Эхо Преисподней

– Убить человека – это не исправление, это безумие! – воскликнул Майлз, его голос сорвался на крик, не в силах сдержать эмоции.

Хирург рассмеялся, его смех был хриплым и неприятным, словно скрежет ржавого металла, как будто он наслаждался страданиями своих жертв. – Безумие? – проговорил он, делая еще один шаг вперед, его глаза горели безумным блеском. – Кто тут безумен, детектив? Я? Или те, кто живут в своем маленьком, ничтожном мире, полном лжи, иллюзий и предрассудков? Я же вижу реальность, я вижу истинную природу человека, я вижу, что он болен, и я должен его исправить. Я делаю то, что никто больше не осмелится.

– Ты болен, – возразил Майлз, – тебе нужна помощь! Ты больной, сумасшедший ублюдок!

Хирург резко остановился. – Помощь? – переспросил он, словно это слово было ему чуждо. – Зачем мне помощь? Я здоров, детектив. Я вижу то, чего не видят другие. Я знаю то, чего не знают другие. Я могу то, что не могут другие. Я тот, кто принесет в этот мир новый, совершенный разум. И для этого… – он снова поднял свой скальпель, и его рука задрожала от возбуждения, словно он предвкушал вкус крови, – для этого… нужны жертвы. И ты, детектив, можешь стать моим помощником.

Майлз посмотрел на тело на столе, затем на безумца, который стоял перед ним, и понял, что попал в ловушку, из которой ему не вырваться. Это был не просто убийца, это был сумасшедший фанатик, одержимый безумными, извращенными идеями о совершенстве, и он понимал, что, скорее всего, будет его следующей жертвой. Он понял, что бежать поздно, что он загнан в угол, и ему придется драться, чтобы выжить, даже если шансы на победу призрачны. Он сжал в руке окровавленный скальпель, и его тело наполнилось адреналином, готовясь к схватке, которая могла стать последней в его жизни.

– У нас тут небольшой спор, – сказал хирург, облизнув пересохшие губы, – и я думаю, что спор решит этот скальпель. И пусть победит сильнейший.

Хирург быстро, словно дикий зверь, бросился вперед, его скальпель сверкнул в свете фонарика, словно лезвие бритвы, и он обрушился на детектива, словно разъяренный зверь, решивший растерзать свою добычу. Майлз увернулся от удара в последний момент, и лезвие скальпеля лишь коснулось его плаща, прорезав в нем небольшую дыру, словно хирург оставил ему свой знак. Он понял, что его противник ловок, быстр, жесток, и что если он не соберется, если не будет предельно осторожным, если не даст отпор, то проиграет в этой неравной борьбе, и пополнит ряды жертв безумного хирурга. – Ты пожалеешь, что когда-либо ступил на порог “Эха тишины”! – прорычал хирург, снова замахнувшись скальпелем, его глаза горели безумной яростью, он словно стал одним целым со своим орудием убийства.

– Это мы еще посмотрим, – ответил Майлз, и его голос прозвучал твердо, как никогда, уверенно, словноон был готов дать отпор, хотя внутри у него всё дрожало от страха, и он понимал, что это может быть его последней битвой. Он знал, что ему нужно сражаться не только за свою жизнь, но и за жизни всех тех, кто мог стать следующими жертвами безумного хирурга, что он стал их последней надеждой, и что он должен был победить, чтобы остановить этого монстра, чтобы этот кошмар закончился. Он был готов к битве, готов умереть, лишь бы спасти других.

Лицом к безумию

Схватка разразилась с яростью штормового ветра, обрушившегося на скалистый берег. Хирург, подобно раненому зверю, набросился на Майлза, размахивая скальпелем с маниакальной скоростью. Лезвие сверкало в тусклом свете фонарика, оставляя в воздухе размытые, серебристые полосы, словно танцующие огоньки смерти, которые при каждом движении, казалось, шептали ему о его неминуемой гибели. Детективу едва удавалось уворачиваться от ударов, его сердце колотилось в груди, словно птица, попавшая в ловушку, пытаясь вырваться на свободу. Он понимал, что если пропустит хоть один выпад, то лезвие с легкостью разорвет его плоть, и его ждет неминуемая, мучительная гибель. Он должен был быть собранным, сосредоточенным и готовым к любой неожиданности.

