Неумолим бег времени (публицистика)

Не знаю, как других, но меня покоробило при чтении таких строк: «…едва могли спасти жизнь раненого сераскира, сколько он ни кричал и ни просил помилования, объявляя свой чин, из окружающих его иные были порублены, а другие ранены. Но егеря-карабинеры подоспели к нему и спасли его». Разумеется, Батал-пашу. Бред! Не поверю, что так может повести себя генерал. В Отечественную войну, в плену, даже под пытками, подобным образом не вели себя не только офицеры, но и простые солдаты. И далее цитирую И. Германа: «…пленного трёхбунчужного сераскира вместе со свитой (не как-нибудь) отправили в Яссы к князю Потёмкину-Таврическому, где состоялось подписание мирного договора между Россией и Турцией». Уникальный в своём роде исторический факт! Надо же султану дойти до того, чтобы уполномочить позорно сдавшегося в плен пашу совершить такой ответственный акт от имени турецкого правительства. Затем, оказывается, «Батал-бей после погрома на Кубани жил пленником в Крыму, а в 1799 году с разрешения царского двора покинул Россию, приняв главное командование в Анатолии». Право же, позавидуешь благородным нравам султаната!

Что касается названия, данного укреплению и казачьей станице, здесь тоже трудно докопаться до истины. Археолог В.А. Кузнецов в своём сборнике «В верховьях Большого Зеленчука», содержащем историко-этнографические очерки и легенды, отражающие прошлое, быт, нравы, культуру племён и народов Северного Кавказа, вскользь касается действий генерала И. Германа и названия Баталпашинская. Он пишет, что сейчас трудно сказать, кому первому пришло в голову назвать казачью станицу именем Батал-паши.

Опять-таки, не будучи убеждена в достоверности, скажу, что, по дошедшим до нас сведениям, оно исходит от воли чувственной и романтичной императрицы Екатерины II. Как бы там ни было, название не предано забвению по сей день, хотя станица Баталпашинская за годы советской власти превратилась в город, став столицей Карачаево-Черкесской Республики.

Поэтому совершенно непонятно высказывание И. Гориславского: «Место, где был разбит Батал-паша, с холопской опаской – не навлечь недовольство властей – стали называть Баталпашинским, так же, как назвали казачий пост и редут». Кто они, эти холопы, – офицеры или служивые? И почему они опасались властей, столь несправедливых, которые вместо того, чтобы назвать и крепость, и слободу Германовской, наименовали её Баталпашинской?

И наконец, о самом главном: что явилось причиной многолетнего запрета Екатерины II и Павла I упоминать имя столь выдающегося героя И. Германа, так блестяще прославившего силу русского оружия? Почему правительством империи в своё время не были приняты всерьёз бредовые, лишённые истины и элементарной скромности выдумки генерала, страдающего манией величия, которые увидели свет только в 1825 году в «Отечественных записках» и которые по сей день, механически воспринимая их, продолжают смаковать обуреваемые чувством национальной гордости некоторые исследователи? Чтобы ответить, проследим дальнейшую судьбу генерала Германа.

В 1799 году, прослужив некоторое время в войсках, расположенных в Литве, затем в Польше, И. Герман во главе десантного корпуса, вошедшего в состав английской армии, был направлен в Голландию.

Когда последняя часть десанта высадилась в окрестностях Бергена, где дислоцировалась союзная армия, главнокомандующий английскими силами герцог Йоркский, чтобы дать отдохнуть русским, изменил намеченное ранее время наступательных действий. Однако своевольный Герман, со свойственным ему упрямством, пренебрёг его приказом. В ту же ночь, с 7 на 8 сентября, таким же образом, как на Кавказе в 1790 году, решил, не поставив в известность английское командование, атаковать французов.

Конечно же, он понадеялся и на сей раз на помощь Провидения, тем более что к утру пошёл мелкий дождь, предвещавший успех. Под покровом темноты его десантники стремительно атаковали крепко уснувшие под шум дождичка французские части, расположенные в трёх деревеньках. И, конечно же, достигли полного успеха. Повторяю, большого мужества и героизма не требуется, чтобы побить лежачих. Удивляет то, что гитлеровские повадки – а Гитлер считал, что для достижения успеха все средства хороши, – были свойственны Герману в те рыцарские времена, когда честью, совестью и мужеством дорожили все, начиная от особ, возглавляющих империи, и кончая унтерами, когда, начиная войну, объявляли: «Иду на Вы!» Но, к великому огорчению генерала И. Германа, фортуна на сей раз изменила ему, а примета с дождичком оказалась роковой.

Застигнутые врасплох французы быстро пришли в себя, собрались с силами, отразили натиск десантников, затем, перейдя в контрнаступление, перебили русских, а побросавших оружие окружили и взяли в плен во главе со знаменитым генералом Германом. Деликатные французы, конечно же, обвинили англичан, которые, «выставив вперёд русских, не поддержали их своевременно».

