Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Васса Железнова (сборник)
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Он неподвижно смотрел пред собой тусклым взглядом, и только губы у него чуть вздрагивали…
– Сын к нему явился… – шептал Бобров.
– Я его знаю, сына-то, – сказал Ящуров. – Встречал в Перми…
– Что за человек?
– Деловой… Большим орудует делом в Усолье…
– Стало быть – этот Якову не нужен… Н-да… вон оно что!
– Глядите – плачет!
– О?
Фома сидел, откинувшись на спинку стула и склонив голову на плечо. Глаза его были закрыты, и из-под ресниц одна за другой выкатывались слезы. Они текли по щекам на усы… Губы Фомы судорожно вздрагивали, слезы падали с усов на грудь. Он молчал и не двигался, только грудь его вздымалась тяжело и неровно. Купцы посмотрели на бледное, страдальчески осунувшееся, мокрое от слез лицо его с опущенными книзу углами губ и тихо, молча стали отходить прочь от него…
И вот Фома остался один со связанными за спиной руками пред столом, покрытым грязной посудой и разными остатками пира. Порой он медленно открывал тяжелые опухшие ресницы, и глаза его сквозь слезы тускло и уныло смотрели на стол, где все было опрокинуто, разрушено…
Прошло года три.
С год тому назад Яков Тарасович Маякин умер. Умирая в полном сознании, он остался верен себе и за несколько часов до смерти говорил сыну, дочери и зятю:
– Ну, ребята, – живите богато! Поел Яков всяких злаков, значит, Якову пора долой со двора… Видите – умираю, а не унываю… И это мне господь зачтет… Я его, всеблагого, только шутками беспокоил, а стоном и жалобами – никогда! Господи! Рад я, что умеючи пожил – по милости твоей! Прощайте, детушки… Живите дружно… не мудрствуйте очень-то. Знайте – не тот свят, кто от греха прячется да спокойненько лежит… Трусостью от греха не оборонишься – про это и говорит притча о талантах… А кто хочет от жизни толку добиться – тот греха не боится… Ошибку господь ему простит… Господь назначил человека на устроение жизни… а ума ему не так уж мною дал – значит, строго искать недоимок не станет!.. Ибо свят он и многомилостив…
Умер он после краткой, но очень мучительной агонии…
Ежова за что-то выслали из города вскоре после происшествия на пароходе.
В городе возник новый крупный торговый дом под фирмой «Тарас Маякин и Африкан Смолин»…
За все три года о Фоме не слышно было ничего. Говорили, что после выхода из больницы Маякин отправил его куда-то на Урал к родственникам матери.
Недавно Фома явился на улицах города. Он какой-то истертый, измятый и полоумный. Почти всегда выпивши, он появляется – то мрачный, с нахмуренными бровями и с опущенной на грудь головой, то улыбающийся жалкой и грустной улыбкой блаженненького. Иногда он буянит, но это редко случается. Живет он у сестры на дворе, во флигельке.
Знающие его купцы и горожане часто смеются над ним. Идет Фома по улице, и вдруг кто-нибудь кричит ему:
– Эй ты, пророк! Подь сюда!
Фома очень редко подходит к зовущему его, – он избегает людей и не любит говорить с ними. Но если он подойдет, – ему говорят:
– Ну-ка, насчет светопреставления скажи слово, а? Хе-хе-хе! Про-орок!
1899
Пьесы
Егор Булычов и другие
Действующие лица
Егор Булычов.
Ксения – его жена.
Варвара – дочь от Ксении.
Александра – побочная дочь.
Мелания – игуменья, сестра жены.
Звонцов – муж Варвары.
Тятин – его двоюродный брат.
Мокей Башкин.
Василий Достигаев.
Елизавета – жена его.
дети от первой жены
Антонина
Алексей
Павлин – поп.
Доктор.
Трубач.
Зобунова – знахарка.
Пропотей – блаженный.
Глафира – горничная.
Таисья – служка Мелании.
Мокроусов – полицейский.
Яков Лаптев – крестник Булычова.
Донат – лесник.
