Бурлак

Туксан. Так что и мы дойдём. Обязательно дойдём… Я очень верю в тебя, Гаяз…

Гаяз. Завтра с утра в дорогу. Нужно отдыхать. Идём, сынок, нужно спать… Гайша, не забудь покормить Мать-рыбу…

Гаяз, Олан и Туксан уходят в палатку. Гайша остаётся одна. Она подходит совсем близко к берегу и смотрит на тёмную гладь воды. Берёт из чугунка ложку каши.

Гайша. Мать-рыба Байгал… Отведай нашей каши перловой, на конопляном масле сварена. (Высыпает ложку в воду.) Пусть воды реки нашей будут полными, пусть вода будет тёплой да чистой, не дай жёсткому льду сковать Волгу-реку, всё это в твоей власти…

Из палатки появляется Сибай. Он медленно подходит к Гайше.

Гайша (испугавшись внезапного появления Сибая). Ой, Сибай, это ты?..

Сибай. Ты что здесь делаешь, Гайша?..

Гайша (протягивая ему чугунок). Вот…

Сибай (принимая чугунок). Картошка?

Гайша. Нет, каша.

Сибай. Сойдёт! (Берёт ложку и начинает есть.)Вкусно!.. На конопляном масле! Я такую люблю!..

Гайша. Гаяз считает тебя самым близким другом.

Сибай (продолжая есть). Конечно так! Мы же с ним с детства вместе! С пяти лет бурлацкую лямку тянем! И он, и я – мы оба сироты. Так что у нас всё вместе.

Гайша. Я знаю… Мне Гаяз всё рассказал. И о тебе, и о себе. Нелегко вам было в жизни… Бурлацкая судьба.

Сибай. А чего это ты Гаяза из всех бурлаков выбрала? Ещё и замуж вышла. Он же для тебя старик. Сам маленький, неприглядный…

Гайша. Разве в красоте дело? Я же, Сибай, всю жизнь с бурлаками провела. На берегу Волги родилась, здесь росла. Очень рано познала, что значит спать с мужчиной… В пятнадцать лет своего первого сына родила. Затем по рукам пошла, гуляла много. Женщин на берегу мало, сам знаешь, я всегда в почёте была. Когда мужики узнавали, что я беременна, сразу же бросали меня. Боялись брать на себя эту ношу. Первый бурлак, который не испугался, не бросил меня с животом, это был Гаяз. Вот с тех пор мы вместе. Он взял меня в жёны со всеми моими детьми, со всеми моими грехами.

Сибай (доев кашу). Спасибо тебе за кашу, Гайша… Вкусно ты пищу готовишь. (Отдаёт ей чугунок.) Пойду спать… (Уходит.)

Гайша некоторое время смотрит на пустой чугунок, затем уходит в палатку спать.

Ночь. Тишина. Начинает идти снег. Первый снег этой осенью. Из палатки выбегает Хабибрахман, начинает что-то выкрикивать на своём непонятном языке, пытается кого-то разбудить, что-то им объяснить, но у него ничего не получается. Он ловит снег руками, лижет его… Появляется Буран.

Буран. Ты что, дивана[5 - Дивана – юродивый, сумасшедший, безумец.], снега никогда не видел? Снег это, настоящий снег, не конфета – чего ты его лижешь? Человека можно обмануть, а вот природу не обманешь!

Буран берёт Хабибрахмана за руку и уводит его спать.

Утро. Все просыпаются, выходят из палатки. Выстраиваются на берегу, натягивают лямки. Запевают бурлацкую песню и с этой песней медленно трогаются в путь.

Действие второе

КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ

МЕЛЬ

Прошло некоторое время. Наступила глубокая осень. Уровень воды в реке сильно понизился и на одном из перекатов баржа основательно села на мель. Бурлаки усиленно пытаются вывести её на глубокую воду, но все их попытки остаются тщетными. Все они, включая и Гайшу, надели на себя лямки и тянут изо всех сил…

Гаяз. Эй раз, ещё раз!.. Эй, ухнем!.. Сама пойдёт, сама пойдёт!.. Ещё немного, братцы! Эй, ухнем!

Туксан. Остановись, Гаяз!.. Баржа села крепко, даже не шелохнётся. Людям передохнуть нужно.

Гаяз останавливается, снимает с себя лямку. Остальные бурлаки, сняв лямки, валятся от усталости на песок. Олан прилёг на колени к своей матери Гайше. Она гладит его по голове.

Гаяз. Что ж, давайте немного передохнём, соберёмся с силами…

Буран. Послушай, шишкарь, тут рядом одна деревенька есть. Может, я слетаю туда ненадолго? Я скоро, с быстротой оленя!

Гаяз. Никто никуда от баржи не уходит!

Туксан. Баржа всей своей тяжестью легла на песок. Люди могут надорваться.

Сибай. Вы посмотрите, воды в Волге вообще не осталось! Река почти высохла!

Гаяз. Нам нужно двигаться вперёд. Нам нельзя останавливаться. До Казани осталось совсем немного. Я очень прошу вас, бурлаки, поднимайтесь.

Кабан. Тебе же говорят – мы сели на мель. Если вода не поднимется, мы не сможем вытянуть эту проклятую баржу.

Туксан. Сейчас осень. Вода до весны уже не поднимется. Если только произойдёт чудо.

Кабан. Никакого чуда не произойдёт! Природу не обманешь!

Гаяз. Всё равно нам нужно двигаться вперёд. Такова наша работа. Мы же бурлаки!

Кабан. Упрямый козёл!

Гайша. Ладно тебе, сынок! Успокойся!

Кабан. Я больше не хочу быть бурлаком! (Отбрасывает свою лямку в сторону.) Мы не дойдём до Казани! Вы посмотрите, река по утрам покрывается льдом! Воды почти не осталось! Мы все погибнем с этой баржой, замёрзнем!

Гаяз (после паузы). Что ты предлагаешь, сынок?

Кабан. Я предлагаю бросить эту баржу! Купец обещал, что не будет штрафовать нас! Я устал! У меня больше нет сил!

Гайша. Ладно тебе, сынок…

Гаяз. Бурлак никогда не останавливается на половине пути. Мы должны дойти до города Казани.

Кабан. Я не бурлак! Я ухожу с реки! Если вы останетесь, то все погибнете! Нельзя идти против ветра, против течения, против всего на свете!

Буран. А как же деньги, Кабан? Без денег – хана!..

Кабан. Я не пропаду! Заработаю деньги другим способом! Разве это дело для мужчины – вытаскивать баржу из болота! Бурлаки – это бездельники и неудачники! Вы же сами прекрасно знаете об этом! Я много слушал тебя, Гаяз, и понял одну вещь – надо бросать эту нищенскую работу! Буран, если хочешь, идём со мной! Нам здесь больше делать нечего!

Хабибрахман очень активно реагирует на последний разговор, жестами пытается сблизить спорящих людей.