Третья смена

Люба покрутила головой в поисках Милы. Ей не хотелось принимать решение самой.

Вечером вожатые собрались в тени большого раскидистого дуба на деревянной скамейке, испещрённой мелкими трещинками. Солнце золотило макушки деревьев. Со стороны леса надвигалась огромная туча. Молодые люди обсуждали ночной поход на завод. Люба с тоской и тревогой ожидала длинный и трудный путь, от которого уже не могла отказаться.

– Кажется, дождь собирается. Может, не пойдём? – с надеждой спросила она.

– Мы уже всё решили. Идём сегодня, – твёрдо сказала Мила.

Мила никак не могла упустить возможность побыть с Тимуром, пусть даже в присутствии Любы и Юры.

После отбоя Мила убедилась, что дети крепко спят и закрыла дверь в комнату.

– Надеюсь, ничего не случится и нас не хватятся, – прошептала Люба, выходя в темноту ночи.

– Не боись. Что с ними случится? Они же спят. – Мила надела заранее приготовленный рюкзак и они пошли к воротам.

Выйдя за территорию лагеря, вожатые направились к лесу. Осторожно раздвигая траву, отыскали тропинку. Ночь полновластно обняла небо. Луна скрылась за плотной грозовой тучей. Пробравшись под низко склонёнными деревьями, молодые люди продолжили путь. Люба посмотрела наверх и увидела лишь уходящие в небо верхушки сосен. Вдалеке блеснули яркие вспышки молний. Упали первые редкие капли, а потом резко хлынул ливень. В воздухе витал запах смолы и влажной почвы.

– Может, вернёмся? – Люба стояла под деревом и смахивала струйки, льющиеся с веток.

– Ну уж нет. Раз вышли – идём до конца, – не сдавалась Мила, прижимаясь плечом к Тимуру.

Тимур промолчал. Любе показалось, что идти ему не хочется, но и отступать он не решается. Когда дождь прекратился, они пошли дальше. Земля стала сырой и скользкой. Вскоре еле заметная тропинка, освещаемая фонариком, привела их к прочному забору из железобетонных плит. За ним раскинулась промышленная зона с несколькими ветхими зданиями. Пройдя немного вдоль забора, вожатые дошли до проволочной ограды. Отыскали широкую щель и пролезли во двор, поросший бурьяном. Впереди возвышались тёмные складские помещения.

– Ну что, не передумали? – Юра осветил фонариком лица друзей и перешагнул порог обветшалого здания.

Внутри царили непроницаемый мрак и чёрная пустота. Вожатые осторожно спустились по лестнице, усеянной кусками штукатурки, и оказались в длинном коридоре. Здесь не было ни окон, ни дверей – лишь стены, поросшие мхом. Пахло сыростью и мышами.

– Ну и вонища, – не выдержала Мила, зажимая нос.

Эхо запрыгало по пустому коридору. Леденящий холод обхватил Любу с головы до ног и она вздрогнула.

– Мышь! – завизжала Люба и бросилась бежать.

– Стой! – Тимур схватил её за руку. – Там опасно.

Люба перевела дыхание и успокоилась. Выход в конце коридора привёл их в помещение с множеством дверей.

– Куда дальше? – Юра, стоящий впереди, высвечивал фонариком возможный путь.

– Сюда, – не думая, ответила Мила и шагнула в открытую дверь.

Вокруг в беспорядке громоздилась старая мебель. Пол был усеян кусками бетона и железками.

– Ничего интересного тут нет, – заключил Тимур, – пойдём обратно?

– Ты серьёзно? – Юра одарил его недовольным взглядом.

Тимур сплюнул, сморщил лицо и замолчал, ковыряя ботинком пол.

– Я за то, чтобы вернуться, – поддержала его Люба.

– Вы чего? Мы столько сюда тащились, чтобы вот так уйти? Не думала, что вы такие ссыкуны. – Глаза Милы неестественно сияли в тусклом свете фонарика.

– Ладно, идём дальше. – Юра повёл за собой друзей.

Они долго блуждали из одного помещения в другое, временами останавливаясь и прислушиваясь.

– Тут никого нет. И что мы здесь ищем? Ходим битый час. – Тимур остановился и окинул взглядом друзей.

– Пойдём домой, —попросила Люба уставшим голосом.

– Какие вы скучные, – Мила надула щёки и шумно выпустила воздух.– Окей, идём домой. Кто-нибудь помнит, где выход?

Юра снова повёл всех за собой. Вскоре он понял, что заблудился. Помещение, в котором они оказались, было наполнено тлетворным зловонием. Пахло сыростью, мочой, плесенью и разлагающейся плотью. Мила стала спорить с Юрой. Они никак не могли определить, куда идти дальше. Её громкий голос утомил всех, и друзья с ней согласились.

– Вот так бы сразу. А то сюда не пойдём, пойдём туда, – истерический смех Милы эхом разнёсся по пустому залу.

Люба, сидя с поникшей головой на полу, слушала не перебивая. Ей было всё равно куда идти лишь бы поскорее выбраться на волю. Когда они продолжили путь, сзади послышались торопливые шаги, гулко отдающиеся в тишине.

– Что это? – Страх кусачим морозом сковал Любу.

– Быстрее. – Мила ускорилась, исчезая за поворотом.

Люба рванула следом, но споткнулась и упала. Горячей болью захлестнуло ногу. В груди зародился стон, но Люба его подавила.

– Идти можешь? – Тимур помог ей подняться.

Люба кивнула и, прихрамывая, пошла дальше, опираясь на Тимура. Казалось, кто-то дышал совсем рядом. Наверху жалобно стонали и хрустели перекрытия. Стены словно двигались, и непрекращающиеся звуки заставляли ребят чувствовать себя, как в брюхе огромного животного.

– Тише, – прошептал Тимур.

Песня тихая, заунывная, похожая на плач, едва уловимая слухом, послышалась за стеной.

Люба вздрогнула и схватила за руку Тимура. Луч фонарика дрогнул, будто стал светить слабее. Тьма поглощала их, всасывая в свои глубины. Вдали, там, где другой конец коридора растворялся в темноте, из мрака проступила фигура. Друзья замерли от страха. Через мгновение фигура обрела очертание бородатого старика с длинными волосами и белыми неподвижными глазами.

– И чего вы тут потеряли? Ходят и ходят. Чумы на вас нет, – из-под клочковатых бровей светились стариковские глаза.

Друзья выдохнули с облегчением, увидев сторожа, забегавшего к завхозу с бутылкой самогона. Тимур попросил деда провести их к выходу.

– Заблудились что ль? – Он залился трясущимся старческим смехом. – Сталкеры или как вас там? Ходют и ходют сюда.

Оказавшись на улице, Люба не могла надышаться ночным свежим воздухом. В просветы между туч светили редкие звёзды. Друзья распрощались со стариком-сторожем и уставшие побрели обратно в лагерь. Желания проверять правдивость страшилок больше у них не возникало.

Спустя неделю бурной лагерной жизни директриса вызвала Любу в свой кабинет. Валентина Леопольдовна откинулась на спинку кресла, похожего на трон, и отложила в сторону папку с документами:

– Любовь Николаевна, как вы знаете, скоро родительский день. Нужно устроить праздник. Небольшой концерт в честь приезда родителей.

– Конечно. Мы всё подготовим.