Сиргвидония

– Уважаемый. У меня полно дел, давайте сегодня будем лаконичны. Ок?

– Конечно, господин Кириллос. Я, собственно, за ответами пришел.

– Видите ли, мой дорогой Гордий, я не буду вам ничего писать и тем более подписывать.

– Гордии, – поправил меня собеседник. – Могу я узнать причину?

– Конечно. Мне не очень понятно, как это может отразиться на моей жизни. С другой стороны, в ваших вопросах нет для меня ничего предосудительного. Поэтому предложение такое. Если вам действительно необходимо услышать именно от меня ответы на эти вопросы, то доставайте свой диктофон, не стесняясь, и минут за шесть я удовлетворю государственное любопытство Сиргвидонии.

После моих слов посетитель покраснел, что выглядело очень забавно, принимая во внимание цвет его кожи.

– Да не смущайтесь, что вы как девушка. Я же понимаю, иначе было нельзя. Давайте вытаскивайте вашу штуковину, а то у меня индикатор прослушки зашкаливает уже. И я кивнул на небольшой приборчик, похожий на разломанный пейджер, неприметно зарывшийся в мой обычный на столе бардак. Глаза Гордии блеснули профессиональным блеском, и мне показалось, что он с трудом сдержался от уточнений.

– А, понравилось? – я немедленно перешел к делу. – Вот, смотрите. – Протянул гостю прибор. – Работает от одной батарейки АА. При обнаружении активного микрофона легко и бесшумно вибрирует вот эта пружинка, на дисплее начинают появляться символы вызова, один раз в тридцать секунд мигает зеленый светодиод. Радиус действия до тридцати метров. С виду обычный пейджер. О, я вижу, вас это действительно заинтересовало. У вас хороший вкус, мой дорогой. Розничная цена сто баксов, на партию свыше десяти штук цена семьдесят. От ста штук – шестьдесят. Образец отдам за полтинник. К сожалению, никаких документов, кроме инструкции на русском языке, нет. Проблемы вывоза решаете сами. Есть более серьезные модели с радиусом до ста пятидесяти метров. Имеются также подавители микрофонов. Очень оригинальная конструкция. Обычный кейс. Радиус создаваемых помех до пятидесяти метров.

Гость мой сидел ошарашенный, а я ковал железо пока горячо.

– Аналогичная модель «Теска Секьюритес» стоит триста восемьдесят долларов, при этом вам необходимо раскрыть о себе информацию при покупке. Соглашайтесь, дружище. У нас все нужно делать быстро. Завтра, либо приборов не будет, либо цена подскочит втрое.

– Господин Кириллос. Меня действительно заинтересовал этот прибор. Думаю, что у нас есть на это спрос.

– Конечно есть. Берите не пожалеете.

Наша встреча продлилась чуть менее часа. Из них минут пять я рассказывал о своем счастливом детстве и маме с папой, остальное время объяснял, как пользоваться приборами. Малый купил у меня пять маленьких, два больших и один подавитель прослушки. Всего получилось на тысячу пятьсот тридцать долларов. Я округлил до полутора, и мы раскланялись. Вообще-то это был не мой товар. Я не занимался никакой техникой. В то время моей темой были продукты. Но третьего дня приехал приятель из Новосибирска, свалил все эти образцы в офисе и загулял. Нет, он, конечно, объяснил мне, что и почем, даже пытался предложить партнерство, но я отказался. Всех дел не сделаешь, надо на чем-то концентрироваться, ну разве что вот так, как сегодня, впарить левой пяткой какому ни будь лоху по-быстрому. Кстати, неплохо вышло. Восемь сотен за полчаса заработал. Эх, почаще бы такие сговорчивые попадались.

На следующий день в офис приехал курьер DFL. Он не отдал конверт секретарю, а добивался лично меня. Я не знал, что есть теперь такая услуга «лично в руки», и был немало удивлен, обнаружив курьера, просидевшего четыре с половиной часа в приемной. А я ведь мог вообще сегодня не прийти.

– И сколько вы обязаны ждать адресата?

– Пока не дождусь. – Отвечал симпатичный парень в яркой фирменной ветровке. Он протянул мне квитанцию для подписи.

– Сколько стоит час ожидания?

– Пятьдесят баксов.

– А ты на проценте?

– На зарплате и проценте с ожидания.

– Девушка есть?

– А сами-то вы как думаете?

– Думаю, что есть. И какой процент?

– Двадцать.

– То есть за четыре часа ты уже сорок долларов высидел?

– Не сорок, а сорок пять. – поправил он меня.

– Ну да, ну да… – задумчиво промычал я, разглядывая адрес отправителя. – Знаешь, братец, напишу-ка я тебе, что ты меня десять с половиной часов ждал.

– Это почему?

– А чтоб в следующий раз писали, от кого письмо.

Я вызвал службу безопасности. Вошел сотрудник, я отдал ему конверт.

– Давай, Миша, мухой, на проверку и назад.

– Сделаем. – кивнул Миша и удалился.

– Опасаетесь сюрпризов? – спросил курьер, укладывая бумажки в сумку, отдаленно напоминающую почтальонскую.

– Береженого, сам знаешь. Ничего я не опасаюсь, это, скорее всего, чтобы об этом не думать.

– А вы добрый. – уже от двери сказал мне гость.

– Это ты о почасовой приписке?

– Да нет. О конверте. Приписывают мне часто. Не жалко, не свои же. У нас клиент есть один. Он японцам за товар должен уже полгода. Так он каждый месяц от них нашей почтой напоминания об оплате получает. Пишет мне часов тридцать, я ему честно стольник с каждого пакета и отдаю. Я о другом. Вот вы конверт открыть не попросили. Обычно покрутят письмо в руках и говорят, что, типа, заклеено как-то мудрено. Ты, парень, сам распечатай. И тут звонит ему кто-то, он и выходит из кабинета.

– Ну а ты?

– А что я? Открываю, конечно.

– Не страшно?

– Да вы что? У нас же служба безопасности. Они каждый конверт на аппаратах проверяют и специальной собачке нюхать дают, только люди-то в это все равно не верят.

– Понятно. Ладно, бывай, братец. Береги себя.

– Спасибо, и вам того же.

Курьер скрылся за дверью, и я принялся за работу. Через час принесли конверт со словами, что ничего подозрительного. Я открыл и высыпал на стол содержимое. Все той же дорогой бумаги конверт с золотым тиснением, внутри сложенный вдвое листок с гербом.

«Такого-то числа такого-то месяца сего года просим Вас прибыть на дипломатический прием в честь посещения России наследным принцем Сиргвидонии». Дальше шло имя принца, которое заняло три с половиной строки. Описание дресс-кода. Изложение правил обращения к принцу и прочая дипломатическая фигня.

Закурил я и задумался. На этом я не случайно акцентирую ваше внимание. Это теперь задумываться мне свойственно и привычно. В те далекие годы я не задумывался вообще. Причем не только я. Это отнюдь не означает, что мы не думали. Думали и еще как. Но вот чтобы закурить и задуматься. На это не было ни времени, да и потребностей в этом мы не испытывали. Не знаю, то ли сие было молодостью продиктовано, или периодом первоначального накопления капитала. Но факт. Так вот, тогда я именно закурил и задумался. И мысли мои вдруг стали витать в непривычном для меня направлении. Во всей этой истории меня больше всего интриговало слово «брат». Так уж сложилось, впрочем, вероятно, не у меня одного, что близких людей мало. Заиметь собственного брата, пусть даже и далеко, было в этом что-то. Пойду, конечно, пойду. В крайнем случае потеряю вечер. Я еще раз внимательно перечел приглашение. Посольство находилось в трех минутах хотьбы от моего дома. Вот и отлично.

Однако «завтра» выдалось такое, что лучше бы этого «завтра» не было. Я приехал на работу часов в одиннадцать и застал в своем кабинете отделение спецназа в полной боевой экипировке. Знаете, что это такое? Лица, разрисованные маскировочной краской, скажете вы? Нет, друзья, это из кино. А вот шлемы, как у сварщиков, щит броневой, автоматы и палочки волшебные. Это самое оно. Ребята скромно сидели на стульях вдоль стены и балагурили. Я поздоровался, они приветливо загудели в ответ. Некоторых я раньше видел. Мы дружили с этим подразделением. Иногда я ездил с охраной в их подземный тир. Даже в музеях я не встречал такого количества экзотического оружия. Чего здесь только не было. И винтовки М16, обрезы, автоматы Томпсон, Узи. В общем, всё, что у бандюков интересное отбирали, то и приходовали в эту коллекцию.

– Война началась? – спросил я.

– Да нет, вы не волнуйтесь. Бои местного значения. – Выплыл из-за моей спины начальник службы безопасности. – Какие-то отморозки стрелку забили, ну я ребят для подстраховки попросил подъехать. Пусть они у вас посидят, а? Чтобы сотрудников не пугать.

– Да сидят вроде уже. Блин, а мне где работать? Степаныч, это когда-нибудь кончится? Ты же говорил, что месяц-два и отвяжутся.