От имени Земли

А он ведь прав. Любое незнание порождает подозрения, подозрения порождают обвинения, обвинения приводят к заговорам и шпионско-политическим игрищам. Может быть кроме тех, «доступных» ей протоколов, на станции есть ещё и тайные указания на такой случай. У неё, конечно же, нет. Но у Волкова, Кинга и Чжоу вполне могли быть. Что-то вроде «устранить других и вести контакт от имени государства». Неприятно.

– Дима, у тебя ведь нет инструкции, чтобы в случае контакта устранить нас всех? – она сделала вид, что шутит, и улыбнулась.

– Всех? Что ты, конечно, нет. По крайней мере, не таких красивых девушек, как ты! – Волков улыбнулся в ответ, но как-то натянуто. Да, она была красивой девушкой. Но, судя по тому, что он выбрал японку, недостаточно красивой.

– О, ты считаешь меня красивой? – спросила Мари и тут же пожалела.

– Конечно! – Дима не понял её намека. Мужчины, порой, такие деревянные. Какая разница, если тебя считают красивой, но общаются только как с другом. Надо перевести тему. Не в этот раз, Мари, увы, не в этот.

– Дима, раз всё так серьёзно, мы должны разобраться. Какие у нас есть версии? – она подумала о том, как невовремя закончился кофе в кружке. – Давай обсудим и сходим ещё за кофе.

– Я сам сбегаю чуть позже, ты же должна сидеть тут, за пультом, так что побуду официантом, – учтиво ответил он. – Я бы выдвинул как основную версию то, что эта штука улетела раньше, чем ребята туда пришли. Самую логичную. Ну, можно, конечно, рассмотреть и версию Мичико о том, что она стала невидимой.

Мичико. Всё время он напоминает о Комацу. Обидно. Особенно учитывая, что сама японка не хочет принимать его внимания, ей нравится Кристоф, это же всем очевидно. Ну или хотя бы Мари. Потому что, следя за Димой и заметив его внимание к Мичико, она начала внимательно следить и за той. Несложно было заметить, что внимания Волкову она не уделяет, в отличие от Криса, которому, как казалось Нойманн, никто особенно не нравился, – он одинаково любезно и галантно вёл себя со всем девушками, как истинный француз. То ли ещё не выбрал, то ли вообще не интересовался противоположным полом. Если так, то кому-то из девушек, да и самому Крису будет грустно в колонии. Но это три года, всего три года. Ей тоже предстоит быть одной всё это время.

У Мари раньше был парень, Эрик. Довольно длинные отношения, и всё, вроде бы, шло к свадьбе. Однако, когда он узнал, что невесте предложили участие в программе колонизации, сразу бросил её. Даже не пытался отговорить. Было обидно. Вполне возможно, если бы он попытался её удержать, она бы отказалась от миссии. Ради него. Но судьба распорядилась иначе. Эрик сказал, что это слишком важно для неё и для человечества, и он не будет стоять между ней и космосом. И уехал со всеми вещами. А ей потом казалось, что парень просто нашёл красивый повод её бросить и выглядеть благородно.

В итоге два года подготовки она провела одна, сосредоточившись на работе, перестала общаться с друзьями, мало виделась с семьёй, проводя много времени в Москве и в Хьюстоне в центрах подготовки космонавтов. В российской столице она и познакомилась с Димой. Сначала она его воспринимала только как коллегу, но Волков её чем-то зацепил, видимо и сам того не желая. Вот уже три года, как у неё никого не было, и Мари твёрдо знала, что из всех мужчин не только на Марсе, но и на Земле ей нужен только Дмитрий Волков. Впрочем, брысь, брысь такие мысли, опять отвлеклась.

– Мари, а есть ещё снимки с «Одиссея»? Отключила ли Джессика фотографирование окрестностей лагеря в высоком качестве? – внезапно спросил Волков. Чёрт возьми, Димочка, гениально.

* * *

Она наконец нашла нужную папку и пожурила себя за то, что сразу не разобралась со структурой хранения данных. Джессика всё же лучше неё разбирается в таких вещах, а Мари потратила минут десять, чтобы всего-навсего отыскать, где же фотки. И они там, как Дима и предположил, были, в том числе новые, с каждого орбитального витка «Одиссея» с того времени, как Джесс запустила фотографирование. По её настройкам, фотографии начинали сниматься начиная с расстояния в тридцать шесть километров в одну сторону, и на такое же расстояние в другую. Огромные полугигабайтные файлы, по семьсот с лишним штук на каждый виток, забили немалую часть серверных накопителей. Надо бы не забыть напомнить Хилл отключить программу и подчистить диски. Но сначала посмотрим, что там уже есть.

– Вот последние дневные снимки, – Мари выбрала ту, которая примерно должна была хранить изображение в пяти километрах на запад.

Прямо в центре кадра около холма находился тот же самый объект.

– Он вернулся! – Мари была рада, ведь теперь не Джесс с Рашми, а они с Димой нашли инопланетян.

– Или не уходил, – Димин голос был слегка напряжён. – Смотри, он у того же самого холма. Если бы он улетал, зачем возвращаться на место, где его раскрыли? Можно же было подлететь с другой стороны, на иное расстояние.

Он прав. Место же раскрыто. Что за разведчик возвращается на ту позицию, где его обнаружили? Или марсиане этого не поняли, не сочли вылазку попыткой их найти? Да нет, как такое может быть, они же там ползали и искали минут десять-пятнадцать. Каким надо быть глупым, чтобы не понять, что это не совпадение? Мари полистала фотки влево-вправо. Везде объект оставался на одном и том же месте. Подождите-ка.

– Дима, он не совсем в той же точке. Я помню, НЛО был вот здесь, – она ткнула пальцем слегка юго-восточнее, ближе к основанию холма, – а теперь переместился метров на сто.

– Твоя правда. А давай поищем время, когда он вернулся.

Мари начала выискивать все файлы с тем же положением «Одиссея» и изучать их. Несколько витков, но он на всех фотографиях. И вот на очередном снимке им предстала картина, где на фото их друзья… и чёрный объект.

– Они были там одновременно, почему же тогда не видели? – Нойманн взглянула на Диму. Тот недоуменно пожал плечами. Да тут такие версии в голову приходят, что сама диву даешься!

– Дима, представь, что они всё-таки вступили в контакт, но их всех подменили инопланетяне, и у нас на базе сидят пришельцы-клоны. Или им стёрли память, и они думают, что ничего там не нашли?

– Подожди строить версии, оставь это для жёлтой прессы, – Дима натужно улыбнулся, – давай попробуем разобраться, что же там происходило.

Они стали перелистывать фотографии от более поздних к сделанным раньше по времени. Однако, тридцать шесть кадров в секунду практически не давали движения, ведь из-за скорости полета «Одиссея», одна и та же точка запечатлевалась всего лишь на нескольких десятках снимков, то есть лицезреть её можно было лишь около секунды. Эту секунду ребята стояли у подножия холма, примерно на месте старого расположения объекта, а тот уже переместился на новое место.

Однако, когда они нашли кадры предыдущего пролета корабля над той точкой, перед тем, как команда подошла к холму, корабль инопланетян находился там же, где его обнаружила вчера Джессика.

– Получается, что всё-таки он никуда не улетал, ведь в дальнейшем всё время оставался на той же позиции, – прошептала Мари, словно боясь спугнуть объект на фотографии. – Подожди, а если он просто поднялся высоко? Они могли бы его не заметить.

– Тогда тень легла бы севернее, – уверенно заявил Волков. Точно. Она посмотрела на фотографиях на север, и тени там не было. Ан нет. Он мог подняться так высоко, что перестал бы отбрасывать тень. Мари знала, это легко. Нужно просто, чтобы его угловой размер стал меньше углового размера Солнца, а это около двадцати минут, или же одной трети градуса. Пока Дима на неё смотрел, она сделала простой расчёт на калькуляторе и поняла, что это около тридцати километров вверх. При этом НЛО расположился бы почти в два раза ближе к «Одиссею», и его размер на фотографии должен был бы увеличиться во столько же раз! Значит нет, это не рабочая гипотеза.

– Так, я перебрала несколько разумных версий, – сказала Мари, заметив, что Дима с любопытством взирает на то, что она там считает, – но все их пришлось отвергнуть. Приходится признать, что это нечто – невидимое, иначе как объяснить, что ребята ничего не заметили?

– Да, но ведь они всё там исходили. Даже если объект невидим, в него бы врезались. Рашми сказала, что ребята в радиусе метров двухсот обошли всё с металлоискателем. Трудно было бы не врезаться в такой крупный предмет. Или он стал ещё и проницаемым? – голос у Димы был действительно удивлённым.

