Кресло для курения

– А тебе разве не должны были привить любовь к родине? Мне казалось, в детдомах всем мозги промывают.

– Ну, конечно, они пытались сделать так, все ещё работу предлагают, – разведя руки в стороны, он повернулся и улыбнулся. – Такие места учат выживанию. Показывают людей вокруг тебя и как они к тебе относятся. Патриотизм, сколько бы его ни прививали, – палка о двух концах. Когда с самого рождения на тебя смотрят сверху вниз, а после дают конфетку и говорят: «люби того дядю». И ты его любишь, но лишь пока дают конфеты. Выживание.

– Ну, тогда получается у тебя не очень! – расхохотался я, вспоминая сегодняшний вечер.

– Это я просто ещё не взял конфету, – спокойно ответил Глеб.

– Слушай, насчёт Рената.

– Ничего не знаю о Ренате. Меньше знаешь – дольше живешь, – оборвал меня Глеб, и я старался выкинуть всю оставшуюся дорогу Рената из головы.

Дойдя до железнодорожной станции, мы столпились у палаточного городка, который постепенно открывался. Люди уже начинали продавать ненужный хлам и утварь. Тут можно было найти много разных безделушек по низкой цене. Такси приезжали и отъезжали, бабушки тащили с собой варенье и цветы. На фоне этого бедлама красовалась четверка людей из леса.

– Ну, тебе в какую сторону? А то, может, нам по пути? – обратился Глеб ко мне.

– Мне на север, дальше Кракена, в самую глушь.

– Жаль, а деньги у тебя на такси-то есть?

– Мы что, поедем к нему? Я хочу домой, – пошатываясь и придерживаемая Антоном, начал возмущаться Леся. – А этот грубиян ещё даже не извинился.

Она показала мне средний палец.

– Леся, солнышко, прости меня, но если ты поедешь домой в таком состоянии, тебя ждёт очень долгое и на самом деле нужное наказание. Потому что твой невыносимый характер уже давит мне на нервы! – прикрикнул на неё Антон, чем ошарашил всех вокруг.

Видимо, поняв, что лучший вариант – ехать к Глебу, она лишь фыркнула и отвернулась в позе протеста.

– Фига себе, Антон! У тебя есть, оказывается, мешочки под твоей юбкой! – радостно начал голосить Глеб.

– Глеб, заткнись, вы за этот вечер и так мне уже весь мозг вынесли.

– Придумаю что-нибудь, – замялся я, вспоминая вопрос Глеба. Денег у меня вообще не осталось, а идти пешком домой совершенно не хотелось. Будто читая мои мысли, Глеб сунул мне в руку купюру.

– Потом сочтемся как-нибудь. Когда делаешь людям добро, порой оно возвращается, – с улыбкой сказал он.

Попрощавшись с Антоном и Глебом – Леся все ещё была обиженна на весь мир, я сел в машину и поехал домой, раздираемый мыслями.

***

Яблоко было сочным и вкусным. Сухость во рту, во всяком случае, прошла быстро. Я даже не заметил, как ел его. Покручивая в руках ножик, которым медленно отрезал кусочек за кусочком, я вспоминал тот день, который свел меня с друзьями. Многие говорят, что друг может быть только один и на всю жизнь, а остальные – просто товарищи. И как можно выбирать себе одного друга? Запутанно всё с этой дружбой, но благодаря ей сейчас можно есть яблоко, а не кормить червей на «Чистом небе». Положив нож на стол, руки вновь потянулись к сигаретам. «Слишком много куришь, курение убивает», – раздался писклявый голос у меня в голове, от которого стало смешно. Взяв в руки пачку, мой взгляд привлёк другой предмет. Начинается всё с дружбы и с людей. Но вот как все заканчивается? Этот вопрос пугает больше. Наверное, стоило и дальше оставаться затворником и корпеть над кодом, но лучше знать правду, чем жить в неведенье.

Зеркало души

Фотография никогда не лжет.

Заключение одного из судей по делу Джорджа Никона

Волнение переполняло меня, а ноги были ватными. Вокруг аудитории стояли студенты и пытались подслушать вердикт комиссии по очередному проекту. На курсе нас осталось не так уж и много, и этот факт пугал больше, чем сдача диплома. Извращенный разум комиссии в этом году, помимо презентации и вопросов, ввел ещё макет к проекту.

