Пленники кристалла

Четыре столба поддерживали толстую каменную основу этого импровизированного ринга с ямами по периметру, в которые иногда проваливались бойцы, чтобы в подвальном помещении встретиться с заточенными кольями. И тогда десятки камер проецировали на большой экран на потолке всю красоту этой кровавой расправы.

– Мне надо с тобой поговорить.

За столом их было четверо. Трое мужчин: один давно отметил свое тысячелетие, другой перешагнул шестое столетие, а третий на днях отпраздновал двадцать пять лет. Четвертой была женщина. Затянутые в перчатки руки сжимали бокал с рубиновым вином, очерченные подводкой глаза неотрывно следили за событиями, происходящими на арене. Ее спутник отвечал на вопросы, указывая иногда на других свидетелей кровавых действий. Однако на фоне этих разговоров и общего шума в зале он уловил мысленный вопрос, направленный на него старшим сыном.

– Что-то случилось?

Сенсусит раздробил сознание. Это позволяло ему поддерживать беседу с дамой и вести беззвучный разговор с Бенджамином.

– Нет. И надеюсь, что не случится. Я отправляюсь в Селенум в составе команды одной магички. Карен Уолш. Стерва та еще, поэтому хотел бы обезопасить себя от разных сюрпризов.

Селенум был зоной карантина. Этот небольшой городок находился в Латуме – восточном государстве Большой земли. Вирус возник именно в этой стране, и теперь она была закрыта для посещения. И все же команду ученых туда обещали впустить. Заслуга в этом принадлежала Карен – племяннице Нейтана Уолша. Этот архимаг был членом Магистрата и руководителем медицинского центра «Красный Крест». Видимо, дамочка решила отделиться от семьи и заявить о себе как о самостоятельном ученом. Ей нужно было имя, Лоуренсу – заказ на изготовление лекарства. Правда, чтобы получить последнее, сначала надо было лекарство создать. Работающие над этим вопросом ученые терпели неудачу за неудачей, и все же Бен считал, что им удастся в этом опередить остальных. Вот только не доверял он своей будущей коллеге, которая вполне могла впрыснуть ему какой-то мутировавший вирус и оставить гнить в этой стране. Поэтому и нужна была помощь отца.

– Хорошо, поговорим после боев, – ответил Хальд Лозари, вновь все свое внимание посвящая спутнице.

Но поговорить им не удалось.

Сражения с участием профессиональных бойцов уже закончились, и приближалось главное событие вечера.

Жадные до крови вампиры скучали по охоте, в которой не только кровь жертвы становилась призом, но и ощущение ее страха. Носферату хотели видеть, как смертные сражаются за жизнь. Короткая битва – минуты для данного шоу и мимолетные эпизоды в жизни вампиров – всегда привлекала этих хищников. Их жизни исчислялись тысячелетиями и никто из них еще не умер своей смертью.

Жертв отлавливали на улице: бомжи, приезжие музыканты, но иногда среди них оказывались и просто случайные прохожие – с ними, словно кошка с мышкой, будут играть бойцы, давая надежду на жизнь, имитируя борьбу, чтобы в конце концов все эти несчастные умерли либо на электрической решетке, либо на кольях ямы.

Первая кровь уже пролилась. Шоу с участием мага воздуха, который заставлял тело смертного крутиться, словно булава, закончилось тем, что человек исчез в яме. А дальше на большом экране под крики толпы продемонстрировали, как его тело проткнули колья.

– Кхорт! – прошипел сквозь зубы Дэвиан – младший сын Хальда, прошедший обращение не так давно. – Бен, что мы здесь делаем?

Данный вопрос был обращен к брату, который хоть и не отвернулся от кровавого зрелища, но сидел с отсутствующим выражением лица.

– Лично я наблюдаю за тем, как моя химия действует на бойцов. Кажется, их искусственно созданная мышечная масса выглядит очень натурально. Ты как думаешь? – Лоуренс растянулся на стуле и поставил локоть на спинку кресла брата. – Ну а ты… приобщаешься к бизнесу отца. Тоже полезное занятие.

