ухмылка стала ещё шире.

– Иоланта влюблена в Элорана. А тот – в неё. Он закроет глаза…

Всадник неприятно рассмеялся.

– Оставь свои юношеские глупости. Для короля важнее статус. Он не станет жениться на той, что побывала под драконом. Уверен, что он постарается поскорее отделаться от такой невесты. Так что, друг мой, вполне возможно, что тебе что-то перепадёт. Она будет вынуждена выйти за того, на кого укажет король. И укажет он на тебя. Поверь, она еще будет благодарна за ту милость, которую ты ей окажешь.

Калеб презрительно фыркнул. Однако полные губы дрогнули в довольной улыбке.

Неподалёку зашевелились кусты. Старший тейр с необычайной для его возраста проворностью вытащил из ножен кинжал. Лёгкое, почти незаметное движение, – и клинок исчез в тёмно-изумрудной листве. Какое-то время путники напряжённо вслушивались в окружающее пространство. А потом старший тейр соскочил с лошади и направился к кустам.

– Не стал бы дракон просто так отпускать девчонку, – он вышел, задумчиво разглядывая испачканный землёй клинок. – Он прекрасно понимает, что Иоланта побежит предупреждать короля. И все же он оставил её в живых… Почему?

– Думаешь…

Но тейр жестом приказал Калебу молчать.

– И у деревьев есть уши. Мы должны отправиться к королю и сообщить ему прискорбную новость, что Кархалл пал от лап лицемерных драконов.

Закинув бессознательное тело Иоланты на спину лошади, Калеб вскочил в седло и, крепко прижав её к себе, на мгновение зарылся носом в белоснежные волосы. Тотчас возникли неясные чувственные образы, и он ощутил прилив острого желания и раздражения. На мгновение захотелось оказаться на месте дракона, сумевшего воспользоваться ситуацией и овладеть юной эйрин.

Калеб стиснул зубы и тронул поводья.

Старший тейр исподтишка кинул полный сарказма взгляд на него и сдержал кривую ухмылку.

– Нам стоит поторопиться. Следуй за мной.

Глава 2. Человек короля

Элоран поднял голову, зажмурился и открыл глаза. Вечернее небо казалось необычайно алым, будто предупреждало о новом кровопролитном бое. Король Авелона не был человеком религиозным, считая богов не более, чем выдумкой для маленьких детей и безграмотных крестьян. Но в тот вечер ему мерещилось божественное знамение.

Война с Церсией изнуряла авелонцев, и порой казалось, что ей не будет конца. Раз за разом Элорану удавалось отбивать набеги беспокойного соседа, но не в этот раз. Церсийцам удалось склонить на свою сторону горных великанов, и армия короля потерпела сокрушительное поражение. Оставив земли южных границ, раненые и измождённые авелонцы были вынуждены укрыться в крепости Четырёх Ветров.

Прохладный ветер развевал светлые волосы короля. Взгляд ярких голубых глаз скользил по лугам, что расстилались у подножия крепости. Слышалась брань уставших воинов и звон оружия – авелонцы готовились отражать ночное нападение церсийцев. Над башнями крепости то и дело вспыхивали фиолетовые дуги защитного купола.

Элоран устало вздохнул. Сколько себя помнил, он воевал, и война стала неотъемлемой частью его жизни. Даже не так: война стала его жизнью, и король не представлял себе, что будет, когда наконец-то наступит мир и враги будут повержены. А что делать возле домашнего очага человеку, чьей сутью стали походы и вечная борьба за существование?

Конечно, его тянуло обратно в Кархалл к его возлюбленной. Воспоминания о первых робких поцелуях и податливом женском теле отозвались острым, почти болезненным возбуждением. Иоланта была чудо как хороша! Высокая, хрупкая, невероятно нежная и в то же время гордая и упрямая. В ней сочетались и смелость, и слабость, которая вызывает желание стать ещё более грозным и сильным, чтобы защищать и оберегать её. Рядом с ней хотелось жить и радоваться простым вещам.

Но Элоран не был готов встретиться с ней. Не сейчас. Иоланта обещала его ждать, и он знал, что невеста дождётся.

Солнце практически село за горизонт, когда король увидел двух всадников, несущихся к крепости. В лучах догорающего солнца их плащи казались языками пламени. Приглядевшись, он узнал их и тотчас скомандовал опустить тяжёлые ворота, а сам поспешил вниз по каменным ступеням.

Эрвин Суэнтский ловко спешился и тотчас преклонил колено перед своим королем. Но Элоран не заметил этого. Его сердце пропустило удар, а по телу разлился холод, когда он увидел, кого вез с собой Калеб.

Иоланта, завёрнутая в плащ тейра, казалась призраком. Светлые волосы спутались, на бледных грязных щеках горел нездоровый румянец. Она металась в бреду, повторяя лишь одно слово: «Драконы».

– Лекаря! Немедленно! – заорал Элоран. Не помня себя от тревоги, он буквально выхватил из рук тэйра невесту и помчался в крепость. Осторожно положив девушку на лежанку возле камина, он убрал волосы с её лица и коснулся губами горящего лба. – Потерпи, любимая. Сейчас… Где, орки вас раздери, лекарь?!