– Я знал, что вы придете, детектив, – проскрипел Хирург, продолжая свою безумную атаку, его голос был хриплым, простуженным и неприятным, словноон не пользовался им уже долгие годы, и его связки окончательно атрофировались. – Вы всегда приходите, словномотыльки на пламя, чтобы помешать нашей работе, чтобы разрушить то, что мы строим. Вы мешаете прогрессу, вы ненавидите истину, и вы все равно не уйдете отсюда живым. Я закончу начатое, и никто меня не остановит, ни один живой человек, ни полиция, ни вы. Моя работа должна быть завершена.

– Ты безумец! – выкрикнул Майлз, отбивая очередной удар скальпеля своим собственным, стараясь перенаправить его траекторию, используя лишь силу инерции. Окровавленный инструмент скользил в его руке, и он чувствовал, как его пальцы немеют от напряжения, его мышцы сводило, а дыхание стало прерывистым. – Тебе нужна помощь, срочная помощь, а не жертвы! Ты запятнал свои руки кровью невинных людей! Ты должен остановиться!

– Помощь? – Хирург рассмеялся, его смех был злым, безрадостным и отвратительным, словноскрежет металла по стеклу, вызывая неприятные вибрации в воздухе. – Я сам себе помощь, детектив. Я тот, кто освобождает души от оков плоти, от их грешной, несовершенной оболочки. Я тот, кто ведет человечество к совершенству, к истинному познанию. А вы… вы лишь жалкие преграды на моем пути, вы – препятствие на пути к прогрессу. Я пожертвую вами, ради высшей цели.

Майлз отскочил назад, стараясь перевести дух, выиграть немного времени, и сменить тактику. Он понимал, что ему нужно перехватить инициативу, что он не может просто защищаться, он должен контратаковать, если хочет выжить в этой жестокой схватке, что ему нужно заставить безумца отступить, замешкаться, хоть на мгновение, но как? Хирург двигался с поразительной ловкостью, словно призрак, словно он знал каждый уголок этого проклятого места, словно он был одним целым с этой заброшенной больницей, его тень была частью ее темной истории.

– Ты знаешь, что я изучал анатомию? – спросил Хирург, продолжая наступать, его глаза, скрытые за маской, казались горящими угольками, которые заглядывали в самую душу, вызывая животный страх. – Я знаю, где находятся все ваши жизненно важные органы. Я знаю, куда нужно ударить, чтобы лишить вас жизни. Я могу разрезать вас на части, как мясник разделывает тушу. Это будет быстро и безболезненно.

– Ты – монстр! – прорычал Майлз, уклоняясь от еще одного удара скальпеля, который пролетел в сантиметре от его лица, едва не задев его. Он старался не терять из виду своего противника, но Хирург был слишком быстр, непредсказуем и безумен. Его движения были хаотичными, словнотанец безумия, а его разум давно покинул этот мир.

– Монстр? – переспросил Хирург, его голос наполнился презрением, словноэто было самое обидное оскорбление, которое он когда-либо слышал. – Это вы – монстры, детектив. Вы, кто боитесь правды, вы, кто цепляетесь за свою ничтожную жизнь, кто не видит дальше своего носа. Я же дарю вам вечную свободу от страданий, от мучений, от гниения. Я освобождаю вас от вашего ничтожного существования.

– Твои “освобождения” – это зверство! – выкрикнул Майлз, нанося ответный удар, который, однако, лишь скользнул по плащу Хирурга, не причинив ему ни малейшего вреда. Он понял, что ему нужно сменить тактику, что ему нужно найти слабую точку своего врага, что ему нужно проникнуть в его безумный разум.

– Зверство? – Хирург снова рассмеялся, его смех отдавался эхом в стенах операционной, словнохор демонов, пришедших за его душой. – Вы не понимаете, детектив. Вы слишком ограничены своим маленьким миром, своим жалким существованием. Вы не видите всей картины, вы не способны понять величие моей работы. Вы не понимаете, что я делаю, вы не способны это оценить.