На самом деле Бен так не думал. Он вообще считал, что Дэвиану, которого отец обратил кровью анисита, не место в этом зале. Не готов был мальчик. Он еще со своей вампирской сутью не смирился, а тут такие потрясения. Тем более у парня были проблемы с контролем сознания при использовании руны Перевоплощения.

Бен осторожно наблюдал за сводным братом.

Дэвиан следил за ареной сквозь длинную мелированную цветом карамели челку, упавшую на глаза. Темно-русые волосы на затылке были всклокочены. Коротко стриженные ногти барабанили по краю стола. На щеках – легкая щетина, под которой ходили желваки. Губы – сжаты, но в серо-зеленых глазах, так похожих на глаза Хальда, горел огонь. Что бы Дэвиан ни говорил, как бы ни сдерживал истинные чувства, но бой с его еле уловимым запахом ярости и страха, крови и смерти юному Лозари нравился. И Бена это настораживало.

Крики волной прошлись по толпе, приветствующей новых участников. На этот раз маг земли – крепкий мужчина ростом под два метра – должен был разыграть партию с хрупкой девушкой, чьи белокурые волосы были собраны в неаккуратный хвост. В отличие от своего предшественника, она не сопротивлялась и даже не удивлялась, как будто то, что она находится в обществе Иных, ее нисколько не смущало.

– Эж?

Восклицание сына заставило Хальда отвлечься от спутницы и посмотреть на арену.

– Ты ее знаешь?

Нельзя сказать, что Лозари сильно вмешивался в личную жизнь парня. До восемнадцати лет тот вообще не знал о том, кем является его биологический родитель. Человеческая семья воспитывала Дэвиана в строгости, поэтому, обретя отца и получив некую свободу, он с головой окунулся в развлечения. Хальд этому не противился, а, наоборот, всячески поддерживал сына, зная, что ему в скором времени предстоит. Процесс обращения проходил тяжело. Лозари предпочел дать сыну не свою кровь – кровь обращенного, а кровь чистокровного вампира, тем самым связав сыновей: одного – приемного, другого – родного.

Кровь анисита давала свою силу, превосходящую силу других вампиров. Хальд это знал и не устоял перед соблазном повысить мощь клана. Так Бенджамин стал создателем для Дэвиана, хотя официально эта роль закреплена за Лозари. И Лоуренс знал, что эта девушка не просто знакомая брата.

Дэвиан и Эж познакомились несколько лет назад, когда брат зашел за Беном в университет, где тот читал курс лекций по медицине. Девушка уже имела диплом медицинской сестры, работала в государственной клинике, но решила перейти на новую ступень. Отношения Эжени и Дэвиана продолжились и тогда, когда младший Лозари стал вампиром, и Бен допускал, что студентка Бланш была в курсе изнанки мира.

– Это моя девушка.

Слова Дэвиана потонули в криках. Распорядитель произнес речь, приветствуя бойцов. Он шутил в адрес девушки и даже предлагал ей высказать последнее желание, но Эжени лишь покрыла почтенную публику отборной бранью темных кварталов. Не успел распорядитель объявить начало раунда, как по рядам пронесся уверенный голос.

– Предлагаю обмен. Я сражусь вместо нее.

В зале воцарилась тишина. Сотни голов обернулись в сторону ложи. Особое освещение не давало рассмотреть говорящего, но шепот лавиной пробежался по головам. Образованный в вип-ложах, он нес информацию другим зрителям шоу: молодой сын Лозари – одного из организаторов боев – решился на обмен.

– Что ты делаешь, идиот? – процедил сквозь зубы Лоуренс. Он надеялся, что Хальд исправит ситуацию, воспользовавшись правом отмены боя. Но Лозари решил иначе: на кону стояла честь клана.

– Милая, – мужчина склонился к руке дамы, оставляя на ней поцелуй, – прошу прощения, мы вас на несколько минут оставим, чтобы подготовить моего оболтуса к бою.

