Кресло для курения

Говорит мне парень, который бегает за девушкой и настроение которого меняется по щелчку пальца. Это было похоже на лицемерие.

– Порой я себя виню за свои мысли, ведь мир вокруг полон чудес и радостей. Тут столько всего интересного, – продолжал Антон. Он развёл руки в стороны, пытаясь обнять все вокруг. – Мы убегаем от этого мира, прячемся в других, находим там что-то своё и возвращаемся обратно уже другими людьми, – он опять вернул свое старое доброе выражение лица, будто ему ногу отдавило трамваем, но в то же время он выиграл миллион.

– Это ты о чем? – нить диалога была утеряна для меня.

– О наркотиках, конечно, а ты о чем?

– Да мысли вслух, – улыбаясь, сказал я.

– Мой замечательный друг, – подойдя, он обнял меня за плечи, что показалось мне странным и неприятным, – ведь это всё только мои предположения. У каждого свой кайф, живи так, как хочется тебе.

В этом я с ним спорить не мог. Люди проживают свою жизнь ради впечатлений, образов, других людей, себя. Даже если ты что-то делаешь ради другого человека, это ведь доставляет тебе удовольствие. В какой-то степени мы все эгоисты, которые движутся в погоне за счастьем. Тут за забором показались фары автомобилей. Видимо, кто-то опоздал на вечеринку, интересно, что за новые гости. Остановившись, они не заглушили машины, из которых начали вылезать смутные тени, и вот в наш островок света в этой ночи двинулись люди с фонарями. Пройдя через калитку, я понял, что, кажется, этих гостей никто не ждал. Одеты они были почти все одинаково – в серое, и это был цвет равнодушия и проблем.

– Кажется, эти ребята приехали не пивка попить.

– Наверное, и от шашлыка откажутся, – без улыбки ответил Антон.

Он посмотрел на меня глазами-блюдцами, но, кажется, в них читался страх. Перед нами разворачивалась странная картина. Будто происходит контакт двух цивилизаций: одной – что сидела у костра и мирно напевала песенки, одетой в разные костюмы, веселой и пьяной – и другой – угрюмой, молчаливой, стоящей у калитки ровным строем из десяти человек. Из-за их спин вышел мужчина в футболке черного цвета и штанах с кучей карманов. Зализанная прическа вверх делала его похожим на мафиози из дешёвого фильма. Он что-то крикнул, больше это походило на гавканье, но музыка почти полностью поглотила голос. Кто-то выключил её через пару секунд, и он, разминая шею повторил:

– Добрый вечер, уважаемые граждане, мы ищем хозяина данного дома и его ближайших друзей и ждём от вас содействия. Пусть они выйдут вперед, – произнося эти слова, он медленно вышагивал вдоль шеренги теней, что походили на призраков. Вечеринка начала потихоньку перестраиваться, девушки отходили ближе к дому, парни образовывали заслон. Это походило на картину формирования военных действий, и я был её наблюдателем. Парень, что отделился от толпы, был похож на Василия, с которым Андрей нас так и не познакомил. Он уверенно пошёл к человеку. Стояла гробовая тишина, слышно было лишь, как ветер колышет деревья и шаги по песку. Удивительно, но даже девушки, что причитали, теперь замолчали, и всё наблюдали за происходящим. Василий был похож на ходячий шкаф, и, взглянув за спину, он махнул всем рукой, и ему в ответ прозвучал одобрительный вой. Воодушевленный им, он подошёл к человеку в черном, который был ниже его на полголовы.

– Кажется, ты ошибся домом, тут нет Андреев и его друзей, а теперь уходи, серая ищейка, это частная собственность, иначе до приезда скорой не многие из вас доживут, – ну, если бы такой бугай подошел ко мне и сказал то же самое, я бы, пожалуй, уехал и не стал бы спорить. Его громкий голос был поддержан из толпы улюлюканьем и угрозами. Они явно шли на конфликт. Так, сумка у меня на диване, ножик на столе, наверное, стоит попробовать бежать через лес в случае чего. Мой мозг в критических ситуациях вечно подкидывал идеи.

– А я и не говорил, что мы ищем Андрея. Ну, хорошо, повторю последний раз: где он и его друзья? Они нам кое-что должны, – стальным голосом громко и отчетливо повторил командир серых.

– Он сейчас объясняет твоей сестре, как правильно принимать позу раком, серая тварь, – Василий плюнул под ноги мужчине, и это было поддержано дружным смехом из толпы.

Все вопросы отпали, когда здоровяк обмяк и завалился вбок, задыхаясь и хватаясь за горло. Похоже, удар пришелся в кадык с такой скоростью, что я даже не успел его заметить. Дело было дрянь.

– Итак, пал Голиаф, поверженный пращой Давида, – сказал Антон, повернувшись в мою сторону.

– Я ещё раз повторю, – командир серых посмотрел на Василия сверху вниз, – если сейчас сюда выйдут Андрей и его друзья, все остальные смогут продолжить веселье и радоваться жизни, – он поставил одну ногу на тушу лежащего Василия и попытался перевернуть его на спину. Но проигравший, видимо, не собирался сдаваться и потянулся к его ноге. Заметив это, мужчина отбил руку ботинком и засадил ему ступней в лицо. Кровь брызнула по песку или слюни, я не мог разобрать, но хруст было слышно даже на втором этаже. Кто-то начал кричать, кто-то – ругаться матом. Внизу заплакали девушки.

– А если он не выйдет вперед, нам придется поискать, – разведя руками в разные стороны, сказал человек в черном. Это напоминает дешевый боевик, только вот в героя играть не хотелось. Тут командир заглянул прямо мне в глаза. Дрожь пробрала тело, и мысль, что пора завершать эту вечеринку, возникла сама собой. Из-под балкона начали появляться самые смелые парни, которым я не завидовал. Видимо, эффект алкоголя и других препаратов сильно вдарил им в голову, тем более тут были ещё дамы, которым надо показать, кто их защитник. Ну, или, может, им просто было обидно за друга. Не знаю, что сподвигло их идти вперед, но у некоторых в руках были ножки от стула, бутылки и шампуры. Неужели им так не хочется выдавать Андрея? И где он вообще?

Дверь за моей спиной открылась, и, подпрыгнув от неожиданности, я развернулся на месте. Антону, видимо, в голову пришел тот же план, что и мне. Внизу уже начались громкие маты и звуки угроз. Кинув взгляд за спину, я увидел, как шеренга серых людей обступает командира и движется на толпу. Залетев за Антоном в дом, я начал хватать вещи, пока на нас удивленно смотрели Глеб и Костя.

– Собирайтесь быстрее, нам пора сваливать, сейчас тут будет мясо, – паническим голосом говорил Антон, пытаясь затолкать бонг с водой в сумку. Большую часть воды он пролил внутрь и совершенно не обратил на это внимания. Костя встал и пошёл на балкон посмотреть, что происходит, оставив дверь открытой. Через музыку из телевизора я слышал громкие звуки боя. Глеб без лишних слов сгреб все наркотики в сумку, что отобрал у Антона, и сверху закинул бутылку виски.

– Облава? – лишь кратко спросил он, приобретая самый серьезный вид, который может быть у человека. Я в это время уже полностью собрался и стоял с ножом в руках.

– Да хрен его знает, форма серая, но похожи на частников, им Андрей, видите ли, нужен. Пока они разбираются с толпой, надо сваливать.

Костя вернулся в комнату с видом человека, которого совсем не удивить дракой, и, чуть ли не подпрыгивая, начал говорить срывающимся голосом:

– Мы должны им помочь, эти уроды там сейчас всех раскидают, пойдемте, если дружно навалимся, в песок их закопаем!

– Тебе надо – ты и иди, а я достаточно увидел, он бугая одни ударом уложил, – сказал Антон, забирая обратно сумку у Глеба. – Глеб, сходи разбуди близнецов, и сваливаем на хрен отсюда! – Глеб кивнул в знак согласия и побежал в коридор оставив сумку на столе, а я стоял как вкопанный и смотрел на Антона, что резко начал пить из бутылки вино.

– Трусы! Андрей правильно говорил – вам нельзя доверять! На хрен вас только звали на эту вечеринку, если вы даже не можете нормально отстоять свои права! – начал на нас кричать Костя. Когда тебя человек в костюме коровы называет трусом, кажется, в этот момент стоит пересмотреть свои жизненные позиции.