– Я вижу, что ты убиваешь людей! – крикнул Майлз, пытаясь перекричать его безумный смех, стараясь перекрыть его голос своим, показывая ему, что он не боится. – Я вижу, что ты издеваешься над ними! Ты не лечишь, ты мучаешь! Ты настоящий палач!

– Мучаю? – переспросил Хирург, на мгновение остановившись, словноего задели эти слова. – Нет, детектив, я не мучаю. Я лишь провожу эксперименты. Я исследователь, я ученый, я стремлюсь к познанию. Я исследую человеческий разум, его границы, его возможности. Я ищу способ исправить его несовершенство, его ошибки, его недостатки.

– Твои эксперименты – это садизм! – крикнул Майлз, отбивая еще один удар скальпеля, стараясь защитить свое лицо и тело. – Ты больной, психически больной человек! Тебе нужно лечиться, а не убивать. Тебя нужно остановить.

Хирург снова бросился в атаку, его движения стали более яростными, его удары более быстрыми и агрессивными, словно в нем проснулась животная ярость, словно он превратился в настоящего зверя. Майлз едва успевал уклоняться от его яростных выпадов, его тело было напряжено до предела, его мышцы горели от напряжения, его дыхание стало прерывистым. Он знал, что рано или поздно пропустит удар, и тогда все будет кончено, его ждет мучительная смерть на окровавленном столе.

– Вы думаете, что понимаете меня, детектив? – проскрипел Хирург, продолжая нападать, словноего слова были частью его безумного плана. – Вы думаете, что можете меня остановить? Но вы ошибаетесь. Я слишком далеко зашел, чтобы остановиться, слишком много сил было потрачено, слишком много жертв принесено. Я отдал всего себя этому делу, все свои силы, все свое время, свою жизнь. И я доведу его до конца, чего бы это ни стоило.

Майлз нанес несколько ответных ударов, но все они были безуспешны, Хирург словно танцевал вокруг него, двигался как тень, его скальпель мелькал в воздухе, как смертоносная змея, словно он был одним целым со своим орудием убийства. Детектив понимал, что его противник не просто безумен, он одержим своей идеей, он фанатик, и его не остановит никакая сила, никакая мольба, никакая логика.

– Я знаю, кто вы, – проговорил Майлз, стараясь выиграть хоть немного времени, ища в его словах слабину, ища возможность добраться до его разума. – Вы – бывший санитар этой больницы, не так ли? Вы были здесь во время экспериментов. Вы видели, что они делали с пациентами. Вы наблюдали за тем, как их калечили, как их сводили с ума. И что же, вы решили стать таким же, как они? Вы решили продолжить их работу?

Хирург остановился, его тело словно замерло, а его рука с скальпелем опустилась вниз, словно он был удивлен, словно его слова задели его за живое. – Откуда вы… откуда вы это знаете? – спросил он, его голос дрогнул, словно он был напуган, словно Майлз приоткрыл завесу его прошлого, его темных тайн.

– Я нашел дневник, – ответил Майлз, воспользовавшись паузой, – я читал записи пациентов. Я знаю, что вы видели, что они творили. Вы не просто санитар, вы соучастник, вы были свидетелем этих зверств, и вы ничего не сделали.

Хирург снова рассмеялся, но в этот раз в его смехе не было прежней злобы, а скорее какое-то отчаяние, какая-то печаль, словно он был разочарован в самом себе. – Соучастник? – переспросил он. – Нет, детектив, я не соучастник. Я – свидетель, я был узником в этом проклятом месте. Я видел, как они мучили людей, я видел их боль и отчаяние, и я решил, что должен сделать все по-другому. Я должен был положить этому конец, но у меня не было сил их остановить, а теперь я сам стал таким же, как они, или еще хуже. Я должен довести их работу до конца, я должен исправить их ошибки.

– Ты лишь продолжаешь их зверства! – выкрикнул Майлз, нападая на него, воспользовавшись моментом замешательства Хирурга, пока он не пришел в себя. Он нанес ему несколько ударов, заставив того отступить назад, но он понимал, что это лишь временная победа.

– Нет! – закричал Хирург, его голос снова наполнился яростью, словноего задели за живое. – Я не такой, как они! Я лучше. Я умнее. Я знаю, как сделать все правильно. Я должен был доказать им, что я лучше, что я могу, что я достоин этой работы.

Хирург бросился в атаку, его скальпель, подобно молнии, снова заиграл в воздухе, его движения стали еще более хаотичными и яростными. Майлз едва успевал уклоняться от его выпадов, его тело было напряжено до предела, словно он был натянутой струной, готовой порваться в любой момент. Он понимал, что если не найдет способ остановить безумца, то его ждет та же участь, что и жертву на столе, и что этот кошмар никогда не закончится.

– Ты ничего не исправишь, – крикнул Майлз, нанося ответный удар, который на этот раз пришелся по руке Хирурга, выбив из нее скальпель, но он понимал, что это лишь начало. Он сделал еще один выпад, как раненый зверь, и ударил Хирурга по голове, стараясь оглушить его, воспользовавшись его замешательством. Тот пошатнулся и упал на пол, выронив из рук маску, и она разбилась на мелкие осколки.

Маска, с треском упав на пол, раскололась на несколько частей, открывая лицо безумца, словно открывая портал в ад. Майлз, задыхаясь от напряжения и усталости, смотрел на него, и его глаза расширились от изумления, он был в шоке от того, что он увидел, его разум отказывался это принимать. Лицо Хирурга, бледное и изможденное, с глубокими темными кругами вокруг глаз, казалось ему до боли знакомым, словно он видел его где-то раньше, но он не мог вспомнить где. Он не мог поверить своим глазам, он думал, что сходит с ума.

– Ты… – прошептал Майлз, пытаясь вспомнить, где он видел это лицо. – Ты… ты ведь… это не может быть.

– Да, детектив, – проскрипел Хирург, с трудом поднимаясь на ноги, его глаза горели безумным огнем, словноон потерял всякую надежду. – Это я, тот, кого вы все считали мертвым, и кто был похоронен под толщей земли. Я тот, кто должен был здесь погибнуть, но я не погиб, я не сгнил в могиле. Я вернулся, чтобы закончить то, что начал, чтобы отомстить. И теперь, когда ты сорвал с меня маску, я могу наконец-то показать тебе, кто я на самом деле, и ты поймешь, почему я это делаю.

Он сделал глубокий вдох, и заговорил, не скрывая свое лицо, не стесняясь своего безумия. – Меня зовут… Артур Миллер. Я тот, кто работал санитаром в этой больнице, тот, кто пытался помочь этим несчастным, пока их не убили. Я наблюдал за ними, я видел все, и теперь пришла пора отомстить. Он указал на окровавленный хирургический стол, словно представлял свою будущую жертву.

– Видишь этого человека? Он был не последний, и не первый, я буду продолжать свою работу до конца. Артур, с безумным блеском в глазах, поднял с пола свой окровавленный скальпель и приготовился к новой атаке, словно у него открылось второе дыхание. – Я тебя уничтожу, детектив, я вырву твое сердце, я выпущу твою кровь. Ты станешь частью моего эксперимента, ты станешь частью моей работы, ты станешь моим шедевром. Ты станешь последней жертвой.

Майлз, осознавая, что он загнан в угол, что у него нет пути назад, крепче сжал скальпель в руке, его мышцы напряглись, а сердце забилось с удвоенной силой. Он знал, что его битва еще не закончена, что ему придется сражаться до самого конца, и что он не может сдаваться. Но он не сдастся, он будет бороться, он должен был остановить Артура, даже если для этого ему придется отдать свою жизнь. Он должен положить конец этому безумию.

– Нет, Артур, – сказал Майлз, его голос был твердым, решительным, без следа страха, – этому должен прийти конец, и ты знаешь это. Ты не добьешься своего. Твое безумие должно быть остановлено. Я не позволю тебе убивать невинных людей. Он бросился на Артура, готовый к новой битве, готовый ко всему, что его ждало впереди, даже к смерти. Он был готов сражаться до конца.

Битва в тишине

Схватка возобновилась с яростной, неистовой силой, словно два хищника, загнанных в угол, сошедшихся в смертельной схватке за выживание. Артур, теперь без маски, его лицо, искаженное гримасой безумия и ненависти, словно маска дьявола, бросился на Майлза, размахивая скальпелем с бешеной, неистовой яростью. Его движения стали более хаотичными, резкими и непредсказуемыми, но от этого не менее опасными, а наоборот, еще более угрожающими. Он действовал, словно одержимый, словно им двигала некая темная, злобная сила, лишенная всякого контроля, словно им управлял сам дьявол. Майлз, в свою очередь, старался сохранять хладнокровие, насколько это было возможно в этой ситуации, уворачиваясь от его выпадов, словно от смертельных молний, и нанося ответные удары, когда представлялась хотя бы малейшая возможность. Он понимал, что это не просто схватка, не просто драка, это битва не на жизнь, а на смерть, где проигравший умрет в страшных муках. Он понимал, что его противник не остановится ни перед чем, и ему нужно было действовать быстро и решительно.

– Ты не можешь меня остановить, детектив, – прохрипел Артур, нападая на Майлза, его голос был хриплым, сдавленным, словноон говорил из могилы. – Я слишком далеко зашел. Я посвятил свою жизнь этому, свою душу этому проклятому делу. Я отдал все, что у меня было, все свои силы, все свое время, все свои мысли, чтобы осуществить свой план. И ты не сможешь меня остановить. Никто меня не остановит. Моя работа должна быть закончена.

– Твой план – это безумие, – ответил Майлз, уклоняясь от удара, который пролетел в миллиметре от его лица, оставив после себя лишь холодный след, словноон коснулся смерти. – Ты убиваешь невинных людей, ты калечишь их жизни, ты отнимаешь у них всё. Ты мучаешь их, словнодьявол. Это не лечение, это садизм, это безумие, возведенное в абсолют!

– Садизм? – переспросил Артур, его глаза горели фанатичным, безумным блеском, словнодва пылающих угля, заглядывающих в самую душу. – Нет, детектив. Я не садист, я не получаю удовольствия от их страданий, я просто делаю то, что должен. Я – хирург, я лечу человеческий разум, я исправляю то, что природа сделала неправильно, то, что исказило их разум. А они… они просто жертвы, они не понимают, ради чего это всё делается. Они нужны, чтобы я мог продолжать свою работу, чтобы я мог приблизиться к истине.

– Они не жертвы, они люди! – крикнул Майлз, нанося удар, который попал в плечо Артура, заставив его вскрикнуть от боли. Тот, однако, даже не вздрогнул, продолжая наступать, словноего боли не касались. – У них есть право на жизнь, на счастье, на любовь. Ты не имеешь права отнимать ее у них, ты не бог! Ты просто убийца!

– Право на жизнь? – Артур снова рассмеялся, его смех был злым, отвратительным и безрадостным, словнохор демонов, пришедших за его душой. – У них нет никакого права. Они были обречены на страдания. Они были больны, их разум был искалечен. И я просто помог им закончить их мучения, я избавил их от боли. Я сделал им одолжение!

– Ты не помог им, ты их убил! – крикнул Майлз, отбивая очередной удар, который мог бы лишить его жизни. – Ты сломал их жизни, ты разрушил их судьбы, ты отнял у них будущее, ты украл у них всё. Ты – монстр, и ты будешь отвечать за свои деяния.

– Монстр? – Артур остановился на мгновение, словнозадумался над этими словами, словноони задели его, проникнув в его больной разум. – Может быть, ты и прав, детектив. Может быть, я и монстр, но я монстр, который делает этот мир лучше, я очищаю его от скверны, я лечу его от болезни. Я монстр, который стремится к совершенству, я ищу истину. А вы… вы просто слабые люди, которые боятся перемен, которые цепляются за свою ничтожную жизнь.

– Ты не сделаешь этот мир лучше, убивая невинных людей! – выкрикнул Майлз, нанося удар, который попал прямо в лицо Артура, заставив его пошатнуться, но не упасть. Тот тут же снова бросился в атаку, его глаза пылали ненавистью, его лицо было искажено от боли и ярости.