– Все мы через это проходим, у тебя всё получится. Так что перестань выглядеть как бледная поганка и скушай шоколадку, – протягивая мне батончик, говорил Эдуард Васильевич. После помощи четыре года назад мы с ним не раз проводили философские дебаты, и он много с чем мне помог. Благодаря этому человеку мой макет сейчас стоял здесь, накрытый черной простыней.

– Спасибо, Эдуард Васильевич, я вам многим обязан, – принимая батончик из его рук, ответил я и добавил: – Но это настолько заезженная фраза, что в неё уже перестаешь верить.

– Ну, тогда верь в себя. Зачем верить в слова, когда можно верить в разум? Выкинь из головы весь бред, ты лучший на курсе.

После первого курса был выбор профиля, и многих из нас разделили на узких специалистов. Мне повезло попасть на инженера-разработчика, хотя диплом защищали мы вместе с конструкторами и технологами, которых люто ненавидели. Ко всему прочему, мы должны были представить диплом с текстовой, схемной и технологической документацией. И макет, этот дурацкий макет. На разработку нам давался весь четвертый курс, но времени всё равно не хватало. Защита проходила по четыре человека в день, и в первый день шел я, двое парней из конструкторов и один технолог. Все эти мысли вертелись у меня в голове вместо моего дипломного проекта.

– Спасибо ещё раз, что помогли мне привезти эту штуку сюда, – похлопав по черной простыне, я улыбнулся Эдуарду Васильевичу.

– Когда станешь известным, не забудь, кто был с тобой в начале твоего пути, – улыбнулся он мне в ответ. – Думаю, в будущем ты повлияешь на жизни многих, и я рад, что смог помочь тебе в этом.

Открылась дверь, и оттуда выбежал весь красный технолог.

– Ну как, сдал? Сильно там валят? – сразу начали закидывать его вопросами конструкторы.

– Вроде сдал, – пытаясь улыбнуться, выдавил он. – Буду надеяться, что все получится. Они сказали, что ничего нового, но я хорошо подготовился.

Он разработал более экономную схему отчистки воды, насколько я мог слышать, и, конечно, такая тема понравится комиссии, экологический подлиза. Из кабинета в черном пиджаке вышел мой руководитель проекта, сверкая залысиной и окидывая всех взглядом.

– Давай, твоя очередь, а то у них время не бесконечное.

Пытаясь собраться с мыслями и про себя проговаривая, что они тоже люди, я покатил свой проект прямиком в аудиторию. Сразу по въезду можно было оценить комиссию, которая сидит в тени и ждет представления. «А ты как маленький клоун их сейчас будешь развлекать. На тебя возложили надежды, ты должен их оправдать», – происходил монолог у меня в голове. Свет, направленный на две доски, ослеплял и не давал разглядеть лица пяти человек, которые ожидали начало выступления. У них стояли маленькие лампы для чтения, которые освещали лишь стол. Лаборанты развешивали плакаты А1, и в это время мой дипломный руководитель, раздав мои расчеты, начал говорить:

– Уважаемая комиссия, перед вами студент четвертого курса факультета разработок и производства направления «инженер-разработчик». Защищает свой проект по воздействию электромагнитного поля на человека и его потенциальному применению, – протерев свою залысину и посмотрев в мою сторону, он удалился к двери, оставив меня один на один с темными лицами. Воцарилась неловкая пауза. Ну, значит, настал мой звездный час.

– Здравствуйте уважаемая комиссия, – начал дрожащим голосом я, – мой проект может вам показаться задумкой больного человека, – не самое удачное начало, но я хотел их этим подцепить, – и, готов признаться, я слегка солгал. Мой проект имеет отношение к ментальному воздействию на механизм человека и его управление им, а не то, что представил Виктор Петрович. Как можно с помощью силы мысли влиять на неживую материю? Если вы откроете первую часть моего доклада, то увидите расчеты и схемы, которые сразу не ответят вам на этот вопрос, – остановившись и смотря на то, как они неспешно переворачивают страницы, меня начала мучать жажда. Что-то не особо это просто. Люди из комиссии были билетом в будущее, даже не важно, защитил ты диплом или нет, они решали, есть ли смысл давать ход твоим идеям. Я точно знал, что один из них крупная рыба на нашем комплексе «Мечта», и попасть туда было уже отличным началом в карьере разработчика. Поэтому их сердца нужно было покорить чем-нибудь необычным.

