Дивный Мир Будущего

Ладонь притрагивается к ближайшей свободной кабине, дверь сразу же открывается, демонстрируя внутренности капсулы. С любопытством гляжу на индивидуальное спальное место.

Передо мной комнатушка метр на метр в поперечнике и чуть больше двух в длину. На полу – лежак, заправленный белоснежно чистым постельным бельем, стены и потолок – идеально ровные, без намека на какие-либо удобства и дополнительные приспособления. По сути, здесь можно только лежать и спать. Даже сесть не получится: высоты помещения явно недостаточно.

– Туалет и душ – в конце коридора, на лестничной площадке, – поясняет Нимфа, прежде чем я успеваю задать назревающий вопрос.

Устало вздохнув, заползаю внутрь. Хотя бы для этой операции предусмотрены все удобства: дополнительные держатели и поручни, две ступени на разной высоте, несколько крутящихся валиков, позволивших комфортно «въехать» в капсулу. Едва успеваю разместиться, как дверь сама собой закрывается, отрезая остальной мир напрочь. Теперь в моем распоряжении два кубических метра пространства, а снаружи не долетает ни звука, ни отсвета. Почему-то возникает аналогия с просторным уютным гробом.

Поерзав на лежаке, кое-как принимаю удобную позу. Организму нужен отдых, но несмотря на это, сон упрямо сторонится взбудораженного мозга. Одна за другой лезут мысли и воспоминания: из головы не идет встреченная богиня, да и красавица Лола, если уж быть честным, так и маячит перед глазами.

– Тей, вам требуется помощь со сном? – заботливо осведомляется ИскИн.

– А что, есть снотворное? – я не слишком-то доволен вмешательству в думы.

– Конечно, нет! – притворно возмущается Нимфа, – Зачем нужны препараты, если можно напрямую воздействовать на клетки мозга?

Хм… действительно! Этот вариант мне почему-то в голову не приходил.

– И как это работает? – вопрошаю с внезапным любопытством.

– Очень просто, – оттенки снисходительности в голосе ИскИна начинают раздражать, – Сколько вы хотите проспать?

– Ну, думаю пары часов будет вполне достаточно…

Еще не закончив фразу, ощущаю внезапно накатившую сонливость. Мысли мгновенно замедляются, тело расслабляется, глаза закрываются сами собой. Сознание погружается в сон почти моментально, будто кто-то щелкнул выключателем.

Таким же неожиданным и резким получается пробуждение. Я разом выныриваю из сонной пелены, открываю глаза; встрепенувшись, смотрю по сторонам. В капсуле загорается свет, приглушенный на время моего беспамятства. Сладко потягиваюсь, чувствуя себя отдохнувшим и бодрым.

– Время сна: два часа и три минуты, – докладывает Нимфа, – Активность мозговых клеток восстановлена на восемьдесят процентов.

Слегка нахмурившись, ползу к двери, нога бесцеремонно толкает створку.

– Здорово, – не слишком радостно хвалю нейросеть.

Не хватало еще отпускать искусственному интеллекту комплименты.

Дверь послушно открывается, я тут же выбираюсь наружу. Вокруг – все тот же коридор, где, кажется, совершенно ничего не изменилось за прошедшее время. Те же ряды огоньков, те же бесконечные капсулы, те же редкие силуэты постояльцев, исчезающие где-то вдалеке. И все же, несмотря на некоторую жуть ночлежки, находиться здесь гораздо приятнее, чем внутри одного из спальных гробов. Ловлю себя на мысли, что лежать в крошечной комнатушке дольше, чем необходимо для сна, нет совершенно никакого желания.

Между тем, дверца капсулы закрывается с мягким приглушенным чмоканьем. Индикатор на створке по-прежнему красный – внутри начался цикл уборки и стерилизации. Некоторое время смотрю на слегка мигающий огонек, потом медленно иду в сторону ближайшей лестничной площадки.

