Кресло для курения

Вытянувшись по стойке смирно, они пошли за ним к огромной металлической двери десять метров высотой, что была в левой стороне пещеры. Всё это время мы молча провожали их взглядом. Дверь открылась, явив огромную сеть пещер со сталактитами и слабым освещением, и, сев в машину на шести колесах, они уехали. Дверь постепенно начала закрываться, и я повернулся к Виктории, осознав, что всё это время мы стояли в полном молчании.

– Привет, – резко ожила она, принимая дружелюбный вид, – рада познакомиться, я читала твой проект, отличная идея, но название глупое. Не мог выбрать что-то менее броское?

– Привет, знаешь, если бы мне каждый раз давали конфетку, когда это спрашивали, то у меня был бы сахарный диабет, – с улыбкой сказал я.

– Сахарный диабет не возникает от переедания конфет, – Виктория подула на локон волос, который упал на её розоватую щеку. – Ну а все-таки почему?

– Это просто дань памяти детству.

– Ого, видимо, у тебя оно было тяжелое, если тебе постоянно приходилось сидеть и курить.

– А кому легко в наше время?

– Ладно, не хочешь говорить – потом всё равно узнаю, – махнула она рукой. – Давай знакомиться, что ли, пойдем за мной чай пить.

Она зашагала между ящиками с оборудованием в сторону рубки управления, всё время пытаясь не наступить на кабель или деталь от механизма.

– Тут и чайник есть? Это место больше похоже на склад заброшенной аппаратуры, – следуя за ней, я заметил, что выше её на голову.

– Ну, мы же не варвары. Вот увидишь, это место превратится в оазис. Говорят, раньше тут проводились эксперименты по перемещению материи, но потом их перевели. Забавно, правда? Спасибо хоть чайник оставили! – взмахнув руками, она всё еще пылала недовольством.

– Всё лучше, чем маленький гараж.

– О, тебе легко говорить. Ты не работал в светлой вентилируемой лаборатории, где не пахнет крысами и вечно подносят кофе со свежеиспеченными булочками. Где они доставали булочки? Понятия не имею, между прочим, – развернувшись в сторону меня и остановившись, Виктория выпятила грудь вперед, – перед тобой работник зеленой зоны класса А, а не какой-нибудь захудалый подручный.

– Буду иметь в виду, работник класса А, – улыбнулся я. В ответ она фыркнула и начала подниматься по лестнице в рубку.

Внутри рубки было довольно уютно, и лампы накаливания согревали не хуже электрических печей. Пульты, что находились у наблюдательного стекла, были отключены, и лишь один из них горел зеленым цветом. Виктория поставила чайник и уселась на диван, что стоял рядом с тремя огромными столами.

– Ого, тут даже холодильник с микроволновкой есть, – удивился я, разглядывая окружение. Кто, а главное, как его сюда притащил? Этот вопрос мучал меня долгое время.

– Тут навалом допотопного старья. Ты три дня назад тут не был, когда мы сняли печать с ворот. Пыль, крысы и мертвый фикус. Кстати, вон он в углу все еще стоит, – Виктория указала на зачахший цветок, что стоял между душевой кабиной и раковиной.

– Обалдеть, тут даже душ есть!

– Ты как ребёнок, – чайник вскипел, и Виктория, достав две кружки, начала его разливать. – Тут и туалет есть. Тебя вообще знакомили с этим предприятием?

– Нет, Алексей Янович только тест провёл и сразу меня сюда потащил. Вообще это мой первый раз под землей в секретной лаборатории, не привык посещать такие места.

– И как тебе наш великий Гермес? – спросила Виктория, положив по три ложки сахара в каждый стакан и закинула туда же пакетики с чаем.

– Кто? – взяв кружку и размешивая сахар, спросил я. Могла бы и поинтересоваться, какой чай я пью, хотя она же не мой секретарь.

– Начальник воображаемый! Гермиус, вот я готова отдать своё тело науке во всех смыслах, если это его настоящая фамилия. Он вообще не соображает в том, что тут происходит, – чай очень сильно отличался от того, что приносила Света в офисе, и, отпив немного, я поставил кружку на стол, пытаясь вспомнить вкус зеленого чая из фарфора.

– Они кричат «у тебя есть будущее» и отправляют под землю. Потом они говорят, что ты будешь известен на весь мир, и присваивают твои изобретения себе! Парень, ты залез в гнездо к змеям, а противоядия забыл дома.

– А как ты тут тогда очутилась?

Старый вентилятор кряхтел над её головой, а она молчаливо исследовала меня глазами как подопытного кролика. После того как моё тело было просканировано, Виктория встала и вылила чай в раковину. Тут же из тумбочки по соседству она извлекла бутылку виски.

– Будешь? – Виктория налила себе кофе и добавила щедрую порцию виски.

– Пожалуй, откажусь, мне ещё сегодня идти в суд. Хотя позже мы собираемся в баре с друзьями, если хочешь, приходи, – выпить мне бы сейчас действительно не помешало, но сидеть в здании суда с перегаром – плохая затея. Интересно, и частенько мой новый ассистент так выпивает кофе?

– Ох, тебе ещё в суд идти. Знаешь, ты не первый ученый-подсудимый, которого я знаю, – отпив, она поморщилась и упала на диван, чуть ли не расплескивая повсюду кофе.