Вампиры поднялись. Женщина проводила их взглядом и дала знак официанту наполнить бокал.

Мужчины спускались через отсек с раздевалками для бойцов.

Отправить Дэвиана на арену, по мнению Бена, было верхом безумия. Лоуренс не был уверен в том, что парень готов к схватке с магом. Хотя на тренировке перевертыш показывал заметные успехи по части быстрого обращения и реакции на опасности, но для схватки надо было как минимум знать слабые и сильные стороны противника. А какие имеются слабые стороны у того, кто может заковать себя в броню, которая не по зубам зверю; кто изменяет ландшафт и поднимает в воздух тяжелые плиты?

– Я видел, у тебя оставались усилители, – это первое, что произнес Хальд, когда вампиры оставили позади раздевалки.

– Даже не думай.

– Бен, дай препарат.

Использовать химию, чтобы нарастить вампирам мышечную массу для боев, – не запрещено. Использовать психотропные средства, чтобы настроить бойцов на нужный лад, – не запрещено. Не важно, какую подготовку прошли участники боев, главное, чтобы сражение было зрелищным. Усилитель – еще одна разработка корпорации GalaksyKline, принадлежащей Лоуренсу. Это уникальное средство позволяло увеличить рунную энергию и на некоторое время получить мощь, доступную более старшим собратьям. Так владелец руны Круоры, способный из крови создавать лишь легкую защиту, которая рушится от любого удара, с помощью усилителя обретал броню, выдерживающую целенаправленный удар тяжелого оружия. Арборисит, способный становиться незаметным в тени лишь в неподвижном состоянии, превращался в полностью невидимое существо. Обладатель руны Перевоплощения с помощью препарата становился агрессивным, могучим соперником, способным контролировать свое сознание даже в зверином обличии.

Но за все надо платить. Сила – это наркотик. Не каждый взрослый вампир способен после такой вспышки вновь вернуться к исходным параметрам, ощущая свою беспомощность перед старшими сородичами. Сложнее всего с этим бороться молодым. Вкусившие кровь, познавшие возможности вампира, ощутившие их границы, они не желают достигать вершин постепенно, преодолевать пороги силы год за годом. Им хочется всего и сразу. И, как наркоманы, они готовы вновь и вновь колоть себе усилители, пока препарат полностью не поглотит их, лишив индивидуальности и сделав опасными для общества.

Данное средство было запрещено. Его использовали лишь для боев на тех участниках, которые могли противостоять психологической зависимости.

Но Дэвиан только вступил на путь вампира. Спокойный мальчик, взвешивающий каждое свое решение и обдумывающий каждое действие, столкнулся с другой частью себя: агрессивной, жаждущей, нетерпимой.

– Хальд, он не справится.

Мужчины обогнули последний поворот коридора. Дэвиан шел впереди и первым оказался в подготовительной комнате. Его мало волновало то, о чем переговаривались Бен и отец. Он прекрасно осознавал, на что подписался. Вот только его это мало беспокоило – юношеский максимализм в его классическом проявлении: либо все – либо ничего. Нет промежуточного состояния. Есть только возбуждающая опасность и желание вновь выпустить на волю свою звериную сущность, которая так долго спала.

В отличие от сына Хальд не разделял подобного оптимизма. Но для него важным была победа отпрыска. Это должна быть победа, демонстрирующая силу клана.

– Бен.

Лоуренс знал эти интонации, тянущие и напевные. И знал, что бывало после них. За двести с лишним лет сотрудничества с Хальдом он не раз видел подобное. Что ж, теперь настала пора самому испытать…

– Бееен. Не стоит мне отказывать.

Лозари обнял его одной рукой. Отец был выше сына на голову и во много раз старше.

И все-таки анисит сопротивлялся, выкидывая сенсусита из своей головы, сдерживая руной собственные руки, чтобы те не лезли в карман, где лежали ампулы со средством.