Первый акт
– Сын к нему явился… – шептал Бобров.
– Я его знаю, сына-то, – сказал Ящуров. – Встречал в Перми…
– Что за человек?
– Деловой… Большим орудует делом в Усолье…
– Стало быть – этот Якову не нужен… Н-да… вон оно что!
– Глядите – плачет!
– О?
Фома сидел, откинувшись на спинку стула и склонив голову на плечо. Глаза его были закрыты, и из-под ресниц одна за другой выкатывались слезы. Они текли по щекам на усы… Губы Фомы судорожно вздрагивали, слезы падали с усов на грудь. Он молчал и не двигался, только грудь его вздымалась тяжело и неровно. Купцы посмотрели на бледное, страдальчески осунувшееся, мокрое от слез лицо его с опущенными книзу углами губ и тихо, молча стали отходить прочь от него…
И вот Фома остался один со связанными за спиной руками пред столом, покрытым грязной посудой и разными остатками пира. Порой он медленно открывал тяжелые опухшие ресницы, и глаза его сквозь слезы тускло и уныло смотрели на стол, где все было опрокинуто, разрушено…
Прошло года три.
С год тому назад Яков Тарасович Маякин умер. Умирая в полном сознании, он остался верен себе и за несколько часов до смерти говорил сыну, дочери и зятю:
– Ну, ребята, – живите богато! Поел Яков всяких злаков, значит, Якову пора долой со двора… Видите – умираю, а не унываю… И это мне господь зачтет… Я его, всеблагого, только шутками беспокоил, а стоном и жалобами – никогда! Господи! Рад я, что умеючи пожил – по милости твоей! Прощайте, детушки… Живите дружно… не мудрствуйте очень-то. Знайте – не тот свят, кто от греха прячется да спокойненько лежит… Трусостью от греха не оборонишься – про это и говорит притча о талантах… А кто хочет от жизни толку добиться – тот греха не боится… Ошибку господь ему простит… Господь назначил человека на устроение жизни… а ума ему не так уж мною дал – значит, строго искать недоимок не станет!.. Ибо свят он и многомилостив…
Умер он после краткой, но очень мучительной агонии…
Ежова за что-то выслали из города вскоре после происшествия на пароходе.
В городе возник новый крупный торговый дом под фирмой «Тарас Маякин и Африкан Смолин»…
За все три года о Фоме не слышно было ничего. Говорили, что после выхода из больницы Маякин отправил его куда-то на Урал к родственникам матери.
Недавно Фома явился на улицах города. Он какой-то истертый, измятый и полоумный. Почти всегда выпивши, он появляется – то мрачный, с нахмуренными бровями и с опущенной на грудь головой, то улыбающийся жалкой и грустной улыбкой блаженненького. Иногда он буянит, но это редко случается. Живет он у сестры на дворе, во флигельке.
Знающие его купцы и горожане часто смеются над ним. Идет Фома по улице, и вдруг кто-нибудь кричит ему:
– Эй ты, пророк! Подь сюда!
Фома очень редко подходит к зовущему его, – он избегает людей и не любит говорить с ними. Но если он подойдет, – ему говорят:
– Ну-ка, насчет светопреставления скажи слово, а? Хе-хе-хе! Про-орок!
1899
Пьесы
Егор Булычов и другие
Действующие лица
Егор Булычов.
Ксения – его жена.
Варвара – дочь от Ксении.
Александра – побочная дочь.
Мелания – игуменья, сестра жены.
Звонцов – муж Варвары.
Тятин – его двоюродный брат.
Мокей Башкин.
Василий Достигаев.
Елизавета – жена его.
дети от первой жены
Антонина
Алексей
Павлин – поп.
Доктор.
Трубач.
Зобунова – знахарка.
Пропотей – блаженный.
Глафира – горничная.
Таисья – служка Мелании.
Мокроусов – полицейский.
Яков Лаптев – крестник Булычова.
Донат – лесник.
Первый акт
Другие электронные книги автора Максим Горький
Другие аудиокниги автора Максим Горький
Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее