Ключи от преисподней

После того, как нож был очищен, Артур встал и подошел к большому металлическому контейнеру, стоявшему в углу комнаты. Он открыл контейнер и достал оттуда тело Лизы. Оно было холодным и бледным, но Артур не испытывал к нему никакого сострадания, никаких угрызений совести. Это было просто тело, которое должно было стать частью его коллекции, частью его “шедевра”.

Артур положил тело на стол и начал его обрабатывать. Он делал это неспешно, методично, с такой точностью, словно хирург, проводящий сложнейшую операцию. Он использовал свои специальные инструменты, чтобы отделить части тела, которые он хотел сохранить. Он обрабатывал их специальными растворами, чтобы они не разлагались, а сохраняли свою первозданную форму.

Он убрал волосы, разделив их на пряди, и аккуратно поместил их в шелковый мешочек. Он отделил пальцы от рук, бережно их обработал и уложил в маленький футляр. Затем он извлек глаза, и поместил их в специальный контейнер, где они могли бы вращаться в растворе, как и другие его “экспонаты”.

Он работал долго, и к утру, тело Лизы было полностью подготовлено к тому, чтобы стать частью его коллекции. Артур был доволен своей работой, он ощущал некое удовлетворение, странное, извращенное чувство гордости за свое “мастерство”.

Он оставил тело в контейнере и, утомленный, но внутренне возбужденный, лег на старую, пыльную кушетку в углу склада. Он закрыл глаза, и в его сознании начали всплывать воспоминания о своих прошлых жертвах.

Он видел их лица, их глаза, наполненные страхом и отчаянием. Но он не чувствовал ни жалости, ни сострадания. Он видел в них не живых людей, а всего лишь части своей коллекции, материалы, из которых он создавал свои “шедевры”.

В своих воспоминаниях он снова и снова возвращался к первому своему трофею, к той девушке, с которой все началось. Ее звали Анна. Он помнил ее, как сейчас, она была молода, красива, полна жизни. Он любил ее, но его любовь была извращенной, больной, она привела к ее смерти.

Он не помнил точно, как это произошло, его память была размытой, словно затянутой дымкой. Он помнил только, что он хотел, чтобы она принадлежала ему навсегда, и единственный способ этого добиться, это забрать ее жизнь и сохранить ее части в своей коллекции.

После ее смерти, он стал другим человеком, он превратился в монстра, и его единственной целью стала коллекционирование человеческих трофеев. Он убивал и собирал, и каждый новый “экспонат” делал его еще более безумным, еще более жестоким.

Он знал, что рано или поздно его поймают, но это его не останавливало. Он был одержим своей страстью, своей коллекцией, и он готов был на все, чтобы ее сохранить.

Проснувшись, Артур достал из-под кушетки небольшой чемодан, в котором хранились его самые ценные экспонаты. Он открыл его и с любовью посмотрел на свое “сокровище”. Там были руки, пальцы, глаза, локоны волос, и другие части человеческих тел. Он бережно достал один из шелковых мешочков, в котором хранились волосы Анны. Он провел пальцами по ее мягким, темным волосам, и в его глазах снова мелькнул мрачный огонь.

Он достал из кармана маленькую фотографию Анны, где она улыбалась, полная надежд. Он посмотрел на нее, и его губы дрогнули в слабой, болезненной улыбке.

– Ты моя муза, Анна, – прошептал он, – Ты всегда будешь моей музой.

Внезапно раздался резкий стук в дверь. Артур вздрогнул, его сердце бешено заколотилось. Он знал, что это Кейн. Она не отстанет от него, она как хищник, преследующий свою жертву.

– Артур, я знаю, что ты здесь! – крикнула Кейн снаружи. – Выходи, и все закончится.

Артур молчал, он не собирался сдаваться. Он был готов защищать свою коллекцию до последнего вздоха.

– У тебя нет выхода, Артур, – продолжала Кейн. – Мы окружили здание.

Артур встал, взял свой нож, и подошел к двери. Он был готов к битве, он был готов умереть, но он не собирался сдаваться. Он был безумен, но в его безумии была своя логика, своя мрачная красота.

– Я не выйду, – крикнул Артур через дверь. – Я никогда не сдамся.

– Ты совершаешь ошибку, Артур, – ответила Кейн. – Зачем тебе это нужно?

– Это моя жизнь, – крикнул Артур. – Это моя коллекция. И я не отдам ее никому!

– Ты болен, Артур, – сказала Кейн. – Тебе нужна помощь.

