Избери жизнь

– Я никуда отсюда не уйду, я буду помогать, – упрямо возразил Олег, по-прежнему не отрывая взгляда от бледного лица Веры.

Пришлось позвать Евгения Ивановича, и тот с трудом увёл юношу. Но как только Веру уложили в постель, он сразу же появился снова и уселся рядом с кроватью, на которой лежала больная.

Напрасно все окружающие уговаривали Олега, чтобы он шёл в свою комнату и немного отдохнул. За окном сумерки уже сменились ночью. Но молодой человек решительно заявил, что он никуда не пойдёт и будет сидеть рядом с ложем больной, пока она не придёт в себя. Решили оставить его в покое. Если его сморит усталость, возможно, он сам поймёт, что ему нужны сон и отдых. Аня тоже осталась в палате. В дежурной комнате прилегла Ангелина Степановна, готовая каждую секунду вскочить и прийти на помощь, а ещё в одной палате устроили родителей Веры. Почти никто из них не сомкнул глаз этой ночью.

В тусклом свете ночника лицо девушки казалось Олегу каким-то незнакомым. Вокруг глаз затаились синие тени, а кожа казалась алебастрово-белой и как будто светилась. Иногда Олег улавливал её тихий вздох, больше похожий на всхлип и страшно пугался. Он подзывал Аню, та проверяла пульс больной и успокаивала Олега.

4

И вот, наконец, тяжёлая, тревожная ночь прошла. За окном занимался рассвет.

Вера почувствовала, что возвращается в этот мир. Одновременно с осознанием того, что она жива, возникла и сильная, почти нестерпимая боль в каждой клеточке тела. Вера чуть не застонала, но на память ей пришло предупреждение Ангела, что выздоровление должно прийти через страдания, и приложила все силы, чтобы сдержаться.

– «Если со мной кто-то рядом, не стоит их пугать», – сказала она себе.

От этих мыслей она так устала, что на некоторое время снова погрузилась в небытие.

Потом ей стало интересно, где она: всё ли ещё в лесу, или где-то в другом месте?

Вера с трудом приоткрыла глаза (никогда бы она раньше не подумала, что веки могут быть такими тяжелыми!) То, что она увидела, поразило её. Она лежала в чистой мягкой постели, а на подушке рядом с её головой была ещё чья-то. Она сфокусировала взгляд и с изумлением поняла, что голова принадлежит Олегу. Он сидит рядом с её кроватью и спит, склонив голову на её подушку.

Вера попыталась его позвать, но из ее губ вылетел только какой-то тихий неопределённый звук.

И однако, Олег сразу же распрямился и, увидев раскрытые глаза Веры, вскрикнул. Через секунду к постели больной подбежала Аня.

Увидев, что Вера очнулась, она исчезла и через несколько мгновений вернулась с Ангелиной Степановной.

Ещё через пару минут в комнате появились Верины родители и Ксенья Романовна.

Все обступили ложе больной.

– Верочка, доченька, как ты себя чувствуешь?

Услышав мамин голос, Вера, собрав силы, постаралась улыбнуться и прошептала:

– Всё хорошо, не волнуйтесь.

– Все разговоры потом! – решительно перебила Ангелина Степановна. – Сейчас самое важное – определиться с лечением! Верочка, скажи мне, ты видела, кто тебя укусил: змея, насекомое?

– Белка… – прошептала Вера.

– Она, как видно, ещё не вполне пришла в себя, – удручённо отреагировала Ангелина Степановна. – Позже, может быть, она вспомнит что-нибудь.

– Белка, – более твёрдым голосом повторила Вера. – Ангел мне сказал, что это была белка-биоробот. А в зубах у неё был яд, который изобрёл сам Координатор, он вроде раньше хорошо химию знал. Ангел мне помог, руку мою вовремя отдёрнул, только один зуб вонзился. Не переживайте, Ангел сказал, что я поправлюсь, хоть и не сразу…

От этой длинной речи Вера устала и прикрыла глаза.

– Ты видела Ангела? – изумился Евгений Иванович.

– И не только. Я немного отдохну, а потом вам всё расскажу.

Галя, запыхавшись, подбегала к храму. Сегодня она, чуть свет, даже не позавтракав, примчалась к больнице. Но, несмотря на ранний час, здесь было уже полно народа. Казалось, многие поселяне вообще не уходили домой и провели здесь всю ночь. И с первыми лучами солнца они дождались радостного известия: на крыльцо вышла Аня и сообщила, что Вера пришла в себя, и, возможно, её удастся спасти.

Когда девочка, перекрестившись, вбежала под церковные своды, Литургия уже закончилась, недаром она началась сегодня ещё затемно. Прихожане перед тем, как покинуть стены храма один за другим подходили к кресту. Отец Василий благословлял каждого.

Галя ринулась к нему и, задыхаясь от волнения, сообщила обнадёживающую весть.

Отец Василий обратился к прихожанам:

– Братья и сёстры! Вы знаете, какая беда обрушилась на нас вчера. Уверен, что все вы за сегодняшней службой молились, чтобы Господь даровал исцеление тяжкоболящей Вере. И молитвы наши были услышаны: сегодня рано утром Вера пришла в себя. Вы понимаете, что мой священнический долг призывает меня в больницу: надо как можно быстрее причастить больную и совершить над ней таинство Елеосвящения, то есть пособоровать её. Сейчас я ухожу, а часа через два-три, когда вернусь в храм, мы отслужим молебен о даровании исцеления рабе Божией Вере. Кто будет свободен, может принять в нём участие, чтобы объединить наши молитвы.

С этими словами отец Василий удалился в алтарь и скоро вновь вышел из него с Дароносицей на груди.

Пока священник шёл к выходу, прихожане, расступившись, склоняли голову перед святыней. За отцом Василием поспешали алтарник Леонид и две девушки-певчие из хора. Погода была хорошей, и отец Василий намеревался пройти до больницы пешком, но у церковного крыльца его ждала коляска с Ахмедом на козлах.

– Садитесь, батюшка! – пригласил Ахмед. – Я вас мигом домчу!

– Спасибо, Ахмед, хороший ты человек, – поблагодарил священник.

Вскоре он с сопровождающими уже вступал на больничное крыльцо.

К этому времени в больнице ничего особенного не произошло. Ангелина Степановна осмотрела Веру, которая, казалось, дремала, и не нашла никаких ухудшений в её состоянии. Наоборот, тоны сердца стали прослушиваться лучше, давление несколько поднялось, дыхание было ровным и глубоким. Всё это вселяло надежду. Врач вышла в коридор, где её с волнением ожидала повариха Валя, и дала распоряжения относительно того, чем в первые дни следует кормить больную. Валентина сразу устремилась в своё царство – на кухню, чтобы применить все свои знания и весь кулинарный талант для восстановления сил и здоровья Веры.

Тут как раз и появился отец Василий с алтарником и певчими. Вера встретила их слабой улыбкой и попыталась приподняться. Но священник замахал на неё рукой:

– Лежи, лежи!

Он тихо перемолвился несколькими словами с Ангелиной Степановной, та кивнула. Священник вышел на крыльцо, и через пару секунд вернулся со Светой, Славиком и Галей, которые томились около больничных дверей.

Далее, не мешкая, священник приступил к таинству Елеосвящения.

Хотя Олег уже бывал на богослужениях, даже исповедовался и причащался, но такую службу видел впервые.

Священник и алтарник по очереди читали какие-то тексты. Олег не понимал, о чём они читают, но сердце билось и замирало от этих слов. Девушки-певчие пели, горели свечи, курился ладан. А отец Василий после каждого чтения обмакивал тонкую кисточку в смесь масла и вина и рисовал маленькие крестики на лбу, щеках, ноздрях, губах, шее и руках Веры.

Потом всё закончилось. Отец Василий попросил всех удалиться из комнаты. Через несколько минут он позвал всех обратно и торжественно причастил Веру Дарами, которые принёс на своей груди.

И только после всего этого он сел рядом с постелью Веры и спросил её, как она себя чувствует.

Удивительно, но священнодействия не только не утомили Веру, но, казалось, придали ей сил.

– Очень хорошо, что вы все здесь. Мне надо рассказать что-то очень важное…

И она приступила к рассказу, начиная с того момента, как заметила больную белку и закончив тем, что увидела идущего по лесу отца в сопровождении его Ангела, после чего вернулась в своё тело и потеряла сознание от невыносимой боли.

Можно себе представить, какое впечатление произвёл этот рассказ на присутствующих. Люди слушали тихий, прерывающийся голос Веры с замиранием сердца. Слёзы катились по щекам Нади, её муж едва сдерживался, чтобы не заплакать самому. А Ксенья Романовна, та и вовсе захлёбывалась от рыданий.

– Доченька, а не могло быть так, что это тебе просто привиделось в твоём обмороке? – спросил Евгений.