пожарищу тогда до неба взвиться!
(Флу.)
А ты иди себе, ты славно послужил
накапливанью зноя в недрах жил!
Увы, ты скорлупой служил ореху!
Иди, спеши, лети к своим утехам,
кровосмешающим с пречистой правдой ложь,
и взор мой просветлённый не тревожь
твоим пред ним бессмысленным явленьем!
Флу. Однако налицо тут обновленье!
(Муне.)
Какие силы этому виной?
Ведь прежде соглашалась ты со мной
во всём, и тем ужасно допекала!
Из-за того горел я вполнакала.
Когда б такой ты сызнова была…
Муна (Флу). Подите прочь, я так от вас устала…
Вы мне мешаете! Не вас же я звала?
Ведь все мужчины, право, – манекены…
Отвергни всякого, и всяк уже готов,
сыграть послушно роль свою без слов:
и страсть, и ненависть, и холодность измены.
А эти?.. (Указывает на блудниц.)
Да ведь их смешит твой нимб!
В неведенье сим куклам – всё едино!
Флу. И всё ж они творцу необходимы!
Муна (с усмешкой). Увы, есть назначение и им…
Флу (обнимая блудниц). Ещё какое! Если разумом разъят
сей Мир, в их пустоту идёт разряд
от глыб его, в сознании сводимых…
Муна (с усмешкой). И перст возмездья, уж конечно, – мимо?
Ну что ж, я полюбила бы и их,
как твой упрямый, непокорный стих
и желчь твою, и трепет содроганий
от несовместности нечаянных желаний,
сошедшихся в бою, как два меча!
В твоём сиянье дивном, как свеча,
я б таяла… (Опомнившись.) Когда б совсем рехнулась!
Но, слава Богу, вовремя очнулась.
(Манит Сана рукой.)
О, Сан мой, ты меня услышал, Сан?
Сильнее обойми рукою стан,
хочу сияньем радости упиться!
Бери меня!
Сан подбегает к Муне и подхватывает её на руки.
Муна. Как вытянулись лица
кутил, стыда не помнящих.
(Флу.)
Пока-а!
Сан (Муне). О, ты любовь, как пух небес легка!