– Мне не нужна никакая помощь, – ответил Артур. – Я сам себе хозяин.

– Ты просто чудовище, Артур, – сказала Кейн. – И я положу конец твоей жестокости.

– Это еще посмотрим, детектив, – сказал Артур, и, прежде чем Кейн успела среагировать, он прорвался через дверь, размахивая ножом.

Завязалась схватка, полная ярости и безумия. Артур был быстр и силен, но Кейн была опытным детективом, и она не собиралась уступать. Она уклонялась от его ударов, и пыталась разоружить его, но Артур был словно одержим, его глаза горели безумным огнем.

– Я убью тебя! – кричал Артур. – Я уничтожу всех, кто встанет у меня на пути!

– Ты больше никого не убьешь, Артур! – крикнула Кейн, и одним точным ударом выбила нож из его руки.

Артур замер, словно остолбенев. Он посмотрел на нож, валяющийся на полу, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на отчаяние. Он понял, что его конец близок, что его коллекция будет конфискована, а он сам отправится в тюрьму.

Он опустился на колени, и его голова упала на грудь. Он был сломлен, раздавлен, уничтожен.

– Все кончено, Артур, – сказала Кейн. – Тебя больше не отпустят.

Артур поднял голову, и посмотрел на Кейн, в его глазах были слезы.

– Ты не понимаешь, детектив, – прошептал он. – Это было не просто коллекционирование. Это было… искусство.

– Это было чудовищно, Артур, – ответила Кейн. – Ты просто больной, безумный монстр.

Артур ничего не ответил, он просто смотрел на Кейн своими пустыми, безумными глазами. Он понимал, что он проиграл, что его коллекция обречена. Но он знал, что даже в тюрьме, он будет хранить в памяти образы своих “шедевров”, и эта память будет его вечным проклятием.

Следствие во тьме

После ареста Артура, детектив Мэри Кейн чувствовала себя одновременно опустошенной и озадаченной. Она знала, что поймала монстра, человека, чьи злодеяния превосходили все, что она когда-либо видела, но в то же время, она ощущала глубокое чувство неудовлетворенности. Она понимала, что просто арестовать Артура недостаточно, нужно было докопаться до корней его безумия, понять, что заставило его превратиться в такого чудовищного коллекционера человеческих трофеев.

Она провела долгие часы, изучая материалы дела, фотографии жертв, протоколы допросов Артура. Она пыталась найти хоть какой-то намек, какую-то закономерность, которая могла бы объяснить его действия. Но чем больше она углублялась в его мир, тем более странным и непонятным он ей казался.

Артур не раскаивался, он не проявлял никакого сочувствия к своим жертвам. Он говорил о своих преступлениях, как о произведениях искусства, с какой-то холодной, отрешенной страстью. Он считал себя художником, создателем, а не убийцей.

– Вы не понимаете, детектив, – сказал он ей однажды во время допроса. – Я просто воплощаю свои идеи в реальность. Я создаю вечное.

– Вечное? – переспросила Кейн, ее голос звучал с сарказмом. – Вечное зло?

– Нет, детектив, – ответил Артур, его взгляд был устремлен в никуда. – Вечная красота.

– Красота? – Кейн не могла сдержать своего негодования. – Вы называете это красотой? Эти изувеченные тела? Эти муки, которые вы причинили этим девушкам?

– Это не муки, детектив, – сказал Артур. – Это трансформация. Они становятся частью моего искусства, частью меня самого.

– Вы сумасшедший, Артур, – сказала Кейн. – Вы абсолютно безумный.

– Возможно, – ответил Артур, его губы дрогнули в легкой усмешке. – Но мое безумие – это моя гениальность.

Кейн понимала, что с Артуром бесполезно спорить. Он был полностью погружен в свой собственный мир, мир, где смерть и боль были лишь инструментами для создания “искусства”.

Она решила пойти другим путем. Она обратилась к психологам и психиатрам, специализирующимся на серийных убийцах, чтобы они помогли ей понять мотивы Артура. Она надеялась, что они смогут объяснить, почему он стал таким, каким он стал.

После нескольких недель консультаций, специалисты пришли к выводу, что Артур был классическим примером психопата, человека, лишенного совести и чувства эмпатии. Но они не могли объяснить, что именно привело к развитию его психопатии.

– Возможно, – сказал один из психологов, – в его прошлом были какие-то травмы, какие-то события, которые спровоцировали его безумие.