– Ну, давай, иди вниз, тебя ведь никто не держит, а это не наши права. Андрей – взрослый мальчик, пусть сам и разбирается, хотя его вообще там нет! – Антон начал кричать на Костю, указывая на окно. – Мне вообще плевать, я не собираюсь кататься в реанимации за этих идиотов, а в тюрьму тем более! Так что давай, иди, покажи, какой ты герой, больше мяса, пока мы убежим! – Костя посмотрел на него с отвращением, плюнул под ноги и, пробежав мимо меня, начал спускаться по лестнице.

Из коридора появился Глеб.

– Они не открывают, я стучался-стучался, – начал оправдываться он.

– Да хрен с ними, – Антон схватил сумку поудобнее и, поморщившись от её веса, побежал вниз.

Следом за ним побежал и я. Звук разбитого стекла не предвещал ничего хорошего, и, спустившись на первый этаж, мы увидели, что потасовка в самом разгаре. Перевес был явно на стороне защитников, но он еле сдерживал опыт и подготовку нападавших. Люди в цветной одежде и костюмах накидывались на серые тени в каком-то безумном танце, а паника в моей голове от этого только усиливалась. Было одновременно плохо и хорошо, и чувства разделялись надвое. Играла музыка, хотя я отчетливо помнил, что колонки выключили, и мне казалось, что всё не по-настоящему. Боевик, где размытые силуэты вновь и вновь сцепляются друг с другом. Потасовка шла на веранде и пока не затронула внутренности дома, где сидели девушки. Стеклянная дверь, что вела в дом, была выбита, и на ней лежал парень в салатовой рубашке, что местами уже покрылась пятнами крови. Он ворочался из стороны в сторону по разбитому стеклу, а девушка рядом пыталась его оттащить. Кто поумнее, уже выбегали с заднего хода, но большинство в доме не понимали, что происходит. Опрокинув очередного парня в модном пиджаке, сначала ударив его по ноге битой, а потом и по грудной клетке, один из серых с помятым видом зашёл в дом. Он посмотрел на меня глазами, налитыми кровью, и я впал в оцепенение. На его лице расцвела улыбка. Тут из ниоткуда появился Костя и, обхватив его за шею руками, утащил обратно на улицу. Они споткнулись о порог и покатились с крыльца в песок. Глеб спустился последним и, толкнув меня, поманил за собой. Антон всё это время стоял с сумкой на кухне и пытался поднять девушку, крича на неё. У него плохо получалось, но я её узнал. Она лежала за стойкой бара вместе с парнем, который теперь сидел рядом, потирая своё лицо.

– Леся, пойдем, нам надо уходить! Вставай, дура! Сейчас эти дегенераты вломятся сюда и всё тут разнесут! – не унимался Антон, кидая злобные взгляды в сторону парня. Она же, улыбаясь, смотрела на него, поглаживая свои колени.

– Глеб, нужно помочь Антону! Куда ты пошел? – схватив его за рукав, я остановил Глеба у заднего выхода.

– Этот кретин опять за своё? – злобно оскалившись, Глеб развернулся и нехотя пошёл за мной. Мыслительный центр Антона сейчас находился ниже пояса, и это было нетрудно понять, учитывая, что он бросил бы тут всех, кроме этой девушки. Подойдя сзади к Антону, Глеб открыл сумку и, достав бонг, выплеснул остатки воды в лицо Лесе. Она же просто начала растирать воду по щекам.

– Давай, Леся, пойдем отсюда, нам быстрее нужно уходить, – всё пытаясь поднять её с пола, говорил Антон. Она же уселась в позе лотоса и, улыбаясь, смотрела на руки, с которых стекает вода. Насколько много надо принять веществ, чтобы перестать ощущать опасность?

– Антон, ты видишь, она в говно, брось её! – крича, Глеб схватил его за руку, но тот её отдернул.

– Не могу её бросить, ты представляешь, что они могут с ней сделать?! Она же божий одуванчик, а не наркоман какой-то! Что скажет её мама? Их же на учет тут всех поставят.