Достигнув фойе, оглядываю стены. При ближайшем рассмотрении удается отыскать помимо лифта еще три незамеченные ранее двери. Одна ведет в длинную туалетную комнату, разделенную на множество отдельных кабинок. Вторая открывает столь же вместительную душевую, где, наоборот, никаких переборок нет, только череда леек и полок для одежды. И в санузле, и в помывочной разделение по половому признаку отсутствует: видимо, предполагается, что индивиды не страдают излишней стеснительностью.

С удовольствием пользуюсь незамысловатыми благами цивилизации. Облегчив кишечник, иду под душ, где долго плескаюсь в теплых струях воды. Минуты две не могу сообразить, где взять полотенце, лишь потом замечаю характерные зевы настенной сушилки. Встаю под горячие потоки воздуха, влага с кожи испаряется почти мгновенно. Быстро одеваюсь, выхожу из душевой чистый и освеженный.

С любопытством оглядываюсь на третью дверь. Если это то, о чем я думаю, значит сейчас самое время осуществить давешнее желание наперекор беспардонной коробке лифта. Подхожу ближе, рука аккуратно приоткрывает створку, я выглядываю за порог.

К моей радости, за дверью именно то, на что я и рассчитывал: небольшая бетонная клетушка и две линии ступеней, уходящие вниз и вверх. Все-таки помимо лифта в здании предусмотрен и более традиционный способ перемещения, хотя, возможно, никто из постояльцев о нем и не подозревает.

Выхожу на лестничный пролет, аккуратно прикрыв за собой дверь. Смотрю вверх, но там лишь бесконечная череда каменных ступеней, уходящая в недосягаемую высь. Лестница кажется такой же бесконечной, как и коридор, будто здание тянется до самого неба, а может и еще дальше.

Нога встает на первую ступень, несколько настороженно жду осуждающего оклика нейросети, но ИскИн молчит. Значит, я не делаю ничего недозволенного. А что прямо не запрещено, то и, получается, разрешено!

В среднем темпе поднимаюсь на несколько пролетов. Считаю ступени – в одном марше их ровно двадцать девять, потом поворот и снова столько же бетонных выступов. На каждом следующем этаже наблюдаю одинаковые двери, изредка меж пролетов встречаются широкие площадки неизвестного назначения. Останавливаюсь на одной из таких, чтобы немного отдышаться; в голове рождаются не слишком веселые мысли.

Интересно, сколько этажей в здании? И как высоко я сумею забраться пешком? Вряд ли я сейчас выше пятнадцатого, а ноги уже чувствуют заметное напряжение, да и легкие с непривычки несколько взбудоражены. Допустим, еще с десяток пролетов одолею, ну а дальше будет гораздо тяжелей.

Занятый мыслями, не сразу замечаю отзвуки далеких голосов, долетающих откуда-то сверху. Лишь когда злобное отражение доносит нечто ругательное, внезапно осознаю, что тут может быть кто-то еще.

Прислушиваюсь. Среди монотонного бурчания с трудом различаю несколько различных тонов. Где-то там явно двое или трое мужчин, а среди них – девушка, чей тонкий голосок едва различим сквозь басовитое эхо.

Становится не по себе. Продолжаю медленный подъем, стараясь не издавать ни звука. Можно даже сказать – крадусь, что при моих теперешних габаритах не так уж и сложно. Тело ребенка движется скрытно, ловко, практически беззвучно. Преодолеваю несколько пролетов, с опаской вглядываясь наверх. Прячусь за поворотами, робко выглядываю из-за металлических перил. Голоса приближаются, и, наконец, я могу рассмотреть их обладателей.

Очередной марш упирается в лестничную площадку, где в красноречивых позах застыли четверо. Невысокая красивая брюнетка стоит в углу, упершись спиной в стену. Перед ней – троица парней, которых при всем желании иначе, чем головорезами, не назовешь. Уверенные, ощутимо грозные, нахальные, они явно привыкли брать все, что нужно, не встречая противодействия. Так и сейчас: никто из них не контролирует подступы со спины, охотники считают себя в полной безопасности.

– Ну что ты ломаешься, красотка? – с глумливой усмешкой растягивает слова тот, что ближе к девушке, – Ублажишь нас и пойдешь своей дорогой!

Их намерения не терпят двусмысленности, да и вся ситуация прозрачная донельзя. Трое подонков решили потешить себя женской плотью, пользуясь абсолютной безнаказанностью. Мне все понятно, кроме того, что предпринимать в данной ситуации. Может, в этом мире подобное в порядке вещей? Может, девушка им что-то должна? Может, не стоит влезать в непонятные отношения с угрозой для собственной жизни? Тем более, что может десятилетний пацан сделать против троих взрослых бандитов?

– Тей, данные индивиды не сделали ничего противозаконного, – бормочет в голове Нимфа, – Рекомендую не ввязываться в неприятности…

– Заткнись! – шепчу про себя, стараясь сохранять остатки невозмутимости.

Страха нет, скорее легкое недоумение – почему явно агрессивные намерения тройки не пресекаются? Если каждое их движение контролируется нейросетью, то где же ее своевременное вмешательство? Где мифическая Немезида, которой меня запугивала Нимфа?

Вглядываюсь в девушку – она действительно красотка. Не такая нарочито сексуальная, как Лола; не столь смертоносно неотразимая, как богиня; но все же – прекрасная какой-то особой неповторимой свежестью и добротой.

Длинные темные волосы ниспадают почти до пояса; в них вплетены красные нити, венчает прическу кроваво-розовый цветок. Широкое бледное лицо с невероятно большими глазами поражает своей наивностью и беззлобием. Аккуратный нос, алые губы, испуганно изогнутые брови. Тонкая шея открыта взору, также, как и большая часть груди.

Тело невысокое, слегка пухлое. Впрочем, сложена брюнетка вполне пропорционально. Объемы, пожалуй, даже больше, чем у Лолы, хотя незнакомка и ниже ее на целую голову. Одета красотка в короткое серое платье с вкраплением красного и золотого. Эти цвета неведомым образом подчеркивают яркую белизну кожи, ткань оставляет открытым ровно столько плоти, чтобы дать фантазии вдоволь разгуляться.

[Мари Дин, эпсилон-7+]

Она хороша, даже очень, но это отнюдь не повод геройствовать. Совершенно четко осознаю, что ничем помочь бедняге не могу – не с моим телом и силами. Конфликт с тройкой головорезов заведомо обречен на неудачу. А потому – не испытываю никакого желания вмешиваться.

В этом момент Мари меня замечает. Испуганный мечущийся взгляд девушки пересекается с моим изучающим взором. На миг в глазах красотки вспыхивает надежда, но тут же гаснет, уступая разочарованию и неизбывному страху.

Но этот взгляд решает все, он просто не оставляет мне шансов! Нога, уже занесенная для отступления, уверенно шагает вперед. Беззвучно преодолев оставшиеся ступени, поднимаюсь на площадку за спинами насильников.

– Привет! – писклявый голос звучит необычайно противно.

Двое оборачиваются, а третий удовлетворяется поворотом головы. Меня рассматривают с брезгливостью и насмешкой; я, в свою очередь, пробегаюсь взглядом по рослым фигурам противников.

Не обращаю особого внимания на имена, гляжу лишь на цифры. Ближняя парочка, похожая друг на друга, как две капли воды, всего лишь на четвертой ступени эпсилон; а вот третий – похоже, вожак – забрался уже на десятую! Получается, ему не хватает лишь шага, чтобы повысить класс до «дельты»!

– Вали отсюда, малявка, – угрожающе заявляет первый, – Пока можешь ходить!

– Мальчики не в нашем вкусе, – с гнусной ухмылкой добавляет его товарищ.

Странная синяя шевелюра на голове обоих могла бы вызвать улыбку, если бы не выглядела столь угрожающей. Перекошенные злобой лица, глаза на выкате, ухмыляющиеся рты, недвусмысленно сжатые кулаки. Лишь главарь вполне заметно отличается: абсолютно лысый; чуть ниже ростом, зато чуть ли не вдвое шире в плечах; мощный, массивный, но в то же время – заметно подвижный. Успеваю отметить странную плавность движений, будто он переливается из одной позиции в другую.