Третья смена

Я кивала, как болванчик на приборной панели дальнобойщика и поглядывала на мальчишек, как они, подталкивая друг друга, пошли к столу, как сели и молча взяли ложки, помешивая остывшую кашу. Мне так хотелось выбежать, обнять каждого и прошептать:

«Ребятушки, милые, вы простите. Может, это я силу неведомую пробудила? По незнанию. Что взять с городского жителя?»

Я скрючилась, изображая больную и поплелась к себе через вход для персонала. Стоило выйти на воздух, тут же о глупых идеях забыла. Ну какая лужа? Какой сурок? Глупостей себе напридумала, хоть сценарий пиши – хотя таких уже пруд пруди. Воспользуюсь случаем и поваляюсь в кровати с книжонкой, подожду тихого часа, чтобы не привлекая внимания пойти к луже…

Лёгкий любовный роман перенёс меня в горы, заставил сердце биться от описания встречи главной героини и её красавчика бывшего. Костёр, звуки гитары, объятия. Я не заметила, как уснула.

А дальше и правда как в дне сурка – птичья трель, моя попытка выключить будильник, мини-зарядка, кепарик на голове, вдох полной грудью перед проходкой. И на тропинке, ведущей к столовой, плюхает она. Повисшая в воздухе лужа.

4. Осень и пророчества

Я вернулась в комнату. Дотрагиваться в этот раз до неизвестной субстанции не решилась. Проверила на всякий случай календарь в телефоне. Всё сходится. Вчера был четверг, сегодня пятница. Видимо, правда уснула, читая роман, и потеряла один день. Налила стакан воды и подошла к окну. Солнце щекотало верхушки деревьев, рисовало необычные тени на траве, согревало домики. А может, пыталось разбудить детвору?

Краем глаза я увидела движение, повернулась и заметила, как молодой вожатый лёгкой трусцой скрылся среди деревьев.

– Не одной мне не спится. Ладно, уже который раз хочу попасть в столовую пораньше и удивить поваров чем-нибудь вкусненьким на завтрак.

Разворошила короткую стрижку, откинула в сторону кепарик, сопровождавший меня в моём почти дне сурка. И пошла в столовую. Время за работой пролетело моментом, после обеда я, сославшись на остаточное недомогание, отпросилась у баб Нины, провести тихий час в комнате, а не у плиты.

– Ты к медсестре-то загляни всё ж. – Покачала головой баб Нина.

– Ой, ну о чём вы? Сон – вот лучшее лекарство. Завтра точно буду огурчиком, свеженьким и хрустящим!

Пока не полился поток советов, я выбежала на улицу и сощурилась. Полуденное солнце даже в августе режет глаза. Хорошо бы из-за этого глюки новые не родились, а то лужа появится не только на тропинке.

Тихий час – это особое время. Тишина поражала. Детские голоса исчезли, только птицы клекотали, кузнечики стрекотали, да ветер шелестел травой и листвой. Я чувствовала себя нарушителем, ступала на землю медленно, чтобы не внести в природный театр человеческие шумы.

Солнце, чудо небесное, заразилось вселагерным настроением – сказано спать? Значит, спать! Натянуло на себя одеяло из облаков и посапывало, вот только любопытно поглядывало в прорехи белёсые. За мной. Куда это повариха направилась?

А я шла вдоль леса и замечала, что деревья тоже затихли. Наблюдали? Ветерок слабенький прошипел «тс-с-с», когда птичка мелкая прокричала, перелетая с одной ветки на другую. Я поёжилась и ускорила шаг.

– Не любите днём отдыхать?

Откуда взялся этот парень? Как с картины писаный. Широкие плечи, кубики угадываются сквозь обтягивающую футболку. Волосы по бокам коротко стриженные, сверху собраны в смешной кулёчек. Я на всякий случай огляделась, вдруг не ко мне обратился красавчик.

– Сам в лагере был раз десять и никогда не понимал, зачем придумали тихий час? Только провоцируют ребятню на приключения.

Я пожала плечами, философствовать на тему пользы дневного отдыха желания не было. А парень подходил ближе. Я слышала его дыхание, видела, как колышется воздух от его движения, словно он плыл, запуская круги на воде. Сердце ёкнуло, подсовывая мыслевопрос: «Не появился ли он из загадочной лужи?» Ну а откуда ещё? Что если она не только время забирает, но и видения с красавчиками подсовывает. Возникло желание проверить рукой, не исчезнет ли парень. Но я сдержалась, подумает ещё, что я того…

– Как вам лагерная жизнь? Что-то мне подсказывает, что вы здесь впервые. Или я ошибаюсь?

Чем ближе он подходил, тем больше напоминал одного человека. Из далёкого прошлого. Я почувствовала дуновение ветерка, но не летнего, осторожного, как сейчас, а холодящего внутренности, того, осеннего, когда мы с ним расстались. Мне было двадцать пять, я не верила, что мечты лопаются как пузыри, цеплялась до последнего за растаявшие, как мороженое на солнцепёке, отношения. Он прятал глаза, а я слышала заезженную пластинку со словами подружаки: «Не сможете вы быть вместе, любовь на расстоянии не про вас, укатит он заграницу, а ты останешься горевать».

Но я не верила, таяла от тёплых прикосновений его мягких ладоней к моим щекам. И мечтала, рисуя, как мы будем счастливы. В любом месте, ведь я готова была поехать за ним хоть на край света. Жаль. Мечты так и остались мечтами.

И вот передо мной его копия. Глаза цвета охры, прищур хитрющий, словно сейчас подшутит, но не со зла, а лишь потому, что любил, когда я смеялась.

– Святослав, – представился парень.

– Марина, – машинально ответила я, отмечая: «Не он, просто похож». – Владимировна, – добавила и протянула руку. – А вас по батюшке как?

Не отпускало меня вспыхнувшее подозрение.

– Романович. – Святослав пожал плечами. Широкими, спортивными.

Сердце моё вспыхнуло спичкой. И набросилось на рёбра, как боксёр на грушу. Сын? А он один? И тут же в голове всплыли слова подружаки-провидицы, она прислала на второй день моего заточения в лагере сообщение: «Встреча случится у тебя, не прохлопай! Не знаю подробностей».

И снова пропала. Ни ответа, ни привета, ни сказать «Алле». Я уж начала думать, что она на лужу намекала, а тут…

Святослав, не замечая моих витаний в мыслях, выдал новость, о которой я и забыла:

– Послезавтра родительский день. Смешно, но почему к работникам никто не приезжает?

«И правда», – молча кивнула я и представила, как охра окутывает меня заботой, унося во времени на четверть века назад.

– Вы верите в чудо? Представьте, что у вас появилась волшебная палочка, кого вы хотели бы увидеть, входящим в ворота? Кто заставил бы вас почувствовать ребёнком, к которому вот-вот приедут родители?

– Если бы я верила в чудеса, то попросила бы появиться одного человека. Чтобы увидеть его хоть издалека.

Святослав взял меня за руку и побежал. Не успела я спросить, куда и зачем, как почувствовала, что окунаюсь в воду. Висящую в воздухе. И…

Я отплёвывалась, словно вынырнув из бурной реки. Вытирала влагу, размазывала грязь по лицу. Сдерживала ругательства, хотела всё высказать, глядя в глаза цвета охры, но…?

То, что я увидела, повергло меня в шок. Я даже помотала головой, ущипнула себя, вдруг проснусь под трель птиц в своей комнате.

Не помогло. Картинка не растворилась. Как и лужа. Она, выплюнув меня, переместилась и теперь показывала четырех юношей, слегка размытых подрагивающей водой.

Святослав спрятал руки в карманы спортивных брюк, я не удержалась и пробежалась взглядом по его будоражащему девичьи грёзы телу и пожалела, что мне уже далеко не восемнадцать.

Рядом со Святославом стоял вожатый Антон, щупленький, а глаза такие дерзкие, видно, пакость или шалость какую-то задумал. Подозвал жестом двоих, стоявших чуть в стороне ребят. Их имён я не знала, они то ли помощники физрука, то ли ещё кого.

Парни не видели меня и оживлённо спорили. Я не могла разобрать слов. Прищурилась, пытаясь прочитать по губам, пригодилась детская привычка.

И тут Святослав посмотрел на меня и подмигнул.

Я обернулась, вдруг не мне?

Но рядом никого. Тихий час же.

Я подошла ближе к луже и увидела, как Антон взял несколько листочков, смял их и вытянул перед Святославом на ладони.

– Ну? На ком ты нам продемонстрируешь свою кхаризьму лавеласную?

Двое парней загоготали. А Свят спокойно взял один из листочков, развернул и показал собравшимися, что на нём написано.

Моё сердце выпрыгнуло через горло, словно само хотело убедиться, что глаза не обманули и там моё имя! Моё! Боже! Что за бред?

Я со всего маха ударила по водной глади и лужа разлетелась брызгами, исчезла, видимо, сделав своё дело – предупредила о мальчишечьем споре.