– Какой же ты идиот, – нервы уже начинали расшатываться у меня. Тут с торчащим из ноги шампуром в зал ввалился серый и громко закричал. В его сторону сразу полетели разные предметы интерьера, и он отбивался от них, пока ему в лицо не прилетел ботинок. Он упал на разбитое стекло, и послышалось недолгое ликование защитников. В зал вошел зализанный парень в черной футболке и штанах, где уже была оборвана пара карманов. Кровавый оскал не покидал его лицо, и, казалось, он наслаждается всем происходящим. Будто бог войны с разодранными казанками и с глазами бледно-зеленого цвета, он что-то скомандовал, и за его спиной возникло ещё два человека. Бой перешел в зал. Понимая происходящее так же, как и я, Глеб развернулся и дал пощечину Лесе, а после Антону. Под возмущение и негодования он начал вытаскивать их из дома. Ещё раз осмотрев хаос, что происходил вокруг, и как оставшиеся гости яро защищаются на первом этаже, я захлопнул стеклянную дверь и побежал догонять троицу. Задний двор больше напоминал парк, беседка с двумя креслами-качалками, сарай, где стояло троё парней, выбирая оружие себе по вкусу начиная от лопаты и заканчивая секатором. Куча аккуратно подстриженных деревьев нервно качала кронами над каменными дорожками. Да, хорошо живёт Андрей, только за такую жизнь нужно платить. Я ожидал увидеть его и Расула на заднем дворе, но их и след простыл. Может, они знали, что за ними могут приехать? Этот вопрос гулял у меня в голове, пока мы пытались найти выход из ситуации.

– А куда мы идем, мальчики? Вечеринка ведь в самом разгаре, нам нужно вернуться в дом, там остался Сережа, – внезапно сказала Леся, которая потихоньку начинала приходить в себя. Видимо, она совершенно не понимала, что происходит. Резко подхватив её под руки, Антон с Глебом потащили обмякшее тело Леси, которая не переставала улыбаться. На вид ей было лет 16, в джинсах с разодранными коленями и под кайфом, она начала петь гимн нашей страны. Майка всё время задиралась, показывая лифчик, и не было сомнений, что это человек творческих наклонностей. Боясь лишнего шума, Глеб заткнул ей рот рукой.

– Тише ты, дура, нас из-за тебя всех повяжут, – сказал Глеб, пытаясь удержать руку у её рта. Антон тем временем недовольно ворчал от такого обращения с дамой. – Ты-то чего бесишься? Спас свою принцессу Пич, которая создает теперь проблемы и шум.

– Глеб, тебе часто говорили, что ты мудак? – Антону удалось убрать руку Глеба, и Леся продолжила петь.

– Только по праздникам, когда твоя бывшая пишет мне, чтобы я её не забывал, – даже в такой ситуации они умудрялись подкалывать друг друга.

– У него была бывшая? – спросила Леся и вновь начала впадать в коматозное состояние, которое выражалось в полном отключении и отмирании мозга от тела.

– У него всегда был плохой вкус, – задумчивым голосом и при этом кряхтя, ответил Глеб сам себе.

Мы подошли к забору, и это путешествие от дома до него показалось мне самым долгим в жизни. Из дома слышались крики, ругань и звуки бьющейся посуды, веселье продолжалось там вовсю. Мои собратья по несчастью тем временем силой пытались разломать часть забора, чтобы выбраться наружу.

– А, чёрт, бедный мой палец, он опять начал кровоточить, – запричитал Антон и пнул забор, который на вид был хлюпким, но всё же не поддавался на наши уговоры. Вокруг было ужасно темно, и одинокий фонарь вдали едва освещал место, где мы стоим. Перелезть через деревянный забор в два метра высотой казалось невозможным, и мы понимали это. Не будь с нами Леси, возможно, всё было бы проще.

– Мальчики, смотрите, какой хреновый забор, в нём дыра, – тыча рукой в сторону, куда свет от фонаря уже не падал, произнесла Леся, хихикая. Присмотревшись, мы увидели, что там отломлено две доски, и я почувствовал себя полным идиотом.

– Давайте эту историю никому не рассказывать, – сказал я, глядя, как Леся смотрит на свои ладони, улыбаясь.

– Согласен, – поднимая окровавленный палец вверх, поддержал Антон.

Вновь подхватив под обе руки протестующую девушку, мы двинулись к сломанной части ограды. В полной темноте перед глазами мерцали цветные разводы, а музыка отдаленно играла в голове, видимо, я все ещё был под кайфом. Вытащив телефон, у которого оставалось двадцать процентов зарядки, я включил старый добрый фонарик. Удивительно, сколько раз он помогал в темноте.