Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II

«Тое же весны бысть пожар велик на Москве, маиа 23 в понедельник противоу вторника, в 3 час нощи, и погоре поречие все около Николы Мокрово и церковь та згоре и иных церквей 13и Вострой конец весь ноли до Васильевскаго лоугу».

Тверской купец Афанасий Никитин начал вынужденное путешествие в Персию и Индию (1468 – 1475), которое описал в своем «Хождении за три моря».

В Крыму приходит к власти хан (царь) Менгли-Гирей, свергнув старшего брата Нур-Давлета (Нур-Даулата). Последний бежит сначала в Литву, а затем в Москву, где служит Ивану III до своей смерти в 1491 году. В Москве живёт и служит и другой брат Менгли-Гирея Айдар (Хайдар). Их имена часто встречаются в посольских документах.

Софья Фоминична Палеолог – последняя византийская принцесса.

«В лето 6977. Тое же зимы февраля 11 прииде из Рима от гардинала Висариона Грек Юрьи именем к великому князю с листом, в нем же писано, что есть в Риму деспота Амореискаго Фомы Ветхословца от царства Констянтина града дщи его, именем Софья, православнаа христианка. «Аще восхощеши поняти ея, то аз учиню ея в твоем государьстве, а присылался к ней король Франчюжскы и князь великы Меделяньскы, но она не хочет в Латынство». Тогда приидоша и Фрязи, Карло именем, Ивану Фрязину Московскому денежнику брат большеи, да братанич, старейшего их врата сын Антон. Князь же великы внят си словеса сиа в мысль и подумав о сем с своим отцом митрополитом Филиппом и с матерью своею и з бояры, и тоя же весны марта 20 послал Ивана Фрязина к папе Павлу и к тому гардиналу Висариону и царевну видети. Он же дошед тамо до папы и царевну видев и с чем послал то и папе и к гардиналу Висариону изглагола. Царевна же слышав, что князь великы и вся земля его в православнеи вере христианьскои, въсхоте за него. Папа же князя великого посла Ивана Фрязина много чтив и отпустил его к великому князю с тем, что дати за него царевну, но да пришлет по неа бояр своих. А листы своя папа дал Ивану Фрязину таковы, что послом великого князя ходити доброволно два года по всем землям, который под его папежество присягают до Рима».

Так начинается сватовство великого князя Иоанна и дочери деспота Мореи, титульного императора Византии Фомы Палеолога Софьи, племянницы последнего византийского императора Константина XI. Переговоры по поводу их бракосочетания продлятся почти три года и закончатся свадьбой Иоанна и Софьи, а затем долгой и прочной семейной жизнью, которая принесет обильное потомство.

Первое покорение Казани

Произошло знаменательное событие: русские войска в первый раз «взяли» Казань. Этому походу предшествовало несколько серьёзных сражений с казанскими татарами, серьёзная подготовка войска, сбор многих полков из разных городов.

Поход начался весной 1469 года, его возглавлял брат великокняжеский Юрий Васильевич Дмитровский. Вместе с ним находился и следующий по возрасту брат Андрей Большой Угличский и многие знаменитые князья-воеводы, среди которых – первый боярин Иоанна и московский воевода Иван Юрьевич Патрикеев. Другой знаменитый полководец князь Данила Дмитриевич Холмский вёл передовой полк. Во главе войска удельного князя и дяди великокняжеского Михаила Андреевича Белозёрского шёл его сын князь Василий Удалой. Многочисленная рать шла по суше, плыла по Волге. Осадив Казань, русские войска принудили казанского хана Ибрагима заключить мир, исполнив все требования государя московского. Хан выдал победителям всех русских пленных, захваченных в течение десятков лет в ходе многочисленных набегов на русские земли. Это была первая столь внушительная победа русских войск над Казанью. С этого времени все татары, в том числе и Большой Орды, и Крыма уже боялись открытого столкновения с русскими войсками, чаще всего ограничиваясь внезапными набегами и грабежами.

«В лето 6977. <…> Того же лета князь великий Иван Васильевичь посла в судех силоу миогоу к Казани и посла к Устюжаном, веля им ити х Казани. Устюжане же поидоша Камою х Казани, к Волзе, в судех, наши же приидоша вез вести под Казань и мало города не взяша, посады же пожгоша, безбожных же тоу на посаде множество побиша, иных же плениша и отступиша к Новугороду, а Татарове поидоша противу Оустюжан и сретошяся на Волзе, оусть Камы. И бысть бой силен и сеча зла, множество же оть обоих ту оубьено бысть, прочии же Оустюжане пробишяся и приидоша под Новъгород. Князь же великий отпоусти и братию свою: Георгиа и Андрея Болшаго на конех с силою многою к Казани, а князь Михайло Андреевичь отпусти сына своего Василья. И пришедше под Казань, посады пожгоша и воду оу них отняша, а царь во граде затворися и высла с челобитьем: и оумиришяся, якоже оугодно быстьвеликомоу князю, и возврдтишяся».

«В год 977 (1469). <…> Той же весною князь великий Иван Васильевич послал на Казань войско судами, а берегом направил брата своего, князя Юрия Васильевича, да князяАндрея Старшего, а с ними всех князей, и воевод своих, и дворян своих всех.

И корабельное войско раньше пришло, мая двадцать первого, в воскресенье, на Пятидесятницу, на ранней заре; и взять бы им город, так внезапно пришли они, когда татары еще спали. Но почтил их наш воевода, по имени Иван Дмитриевич, по прозвищу Руно: отогнал отворот прочь. <…>.

Месяца сентября первого князь Юрий Васильевич подошел к Казани со всеми войсками; и корабельная рать пошла пешком под город; татары же выехали из города и, посражавшись немного, побежали в город, а русские погнались за ними, и стали под городом, и, окружив их, как могучий лес, воду переняли у них. Царь же Ибрагим, видя себя в большой беде, начал слать послов к князю Юрию Васильевичу, прося мира; князь же Юрий заключил с ним мир по своему желанию и так, как нужно было брату его, великому князю».

Обратим внимание, к сдавшемуся городу русские отнеслись великодушно, нет никаких известий ни о грабежах татар, ни об убийствах, ни о поджогах, характерных для средневековья. Вспомним, как поступил хан Тохтамыш в 1382 году по отношению к обманутым москвичам, которые отворили ворота и вышли навстречу ордынцам с крестами и хоругвями. Тогда Москва была полностью ограблена, сожжена, её жители перебиты.

И снова мы встречаем в летописях сообщения о творчестве и трудах знаменитого русского архитектора и скульптора Василия Дмитриевича Ермолина.

«В тот же год в Сергиевом монастыре у Троицы поставили трапезу каменную, а руководствовал Василий Дмитриев, сын Ермолин. <…> В тот же год во Владимире обновилидве церкви каменные, Воздвиженья на торгу, а другую на Золотых Воротах, по подряду Василия Дмитриева сына Ермолина».

К власти во Флоренции приходит Лоренцо Великолепный (1449 – 1492) из клана Медичи. «Пышность его двора поражала воображение», – сообщают историки. В годы его правления Флоренция славится на весь мир своей архитектурой, живописью и другими искусствами.

3 мая того же 1469 года папа Павел II объявляет крестовый поход против чешского короля Иржи из Подебрад за его поддержку так называемых чашников

. Крестовый поход возглавил венгерский король, зять Иржи. Так Европа, вместо того чтобы противостоять туркам, продолжает вести междоусобные войны.

Год 1470

«В лето [6] 978, маиа 26, на ночь пал снег, а на оутро о обеде и ростаял».

В этом году женился третий по возрасту брат Иоанна Андрей Васильевич Большой Угличский: «О свадьбе княже Андрееве.Тоя же весны месяца майя в 27 день в неделю слепаго женился князь Андреи Васильевич углечскы на Москве, понял княжну Олену княже Романову дщерь Мезицкого, а венчал их в Пречистой Филипп митрополит».

Опять в летописях сообщается о страшном пожаре в Москве. Удивительно, как хватало сил у людей едва ли не каждый год снова и снова строить дома, восстанавливать храмы, общественные постройки.

«Той же осенью, 1 августа, в два часа дня, загорелся город Москва и сгорел весь, только три двора остались. Той же осенью на третий день после пожара упала церковь Святого Петра, придел у Пречистой, потому что она обгорела от пожара».

Умер новгородский архиепископ Иона, имевший высокий авторитет и у своей паствы, и в Москве, что позволяло ему поддерживать мир меж этими двумя непримиримыми силами. Где лестью, где хитростью, а где и щедрыми дарами ограничивал он притязания великих князей московских на относительную новгородскую вольницу. Удерживал от резкого шага и своих вольнолюбивых детей-сограждан, недовольных все более усиливающейся зависимостью от Москвы. Смерть архиепископа Ионы нарушила хрупкое равновесие. В Новгороде началось брожение:

«Преставися Иона архиепископ Новгородцки. Тое же осени месяца ноавриа в 8 день на собор архаггела Михаила преставися архиепископ Новагорода Великого Иона. Новогородци же по старине каков бяше обычаиу них, створиша вече и начата избирати о священноинок на архиепископью, и избравше трех метнуша жребиа. И паде жребии на некоего священноинокаФеофила именем, и възведоша его ид двор архиепископль».