– Нет, нет, я свидетель, ты не подумай.

– Не прибедняйся, – Вика поднесла к губам палец, – и скажи название бара, а я уже подумаю, идти туда или нет, – её лицо имело сходство с лисой, хитрое и озорное.

– Ладно, – протянул я. – Мы собираемся в семь вечера у бара «Пьяный фраер». Приходи, познакомимся получше, – не знаю почему, но мне захотелось поладить с этим человеком. Хотя ей явно стоит поработать над общением.

– Ужасное название для приличного бара, люблю такие места! Ты только что заработал себе немного моего уважения, ходя по таким заведениям и залам суда.

– Ну, жизнь меня помотала. Помнишь, кресло для курения, всё такое.

– Хватит придуриваться, у меня ещё есть дела, раз нас отпустили пораньше. Начнём твой краткий экскурс, – отхлебнув полкружки кофе, она встала и подошла к пультам управления.

– Сейчас мы находимся на шестом подземном уровне, вообще их намного больше, – Виктория с задумчивым видом взглянула на меня, – хотя все равно ты туда не попадешь без пропуска. У нашей станции название «Лямбда», и она полностью выделена под этот эксперимент. Еще есть «Гамма», «Эпсилон», «Тета» и «Каппа». Звучит как студенческие братства, знаю, но названия отлично соответствуют сути. Так сказать, научный юморок, длина волны, – она подмигнула мне и засмеялась. Что в этом было забавного, я понятия не имею, но пришлось ответить неуверенными смешками, чтобы не испортить о себе впечатление. Скептично взглянув на меня, она продолжила: – Моё полное имя – Виктория Владимировна Пишуд, но для тебя, коллега, можно просто Вика, также с нами ещё иногда будут работать олигофрены в фиолетовых робах, можешь их всех называть Боб.

– Почему Боб?

Вика снова раззадорилась и начала ходить по кругу. Конструкция издавала поскрипывания от каждого шага, и мне казалось, что всё вот-вот рухнет. В это время Вика бубнила и слишком быстро рассказывала историю о том, как ей трудно с ними работать.

– В общем, – остановилась она перевести дух, – расшифровывается как безмозглые озабоченные бараны. О, точно, ты ведь не знаешь и о секторах!

– Да, думаю, со временем разберусь, у тебя ведь там дела были, а вечером всё остальное расскажешь в баре, – на часах был уже полдень, а мне ещё нужно успеть к двум в здание суда.

– Для этого существуют машины, не переживай, я тебя подвезу, – Вика произвела выстрел глазами в мою сторону, и возражения на этом иссякли.

– Хорошо, как понял, фиолетовый цвет ты не любишь, – мы знакомы совсем немного, а моя предполагаемая ассистентка уже командует мной.

– Да, это обычная служба поддержки. Электрики, сварщики, грузчики, слесари. Запомни: они не начнут работать, пока ты им не скажешь, – она сжала кулак, сдавливая невидимый орех, после чего ткнула меня в грудь. – Мы зеленые, айтишники, конструкторы, инженеры и единственные люди, у которых есть мозг, так что, если ты не будешь наглеть, тебе сядут на шею, а садиться туда будут все.

Кажется, Вика уже туда потихоньку начала забираться, и у неё хорошо это получается. Отойдя от меня, она нажала на единственный рабочий пульт и начала елозить джойстиком в разные стороны. Кран, подвешенный на уровне рубки, активировался и начал повторять её движения.

– Ещё есть серый отдел, с ними будь поосторожнее. Серьезно, лучше с ними даже не разговаривать без надобности. Эта безумная организация, что называет себя «головоногим моллюском», спокойно тебя упрячут так далеко, что искать будут долго. Улыбайся им и не доверяй, – она села обратно на диван и допила свой кофе залпом. – Белый сектор – медики, они обитают в другой части комплекса, и мы их почти не видим. Ребята они вроде нормальные, но постоянно сидят на своих же препаратах. У меня там работает подруга, потом познакомлю с ней. Кстати, у тебя есть девушка?

– Да всё времени не было завести, учеба, проект, – попытался уклониться я. Слишком быстро Вика скачет с темы на тему, и трудно было привыкнуть к её скорости произношения слов.

– Понятно, волк-одиночка, ладно, не беда, найдем тебе девочку для развлечения. Только не вздумай из-за неё улетать в облака и забивать на работу. Был тут один такой, на облака и улетел.

– В смысле уволился?

– Ну, если падение грузового ящика на голову можно назвать увольнением, то да. Он уволился! – она даже глазом не моргнула, рассуждая так просто о смерти человека, хотя многие вещи за прошедшие годы уже перестали меня удивлять. Люди так часто гибли или пропадали, что вся эта информация просто пролетала мимо ушей. Ведь эти люди для меня ничего не значили.

– Так, кто там следующий? – задала Вика вопрос сама себе. – А, точно, синие! Бюрократы чистой воды, принеси им двадцать бланков – и они тебе создадут из них сто. Это опасные идиоты с примесью нарциссизма! Если ты хочешь построить маленький термоядерный реактор, надо для этого создать запрос, пройти пару тестов, отсидеть три часа в пустом кабинете и получить отказ! Они кровососущий стоп-кран всей науки, и скажи им спасибо, что ты находишься в этой дыре.