Мир Аматорио. Неделимые

И синие пронзительные глаза.

– Ты опоздал на десять минут, – с упреком говорит Киллиан.

Я поворачиваюсь и наблюдаю, как Кэш проходит вглубь кабинета. Его походка представляет собой уверенное заявление. Скучающим взглядом он окидывает адвокатов, прежде чем оставить шлем на столе.

– Ты не слышал, что я сказал? – настойчиво повторяет Киллиан. – Ты опоздал на десять минут.

– Если ты ждешь от меня извинений, то их не будет, – Кэш отодвигает стул и садится в другой конец стола.

Мы оказываемся друг напротив друга. Его взгляд снова останавливается на мне. В нервном жесте я откидываю за спину волосы и прикладываю руку ко лбу.

Я не могу думать о Кэше без слез. Что говорить о том, когда он сидит от меня в нескольких футах?

– Мистер Аматорио, мы ждем кого-нибудь с вашей стороны? – интересуется адвокат.

– Нет, – отвечает Кэш. – Я приехал один.

Адвокаты обмениваются между собой недоуменными взглядами. Но не проходит и пары секунд, как один из них произносит:

– В таком случае, если никто не возражает, мы можем начать, – сообщает он деловым тоном. – Это кабинет досудебных переговоров. Перед вами документы о разводе, и вы можете с ними ознакомиться. Мы готовы обсудить все спорные вопросы, если таковые имеются. Вам есть что сказать? – адвокат обращается к Кэшу.

– Есть. Я хочу поговорить с Кимберли.

– Вы можете сделать это прямо сейчас.

– Я хочу поговорить с Кимберли наедине, – Кэш выделяет последнее слово.

С правой стороны стола Киллиан выдает тихое ругательство.

– Боюсь, это невозможно, – сухо произносит адвокат. – Наша клиентка недостаточно квалифицирована в вопросах юриспруденции и семейного права. Поэтому все переговоры возможны только в нашем присутствии.

Глаза Кэша вспыхивают. И еще до того, как он успевает открыть рот и сказать то, что заставит потерять контроль моего брата, я произношу:

– Все в порядке, – я окидываю взглядом присутствующих и останавливаюсь на Фрэнке. – Дай нам пять минут. Пожалуйста.

Молчаливое напряжение пронизывает воздух так густо, что его можно буквально ощутить кожей. Киллиан сидит с хмурым лицом, пока адвокаты ждут решения Фрэнка.

– Пять минут, – наконец, говорит он. – Мы будем за дверью.

Последнее предложение Фрэнк адресует Кэшу с нотой предупреждения. После чего поднимается из-за стола и выходит из кабинета. За ним немой тенью следуют адвокаты. Киллиан остается на месте.

– Иди сюда, сын, – требует Фрэнк.

Киллиан бросает на Кэша прищуренный взгляд.

– В последний раз, когда моя сестра осталась с тобой, она вышла за тебя замуж. Ты будешь разговаривать с ней только в моем присутствии.

– Все, что происходит в этом чертовом кабинете – тебя не касается, – рычит Кэш сквозь сжатые челюсти.

Обычно, Киллиана трудно вывести из себя. Но Кэш обладает способностью находить в людях уязвимое место. Видимо, он что-то задел внутри Киллиана, отчего тот резко встает из-за стола. Его стул с грохотом падает на пол.

– Ты перешел черту, мать твою, – рявкает Киллиан.

– Киллиан, прошу, – я хватаю его за плечо. – Оставь нас.

Взгляд Киллиана останавливается на мне. Выражение его лица становится чуточку менее грозным.

– Если он сделает тебе больно, я убью его. И меня не остановит, что в здании толпа полицейских. Я посажу его гребаное мертвое тело напротив судьи.

С этими словами Киллиан идет к выходу из кабинета. Он замирает в проеме и не стремится закрывать за собой дверь. Но это делает Кэш, когда поднимается из-за стола, идет к Киллиану и захлопывает дверь перед его носом.

Густая удушающая тишина наполняет кабинет. Я понятия не имею, что сказать, и что сделать.

– О чем ты хотел поговорить? – спрашиваю я, и мне хочется прикусить язык за свой глупый вопрос. Очевидно, что речь пойдет о разводе.

Кэш поворачивает голову, и мы смотрим друг на друга. Я чувствую, как между нами разрезается воздух. Невидимые нити, что связывают нас, становятся почти осязаемыми. Это одновременно наводит ужас и трепет.

Внезапно я осознаю одну вещь: возможно, это незримая связь станет единственной в моей жизни.

Я опускаю взгляд и пытаюсь сконцентрироваться на дыхании. Мне нужно перестать смотреть на Кэша.

В кабинете раздается звук шагов, и дрожь пробегает по коже. Я знаю, что Кэш приближается и совсем скоро будет рядом. В поле моего зрения попадают темные ботинки, а затем в нос просачивается аромат его парфюма.

Я задерживаю дыхание, чтобы не вдыхать его запах. Это опасно. Как и все остальное, что исходит от Кэша.

Он садится на край стола рядом со мной. Теперь его бедра и молния джинс находятся прямо напротив моих глаз. Пульс резко учащается, в груди загорается огонь. Реакция моего тела на Кэша почти разочаровывает меня.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь отодвинуть стул, Кэш протягивает руку и касается моего лица. Его большой палец проводит по щеке, прежде чем обхватить подбородок и запрокинуть мою голову.

Я поднимаю на него взгляд и встречаюсь с темными, полуприкрытыми глазами с веером длинных ресниц. Над ним горит лампа, одновременно освещая и оттеняя его выразительные черты: высокие скулы, темные нахмуренные брови и умеренно полные губы.

– У тебя круги под глазами, – говорит Кэш.

Я напряженно сглатываю.

– Этой ночью я плохо спала.

– Я тоже, – признается Кэш и добавляет. – Не только сегодня. Все дни с тех пор, как… – он замолкает, но мы оба прекрасно знаем, что Кэш имеет в виду.

Он все еще держит мое лицо, и тепло прокрадывается по телу. Его прикосновение, его присутствие, его взгляд. Все это делает меня сверхчувствительной.

– Знаешь, я тут подписался на одного чувака… – хрипло протягивает Кэш. – Он был в отчаянии из-за того, что ему пришлось расстаться с женой. Она ушла от него, и он рассказывал, как каждую долбаную секунду проводил в спортзале. Бедняга специально выматывал себя так, что у него не оставалось ни времени, ни сил на сожаления, – Кэш выдает шумный вздох. – Все последние дни я не вылезал из спортзала. Но, как видишь, это ни хрена не работает.

Я откидываю назад голову и не верю ему. Если Кэш пытается убедить меня, что выглядит плохо, то пускай научит меня, как перестать смотреть на него с восхищением.

– На самом деле я живу так последние три года. Я наивно думал, что живу в кошмаре, – продолжает Кэш. – Но я ошибался.

Он опускает голову и замолкает. И только сейчас я замечаю, что он действительно выглядит… измученным.