О нравах и законах войны в европейских странах в период средневековья рассказывает Молдавско-немецкая летопись 1457 —1499 гг. Под годом 6978 (1470) она описывает один из эпизодов бесконечных сражений с соседями молдавского воеводы Стефана Волошского: «В месяце феврале 27 дня воевода Стефан пошел к Браиле в Мунтении и пролил много крови и сжег торг; и не оставил в живых даже ребенка в чреве матери, а распарывал животы беременных и вешал младенцев им на шею.

Далее. В месяце январе этого же года 16 дня велел воевода отсечь голову своему шурину дворнику Исайю и т.д.»

Скончалась знаменитая княгиня киевская Анастасия Васильевна, жена киевского князя Александра-Олелько. Анастасия была внучкой великих князей литовского Витовта, московского Дмитрия Донского, дочерью великого князя Василия I. А значит и родной тёткой Иоанна III. А её дети – князья киевские являлись его двоюродными братьями и сёстрами: «В лето шесть тысяч девятьсот семьдесят восьмое (1470) умерла благоверная княгиня Анастасия жена Александра Киевского, внучка Витовта».

Год 1471

Женится ещё один брат Иоанна – князь Борис Васильевич Волоцкий. Его женой стала дочь влиятельного тверского князя Михаила Дмитриевича Холмского: «Той же весною, месяца мая девятого, князь Борис Васильевич женился в Москве, авзял в жены княжну Ульяну, дочь князя МихаилаДмитриевича Холмского».

Кирпичные палаты купца Торокана

В Москве начинается каменное строительство частного жилья. Как ни удивительно, но строителем первого частного кирпичного дома в московском детинце летописи называют обыкновенного купца Торокана (Таракана). В будущем этот Торокан переселится в Новгород Великий и станет основателем знаменитой купеческой династии Таракановых: «В том же году купец Торокан заложил для себя кирпичные палаты в городе Москве у городской стены возле Фроловских ворот; в тот же год и своды закончили».

Фроловскими назывались в давние времена нынешние Спасские ворота. А городскими – от слова городить, огораживать, – кремлёвские стены. Во времена средневековья городом или детинцем считалось лишь поселение, которое находилось за стенами, внутри крепости, было «загорожено»; всё, что располагалось снаружи, называлось посадом. Это представление о городе стало меняться лишь к середине шестнадцатого века, когда к востоку от Кремля была построена еще одна стена – Китайгородская. Да и то, часть поселений между кремлевской и этой новой стеной называлась первоначально не Москвой, а Китай-городом. Впрочем, в документах уже встречается понятие о Москве, как о городе вместе с посадами.

Кирпичное строительство было известно руссам с древнейших времён, кирпичные храмы упоминаются в Москве едва ли не со времени её основания – с тринадцатого века, а первые частично каменные городские стены были построены при Дмитрии Донском в конце четырнадцатого столетия. Прекрасные древние новгородские и владимирские храмы, сохранившиеся до сих пор, говорят о том, что строить из кирпича умели издавна. Однако считалось, что для жизни более пригодны деревянные хоромы. Дерева на Руси было предостаточно. Русские умельцы могли срубить хоть дом, хоть храм за три дня, случалось, и за один день. Преобладанию деревянного строительства способствовала и нестабильность жизни: частые пожары, татарские набеги, неуверенность в завтрашнем дне. И конечно, бедность. Начало в Кремле кирпичного строительства частных палат – знак значительный. Он демонстрирует появление у людей средств и уверенности в стабильности.

Начало покорения Иоанном III Новгорода Великого

«Война сНовгородом. Сей подвиг был первым из знаменитых успехов государствования Иоаннова».

Знаменательный поход великого князя Иоанна III на Новгород в 1471 году подробно описан в двух повестях: московской и новгородской. Обе они приведены в Приложении к этой книге. Поэтому о столь важном событии будет рассказано достаточно коротко.

После смерти архиепископа Ионы в Новгороде началось смятение. Всё громче становились голоса тех, кто не хотел забывать о многовековой новгородской независимости. Во главе оппозиции встали важнейшие новгородские бояре. Среди них летописи называют богатую и влиятельную вдову посадника Марфу Борецкую и её сыновей. Не уверенные в собственных силах, новгородцы решили обратиться за помощью и покровительством к польскому королю и великому князю литовскому Казимиру.