Император Павел, узнав о пленении Германа, не посчитавшись с его героизмом и прежними боевыми заслугами, отдал приказ об исключении его со службы. Вот ведь какой неблагодарный поступок царя!

Пленный генерал Герман, содержавшийся во французской крепости города Лиля, был потрясён фатальной неудачей, постигшей его. Признаки нервной неуравновешенности, расцениваемые ранее как странности, приняли окраску явного психического расстройства. О выраженности их можно судить на том простом основании, что о них заговорили люди, не имеющие никакого отношения к медицине и, в частности, к психиатрии, которая как наука только зарождалась в те времена. Уж не эти ли странности со склонностью к самовозвеличиванию и приписыванию себе не имевших место заслуг явились причинами многолетнего запрета правительственными кругами России упоминать имя «одного из отважных военачальников суворовских времён»?

Царствовавшие в России помазанники не были людьми случайными. К государственной деятельности их готовили с колыбели, обогащая разными знаниями, воспитывая в духе правдолюбия, духовности и высокой русской традиционной культуры. Наверное, и те же Екатерина II и Павел I обладали способностью оценивать достоинства и недостатки собственных и вражеских военачальников.

Читая воспоминания Н. Хрущёва, я обратила внимание на слово «азиатчина», употребляемое бывшими кремлёвскими слугами после освобождения от ига «азиатов». Оно относилось к Сталину и Берии, в коих были сконцентрированы все самые страшные, самые низкие, самые подлые пороки. И всё-таки они свойственны не только азиатам. Психопатология может проявляться у представителей всех рас, наций и народностей.

Быть может, и в этой моей полемике кто-то усмотрит азиатчину, подумает, мол, кровь заговорила. Считаю необходимым пояснить: мне чужды как шовинистические, так и националистические чувства, потому что меня родила русская женщина. И не абы какая, а праправнучка дворянина Ивана Ивановича Пущина, командовавшего Русским флотом при Екатерине Великой. Но никогда я себя не чувствовала плохо и оттого, что в моих жилах с русской кровью смешалась кровь кавказских узденей. В своей нелёгкой жизни я всегда пыталась, хотя иногда и тщетно, искать правду.

У читателей, а тем более у знатоков этой трагической истории прошу прощения, если где-то допустила ошибочные высказывания и неточности. Но отсебятины и выдумок в своём исследовании я старалась не допустить, считая, что это граничит с моральным преступлением.

«Кавказский край», 1992 г.

Ответ верхоглядам

«Познай себя» – эти слова древнегреческого мудреца были начертаны над входом Дельфийского храма.

Лев Толстой, беря в руки сочинение обратившегося к нему автора, говорил: «А ну-ка, батенька, дай я посмотрю, что ты за человек». И в этом есть глубокий смысл.

Все произведения пишущих, даже самые незначительные, независимо от воли автора, отражают его внутренний мир. Убогим выглядит верхогляд, берущий на себя смелость выступать в роли третейского судьи, если не разбирается в сути предмета. И совсем плохо, когда критикующий, забывая, о чём речь, путает праведное с грешным.

Прожив долгую жизнь, строго придерживаясь сухого закона, чтоб уберечь себя от деградирующего действия алкоголя, я посмеялась от души, когда в бытовой перепалке одна из обывательниц бросила мне: «А ты, пьяница, помолчи!» Также смешно стало, когда читатель И. Будников из Ставрополя в своём отклике «За что платили Батал-паше» («Кавказский край», № 44 за 1992 год) на мою статью «Имя станицы Баталпашинской остаётся загадкой» («Кавказский край», № 27) написал: «Статья Ибрагимовой является не совсем историковедческой, а преследует определённые националистические цели». Разве может быть иначе, если не Иванова, а Ибрагимова выступила в защиту черкеса Батал-паши?

Смешно стало потому, что ни О. Ольховскому из Ессентуков, ни ставропольцу И. Будникову неведомо: мне по самой природе чуждо и слепое чувство фанатизма, и так называемого национализма. Чуждо потому, что в моих жилах течёт смесь кровей кубанских казаков, потомственных русских дворян и вольных лакских узденей Дагестана.

Могу ли не любить Отчизну и горцев, среди которых прошла вся моя жизнь, если лучший из сынов России – Лермонтов, поручик противоборствующей стороны в период Кавказской войны, писал:

Как славную песню Отчизны моей,
Люблю я Кавказ.

А что касается замечания Будникова: «Неужели М. Ибрагимова забыла, что последние века историки Кавказа, и это подтверждается записями арабских и турецких историков-очевидцев, многие горские народы (черкесы, карачаевцы) являются продуктом многовековой миграции народностей и завоевательных походов» – верно. Только я знаю и о том, что не в последние века, а за много столетий до нашествия арабов в VIII веке и турок в XIII–XIV веках древнегреческие, древнеримские, персидские, мидийские историки и путешественники писали о миграционных процессах на Кавказе и об устремлениях на него усиливавшихся держав мира, как со стороны Азии, так и со стороны Восточной Европы.

Иные древние обитатели Кавказа погрузились в область преданий, но такие, как черкесы, кабардинцы, адыги, карачаевцы, балкарцы, осетины, чеченцы, ингуши, сохранили этнические корни вместе со всеми характерными для этих народов национальными особенностями.

Переходя к предмету спора, Будников пишет: «Что касается самого Батал-паши, ставшего на службу туркам-османам, то тут более прозаический ответ: они платили за то, что он стоял на защите окраин турецких владений». Тоже верно. Но разве Иван Грозный, Екатерина Вторая и другие самодержцы, переселяя, например, запорожцев и других казаков в предгорья Северного Кавказа, не платили им за несение сторожевой службы на новых рубежах России?

Судя по сказанному Будниковым, «и русские переплачивали горцам, чтобы переманить их на свою сторону». Это нечто вроде «закона рыночных отношений». Чтобы утверждать, что «любовь к золоту и серебру преобладала в душах абсолютно всех горских народов», надо иметь хотя бы элементарные понятия об условиях их жизни.

Волею жестоких судеб загнанное на бесплодные вершины и в теснины гор большинство народов от колыбели до могилы думало о хлебе насущном, а не о драгоценностях. И если среди всяких ремёсел процветало оружейно-ювелирное златокузнечество, то драгоценности и оружие не накапливались, а сбывались русскому двору, знати и военным, так же как и владыкам других богатых стран. Золотых корон, диадем, цепей, крестов, царских и культовых убранств и нарядов, усыпанных драгоценностями, даже у горских ханов, князей и духовенства не было.

Жалкий быт основной массы народов гор мне слишком хорошо знаком, чтобы согласиться с Будниковым. И как можно кивать на соседа, закрыв глаза на своё? Видите ли, «как ни печально, но они (разумеется, горцы) продавали в рабство своих детей, женщин, не говоря о рабах». Да, на Кавказе, как и во многих странах мира, невольничьи рынки существовали, и здесь велась работорговля так же, как и на Руси. В этом деле русские крепостники могли посостязаться с европейскими пиратами, промышлявшими сбытом африканских невольников. Раба или рабыню мог продать кавказский купец, но родное дитя, как пишет Будников, – никогда. В таком случае продавец был бы оплёван всем джамагатом и изгнан из племени. Крепостники же могли не только продать, обменять, проиграть в карты, но и, скажем, заставить крепостную вскармливать грудью борзых щенят из своей псарни. Или это тоже выдумки Ибрагимовой?

Ещё хотелось бы напомнить моему оппоненту о тех усилиях, которые были приложены передовыми мыслителями русского народа, чтобы выкупить у крепостника-самодура талантливого сына украинского народа Тараса Шевченко. В заключение И. Будников пишет: «Пусть попробует историк М. Ибрагимова убедить меня, что за 74 года коммунистического режима эти народы перевоспитались» (подразумевая кавказцев).

А разве русские все перевоспитались в лучшую сторону? В послесталинском коммунистическом режиме было немало положительного. Процесс воспитания, самопознания и осознания происходящего вокруг определяется природным даром человека, независимо от того, к какому роду-племени он относится. Дурак, сознающий, что он дурак, таковым не является, потому что самокритичен. Истинный же дурак, будь он христианин, мусульманин или иудей, ни в каких условиях и режимах воспитанию не поддаётся, кроме бичевания, что и применялось широко в докоммунистической России. А потому за преступные деяния дегенератов спрос не должен быть со всего народа.

Публикацией статьи «Однобокая принципиальность» читателя из станицы Боргустанской можно было бы и пренебречь как анонимкой, если бы не знакомый почерк автора, затаившегося за «неразборчивой подписью».

Позвольте заметить, «боргустанский аноним», что однобокость суждений нравственнее лицемерности в действиях. Необходимо элементарно разбираться в конкретном случае, чтобы судить о тенденциозности или объективности изложенного.

Военно-историческая наука – не политика, которую властолюбцы могут использовать как продажную девку. Военные действия конкретны и требуют точного отражения. Абсурдно соотносить участковые бои с крупномасштабными операциями и сравнивать действия великих полководцев с сомнительным успехом, достигнутым в одночасье войсковым предводителем.

История знаменитого перехода Суворова через Альпы и боевые заслуги Кутузова, «заставившего французов есть конину», известны школьникам. А вот кто такой Иван Иванович Герман, никто не знает. Людей, отказавшихся от родины, семьи, близких, тем более сменивших имя, отчество, фамилию, относят либо к ненормальным, либо к преступникам.

Что заставило саксонца Иоганна Германа фон Ферзе покинуть свою страну, единоверцев, семью и укрыться в горах воинственного Кавказа под именем Ивана? Подобные типы порождают недоверие к себе, как бы ни старались угодить новым хозяевам.

На примере русской революции и переворота 1917 года мы знаем, как из-за границы, провинций, тюрем и ссылок в столицу, наряду с профессиональными революционерами, террористами и политиками всех мастей, хлынули толпы уголовников, аферистов, проходимцев и люмпенов, составивших ряды грабителей, убийц, насильников и прочей преступной черни.

Характерно, что вся эта масса выступала под вымышленными русскими фамилиями, отчествами, именами, пришвартовавшись если не к партии большевиков, то к Союзу воинствующих безбожников. И самое страшное – это быдло, приписав себе вымышленные революционные заслуги, стало прорываться к власти с помощью такого непревзойдённого вождя, как Сталин.

Вы, мой боргустанский оппонент, со свойственной вам многоликостью, тогда, как и теперь, выбрасываете руку вперёд, голосуя «за», а другую, с пальцами, сложенными «шишом», держите в кармане. Ваша манера – тихо провоцировать – отвратительна. Вот вы пишете: «А почему бы М. Ибрагимовой не высказать также принципиально своё мнение по поводу нападения чеченцев на двух милиционеров, адыгейца, жителей города Лермонтова, угона самолёта чеченцем из аэропорта Минеральные Воды в Турцию?»

В таком случае могу предложить и вам дать типологическую характеристику русскому чудовищу XX века А. Чикатило – ростовскому учителю, человеку с высшим образованием, зверски изнасиловавшему десятки детей и подростков, пившему кровь и закусывавшему мясом своих жертв?

Или, скажем, с той же принципиальной позиции и вы могли бы осветить действия известного педагога из Невинномысска Юрия Устинова, который в течение ряда лет, руководя детскими туристическими отрядами, клубами, секциями, занимался растлением мальчиков – детдомовских сирот, калеча их судьбы. Могли бы также сказать своё слово и по поводу процветающей в стране детской проституции, и не где-нибудь, а в Москве.

К сожалению, беззаконная демократия с безграничными свободами наряду со всякой преступностью породила принудительный труд девочек Новоявленные бандерши и сутенёры, содержащие детские притоны, отлавливают на вокзалах и рынках девочек шести – двенадцати лет (товар высокого спроса) и после соответствующей подготовки предлагают пресыщенным всеми благами жизни и всеми видами разврата клиентам. Если какой-нибудь маленькой жертве удаётся вырваться из этого ада, хозяева заведения немедля организуют поиск, возвращают в вертеп и после жестоких истязаний вталкивают во влагалище жертвы рюмку и разбивают внутри. Это ли не апогей изобретательности инквизиторов? Читайте «Детский труд в России, проституция» О. Кармазы («Комсомольская правда», 11.10.1992 г.)

Такого не было, нет и не будет на Кавказе.

И надеюсь, что новоявленные правители страны, превращённой Сталиным в безбожную, хмельную империю лжи, насилия и разбоя, не смогут довести горцев до алкогольной деградации, повышая производство и употребление спиртных напитков. Как не доведут до нравственного маразма, проповедуя свободный секс, демонстрируя обнажённые тела, чувственные лобызания и совокупления развратников. Горько видеть, как под лозунгом «Долой стыд!» всякого рода нагие проститутки, лесбиянки, гомосексуалисты, претендуя на свои «патологические» права, пренебрегая общественно полезным трудом, развращают молодёжь, заражают сифилисом, СПИДом, насаждают наркоманию, подрывая генетический корень ещё сохранивших нравственные устои народов Кавказа.

А вам, воинствующий аноним, в заключение хочу сказать, что многие пороки одолевают и вас. И нет надежды, что, дожив до седин, познаете себя.

Завистливый и злой неудачник, вы способны оклеветать даже друзей и с улыбочкой снова влезть в их души. Вспомните, как вы охаивали некоторых членов редколлегии, какой грязью поливали живых и мёртвых работников «Кавказского края». Не потому ли, предложив свой жалкий лепет еженедельнику, затаились за «неразборчивой подписью».

Но не волнуйтесь. Как врач, я умею прощать обойдённых Господом. Убожество тоже ведь от Бога. И пусть Он рассудит нас, как и тех «чучмеков», «жидовин», «армигонов», «турок», «грызунов» и прочих инородцев, которых вы считаете по уровню развития стоящими ниже себя.

Но печально, что такие, как вы, сеют межнациональную вражду.

«Кавказский край», 1992 г.