– Думаю, он взлетел выше, чтобы в него не врезались. Но не сильно, подняться на несколько метров было бы достаточно. Что могло ему помешать? Очевидно же, что он обладает какими-то невероятными двигателями, которые позволили затормозить мгновенно, ты же помнишь. Предположить, что такой двигатель легко может обеспечить статичное зависание в воздухе, вполне логично. Что вкупе с невидимостью делает невозможным обнаружение человеком.

Волков задумался, медленно кивая головой и глядя то ли в экран на фотографию, то ли сквозь него.

– Знаешь… – начал говорить он и снова завис, глядя уже Мари в глаза, – я вот думаю, он переместился, потому что не хотел быть обнаруженным. Но при этом всё равно остался там, рядом. Как будто просто не хотел, чтобы его точное местоположение в тот самый момент стало известно команде.

Так. И к чему ты это говоришь? Она слегка склонила голову влево, как часто делала, показывая, что слушает собеседника, и приподняла правую бровь, что в данный момент означало «не понимаю, о чём вы, но скорее всего вы не правы». Дима помолчал секунд пять и продолжил:

– Я просто пытаюсь рассуждать с позиции военной тактики. Будь объект агрессором, то он бы оборонялся, а не отлетал в сторону. У нас были бы трупы или раненые, точно. Будь он разведчиком, то улетел бы вовсе, незачем оставаться в ста метрах от прошлой точки. У меня только одна теория: это парламентер, и он хочет, чтобы в целом мы знали где он, но почему-то спрятался от группы в тот конкретный момент. Что-то вынудило его. Но он остался недалеко, чтобы мы снова отправились на поиски.

Мысль промелькнула вспышкой в её мозгу.

– Дима, ты помнишь, как они описывали те минуты? Айк залез на холм с вашим протокольным ружьем. Так вот, они испугались Айка!

Волков снова «подвис», глядя в её глаза и слегка щуря свои. Потом отрицательно помотал головой, и произнёс:

– Нет, Мари, они не боялись. Но ты, скорее всего, права. Думаю, это просто протокол. Когда ты ждёшь кого-то на переговоры, а тот приходит с оружием, ты не начинаешь переговоры, а прячешься. Они совершили ошибку, взяв ружья, надо было прийти с белым флагом и цветами.

Вдруг он ткнул пальцем в экран.

– А где тень? – спросил он, водя пальцем вокруг объекта.

– Что? Какая тень? О чем ты? – не поняла Мари.

– Как о чём? Раньше, когда он летел в воздухе, под ним была тень, а сейчас он, по твоей теории, снова в воздухе, но тени нет. Значит объект не висит в воздухе? – Волков хлопнул в ладоши, как будто был её оппонентом и смог опровергнуть теорию. Ну куда ты лезешь, пилот? Нойманн – доктор физико-математических наук, специалист по оптике и электродинамике, а также по специальной теории относительности. А ещё геофизик, немного химик и, в целом, одна из умнейших женщин своего времени. Ещё в институте её называли Мари – новая Кюри, подчёркивая разносторонность её ума. Неужели Дима надеялся подловить девушку на невежестве?

– Дима, если объект невидим для глаза, значит он пропускает все фотоны. И тени от него не будет, – сказала она. Ну и что ты сможешь теперь добавить?

– Но если он пропускает все фотоны, то как тогда мы его видим на фотографии? – спросил Волков.

Вот тебе и раз. Мари начала экстренно искать ответ в голове, но его не было. Паника и растерянность. Надо срочно найти решение, и она точно сумеет, но нужно немного времени всё обдумать. Как бы получить это самое время? А, ну конечно же…

– Дима, ты обещал кофе, – со строгой улыбкой сказала она, – вот принесёшь, и я расскажу.

Нойманн и правда обнаружила зацепку, но без доказательств. Требовалось минут пять, чтобы их добыть, или признаться, что есть вещи, которые она, как физик, не может объяснить.

* * *

Дима вернулся через пятнадцать минут. В руках он нёс только одну кружку кофе. Пока его не было, Мари нашла очевидный ответ, покопавшись в коде нейросети фотоаппарата «Одиссея», и её просто распирало от желания всё ему рассказать и показать, что она всё же гений. На аргументацию ушло минут пять-семь, как и предполагалось. Хотя кого она обманывает, в тот момент Мари дико гордилась собой, потому что это была сильная сторона Джесс, а она первый раз видела код и так быстро справилась.