– Наверное, вам уже приелись одинаковые чертежи и однотипные конструкции, самое интересное начинается во второй части моего доклада, а именно расчет кода и его внедрение в программу. Прошу, вашему вниманию – мой проект, – подойдя к предмету, что всё еще был скрыт, на миг я замер. А что если они рассмеются надо мной? Ведь было глупо двигаться по такому направлению. Соберись, тряпка! Это инновация, и они обязательно её оценят.

– Уважаемая комиссия, представляю вашему вниманию электро-вычислительную машину с ментальным приемником серии Л2, или проект «Кресло для курения», – сдернув простыню как в представлении, я открыл на обозрение передвижное кресло, обшитое кожей, с колесами по бокам и внутри. Сзади машины располагался громоздкий процессор. По залу поползла тишина. Можно было почувствовать, как никто не двигается. Посмотрев на своего дипломного руководителя, меня озарила улыбка. С ним мы разрабатывали усилитель электромагнитного поля, и сегодня именно он должен был быть на презентации. Но Виктор Петрович даже не подозревал, что мне просто нужно было выделить безопасный уровень излучения для человека. И по факту я просто его использовал. Постояв ещё пару секунд с открытым ртом, он подошел ко мне, качая головой.

– Извините за недоразумение, уважаемые члены комиссии! Возможно, стоит перенести защиту данного студента и предоставить дипломный проект, который был в плане. Уверен, у него найдутся расчеты, которые он делал, – начал он, злобно смотря на меня. Чего влез? Вроде никто не возмущался, а теперь ещё придется пересдавать. Тут одна из теней поднялась, можно было увидеть, как редкий свет отражается от его перстня.

– Виктор Петрович, мы примем проект таким, какой он есть, и это мы назначаем пересдачу или другие мероприятия. Вы же можете покинуть аудиторию и подождать, пока пройдет защита, – его голос был завораживающий и повелительный. Размеренный и в то же время строгий тембр выдавал в нём оратора или человека, который привык решать вопрос словами.

– Простите, Алексей Янович, конечно, вы правы. Тогда не буду больше задерживать, – он развернулся и ушел в коридор, оставив меня одного.

– Продолжайте, любопытно, что такого инновационного вы хотите нам показать, – протянув руку вперед, он указал на моё кресло.

– Спасибо, – неуверенно пробормотав, мне удалось собрать остатки бесстрашия в кулак. – Итак, все мы бываем ленивы или неспособны к определенным действиям. Есть опасные работы, где вообще человек не может находиться, и мы используем средства дистанционного управления. Громоздкие пульты, кнопки и рычаги. Мой проект направлен на то, чтобы простым примером показать: мы – огромный пульт от телевизора жизни. Я трудился над проектом более четырех лет, и до сих пор он не является идеальным, но то, что можно показать, уже достойно внимания. Сейчас я продемонстрирую возможности этого кресла, так что если у вас есть вопросы по расчетам или схемам, хотелось бы их услышать, – сердце билось слишком быстро, и трудно было унять руки, которые тряслись. В голове воспоминания сами возникали и уходили: чертеж, ошибки, коррекция кода.

– У вас очень большая база расчетов, их можно просмотреть позже, – раздался мелодичный и уверенный женский голос, – но не могли бы вы сказать, почему у проекта такое название?

– Конечно. Кресло – часть нашего с вами мира, но иногда мы не можем встать физически или психологически. Для этого есть инвалидные кресла и кресла с пультами, а что если оно будет принимать ваши команды и выполнять их без малейших прикосновений? На самом деле это просто пример, который можно использовать в чем угодно, но первое, что пришло мне на ум, – кресло.

– Замечательно, а почему у него такое броское название? – продолжала она. У этой женщины все вопросы будут по поводу оформления? Столько расчетов и стараний, написание программы и, черт возьми, внедрение её. Название! Её, мать его, волнует название.

– Оно не броское, просто я курю, и всего два алгоритма умеет считывать мое кресло: движение в нужную точку и то, что мне нужна сигарета.