Собрали большую делегацию и, снабдив её щедрыми дарами, направили в Литву – просить союза и помощи против Москвы. Казимир, естественно, дары принял, помогать пообещал. Заключили соответствующий договор, дошедший до наших дней, король послал в Новгород своего наместника. Часть новгородцев были согласны даже на то, чтобы их архиепископ назначался киевским митрополитом, то есть готовились перейти под патронаж митрополита, одобрявшего унию с католиками. Это было воспринято в Москве как измена православию.

Великий князь Иоанн Васильевич и митрополит Филипп сначала увещевали новгородцев, отправляли к ним послания, уговаривали. Да делали это так, чтобы об этом стало известно не только каждому новгородцу, но и москвичу. Говоря современным языком, Иоанн хорошо понимал роль пропаганды при свершении великого переворота в жизни народов. Когда цель была достигнута, когда великий князь убедился, что у него много сторонников и в Москве, и в самом Новгороде, он начал собирать полки для похода на отступников. Подробно и обстоятельно, на многих страницах, все эти события описывают большинство сводов. В основном летописцы возмущены изменой новгородцев. Обратим внимание, что Типографская летопись уже называет Иоанна царем.

Автор также отмечает, что простые новгородцы – «земстии» люди вовсе не желали изменять Москве, переходить под юрисдикцию католической Литвы, словом, «того не хотяху».

«О брани на Новгород.По преставлении Ионы, архиепископа Новогородьскаго, Новогородци нарекоша собе на владычество и на двор возведоша Феофила некоего новопостриженна мниха, дияконоу бывшу мирскому оу того же Ионы архиепископа. И сняшяся посадници на вечь и Новогородцькие бояре вечници и крамолници и соуровии человеци и вси Новогородци и послаша к оканномоу Ляху и Латынину

кралю Казимиру Литовскому, дабы за ним им жити и ему дань давати и прося оу него собе князя, и к митрополиту Григорью, такому же Латынину, прося оу него собе епископа. Земстии же людие

того не хотяху, но они, их не слоушающе, оуладишася

с королем. Король же дасть им князя Михаила Олелковичя Киевскаго, князь же Михайло вьеха в Новгород, и приаша его Новогородци с великою честью, <…> и не восхотеша под православным хрестьянскым царем, государем великым князем Иваном Васильевичем в державе быти <…>. В таже времена велик мятежь в них бысть межи собою и многи бои межди бяше, овии бо хотяху завеликого князя, инии же мнози за короля. Князь же Михаил пребысть оу них недолго время, и прииде ему весть, что брат его старейши, князь Семен, наКиеве преставися. Он же тое зимы поиде из Новагорода к Киеву».

Надо отметить, что литовский великий князь Казимир поступил достаточно дипломатично. Он послал на княжение в Великий Новгород не абы кого, а сына православного киевского князя Александра (Олелька) Владимировича. Князь Михаил Александрович был правнуком двух выдающихся великих князей: Ольгерда Литовского и Дмитрия Донского – его матерью была родная тётка Иоанна Анастасия, дочь Василия I Дмитриевича. А значит, сам Михаил был, как уже отмечалось, двоюродным братом Иоанна. Так что его назначение великий князь должен был воспринять с терпимостью, что, собственно, и случилось.

«И отселе на Киеве князи престаша быти»

Однако, пробыв совсем недолго в Новгороде, Михаил Александрович (Олелькович) вернулся домой в Киев. Причиной этого была, скорее всего, неожиданная смерть его старшего брата – киевского князя Семёна Александровича. Естественно, князь Михаил рассчитывал, как основной законный наследник, занять киевский престол – владение его предков. Но он просчитался. Казимир поставил в Киеве наместником Мартына Гаштольда – сына гетмана Яна Гаштольда, своего дядьки-опекуна. Так Киев из самостоятельного княжества окончательно превратился в воеводство великого князя литовского и начал управляться иноверцами – литовцами и поляками. С этого времени под принуждением иноземцев киевские руссы начали утрачивать не только свою свободу, но и свою национальную идентичность, свою веру и язык.

Вот как отметил этот своеобразный переворот в управлении древним русским городом Киевом Густынский летописец, определивший это событие как «престаша быти» Киевскому княжеству. Обратим внимание на язык западнорусского летописца: он весьма далёк от современного украинского: