Третья смена

– Что? – Я опешила, присела на кровать и смотрела в глаза цвета охры, чтобы понять, не шутка ли это снова.

– Ваши котлеты – они волшебны! И напомнили мне, как готовила их… мама…

Так тяжело произносится слово, если…

– Что с ней случилось? – выпалила я, словно дротик в него запустила и сжалась, боясь услышать ответ.

– Она утонула, спасая меня. Затянуло течение, зацепила коряга. – Боль, ужас вспыхнули пламенем в его глазах, только сделав глубокий вдох, он закончил фразу. – Её нашли спустя сутки.

Боже! Снова материнский инстинкт включился и подтолкнул меня обнять этого мальчишку, у которого душа и сердце до сих пор болели. Это чувствовалось на расстоянии.

– Вы очень похожи на неё. Я честно даже подумал, что мне показалось. Мозг выдал желаемое за действительное. Сначала котлеты, потом ваши прогулки у леса, походка, причёска. Голос. А когда вы засуетились над моей раной, я словно стал мальчишкой. Она вот также ничего не спрашивала, не ругала, а просто заботилась.

Что на это можно сказать? Так же делает каждая мать?

– У меня через неделю день рождения. Может, странно прозвучит, но можно я вас приглашу? Это будет семейный праздник. Я не люблю вечеринки. Последнее время просто один сижу у фотографии мамы. Скучаю до сих пор, хотя прошло уже два года.

Я молчала.

– Научите меня делать котлеты?

Ситуация выглядела комично. Он серьёзно? Чужую тётку позвать в гости ради того, чтобы она котлетами его накормила?

6. Ехать или не ехать?

Святослав уехал почти сразу, но оставил визитку с адресом.

А я. Не знаю. Всю неделю видела повсюду глаза цвета охры. Не его. У меня всё смешалось и воспоминания мыльными пузырями вспыхивали постоянно.

Утром в день его рождения вызвала такси и поехала навстречу… чему? Что я хотела?

Не знаю, я просто расслабилась и поплыла по течению. Подружака мне всегда говорила:

– Ты слишком многое контролируешь, а отдыхать не умеешь. Может, давно уже мужика нашла бы, а то цепляешься за работу, за быт, за что угодно, а счастью не даёшь в свою дверь даже постучать, что уж говорить о том, чтобы позволить ему войти и оказаться с тобой рядом.

Да. Я поехала. А там будь, что будет.

Машина ехала мягко, но чем дальше мы уезжали, тем мне всё больше становилось не по себе. Сердце съёживалось, высыхало, превращалось в огрызок, оставленный на палящем солнце, а вокруг жужжали осы. Сомнение пульсировало, снимая, как рубанком, слой за слоем веру в себя. Я зажмурилась, обхватила себя за талию, мне так хотелось, чтобы кто-то обнял, сказал нежные слова, пообещал, что всё будет хорошо.

– Стойте!

Таксист затормозил, так резко, что я чуть не ударилась в подголовник переднего сидения. Поругала себя, что не пристёгиваюсь, садясь сзади.

– Вам плохо?

Что ему сказать? Да, плохо, но мне ли? И сейчас ли? Что если это предчувствие, предупреждение? Не ехать неизвестно куда, неизвестно к кому? Что я знаю о Святославе? Кроме того, что всю неделю только о нём и говорили представительницы женского пола.

Лучший на своём курсе, участвует в благотворительности, запускает проекты для детей. Весь такой положительный. Но что если всё это лишь мишура? Про мать рассказал зачем-то. Что ему от неё нужно на самом деле?

Запел любимой мелодией телефон, прерывая мои размышления.

– Марина Владимировна, это Святослав. Я узнал ваш номер. Вот звоню напомнить. Вы же приедете? Я очень вас жду, – после паузы, мне показалось, сдерживая смех, добавил: – Я и будущие котлеты – мы ждём вас, чтобы вы показали нам мастер-класс.

Ехать дальше? Или вернуться в лагерь и сказать, что работа не отпускает?

Была не была… Я попросила водителя всё же продолжить путь и отмахнулась от сомнений, включив в наушниках громкую музыку. Удивительно, но она меня и правда отключила, вот по-настоящему. Я даже уснула и вздрогнула, когда водитель открыл мою дверь и потряс за плечо.

– Простите, я тут уснула.

– Ничего, ничего, я старался ехать аккуратно. Устали, наверное?

Расплатившись, я огляделась. Небольшой посёлок коттеджного типа. Но домики не кричат о богатстве, как на рублёвке и не прячутся стыдливо от старости, как в глубинках. Обычные. Ухоженные. Навевающие спокойствие загородной жизни, далёкой от суеты городской.

– Марина Владимировна, как же я рад видеть вас!

Святослав увидел, видимо, её в окно и выбежал из калитки, взял меня под локоть и повёл во двор, рассказывая, что да как.

– Мы в беседке посидим. Я очень люблю застолья на свежем воздухе. Мясо замариновал. Будет человек пять-семь. Не люблю большие компании, да и мало пока знаю тут кого. Мы ж переехали в этот дом пару месяцев назад, хотя купили давно, но всё как-то не складывалось.

Я шла по мощёной дорожке, вдыхала загородный воздух и, если честно, представляла, что это мой дом. Мой сад. Моё место, о котором я даже мечтать боялась.

– Где кухня? – Махнула слегка головой, отгоняя видения.

Нечего. Не для того я здесь, а то понапридумываю, а потом как обратно в двушку городскую возвращаться? И так лагерь меня изменил и я с ужасом думаю, как буду дышать загазованным воздухом и скучать по свободе и детворе.?

– Я фарш уже накрутил. Разные мяса взял. Не смешивал, боялся испортить, – словно отчитался перед ней Святослав.

Мы зашли в дом, и я удивилась. Вот это вот кухня? Да это рай для любительницы покашеварить. Тут было всё, что нужно! Некоторые кафешки, глядя на эту картину, обливались бы горючими слезами от зависти. А меня уколола ревность.

Наверное, мать Святослава тут всё под себя устраивала, а тут тётка чужая. Надеюсь, её призрак не помешает мне порадовать её сына?

Святослав суетился. Под мои краткие указания поставил фарш, приправы. Я засучила рукава и принялась за котлеты. Опуская ладони в прохладную кашицу, я месила, месила, но не перекрученное мясо, а будто мысли свои и чувствовала брызги лужи.

«Вот же и сюда добралась…»

– Марина?

Голос заставил меня замереть.

«Нет. Мне послышалась. Не может этого быть».

– Как же долго я искал тебя, – с выдохом произнёс тот, кого я так давно потеряла.

– Ромка?

Ну какой он тебе Ромка? Ему ж давно не двадцать пять.

– Роман Сергеевич? – поправилась я, чувствуя, как язык с трудом двигается, словно венчик в густом тесте.