Лабиринты чужой души. Книга 2

– Давайте с плохой, Елена Борисовна, – заволновалась Мила.

– По указанию отдела опеки девочку, которую вы хотели удочерить, отправили в другой детский дом, там обнаружился ее дальний родственник.

Мила стала белой, как полотно. И в бессилии съехала по стене на пол.

– Алло! Алло! Вы меня слышите? – неслось из трубки, когда в комнату вошел Василий. Ему было не до телефона. Жена находилась в обмороке. Он достал из аптечки нашатырный спирт, капнул его на ватку. И поднес к ее носу:

– Что случилось, милая?

– У Верочки нашлись родственники, – заплакала она, придя в себя. – Ее отправили в другой детский дом.

– Кто тебе сказал? – забеспокоился Василий.

– Директор детдома.

– Поэтому телефон на полу?

– Наверное, выронила, когда голова закружилась.

Василий поднес трубку к уху, послушал. Оттуда монотонно неслось:

– Мила, где вы? Ми-ла, ал-ло!

– Елена Борисовна, извините, это Василий! Ей стало плохо. Я приводил в чувства, поэтому не брал трубку. Потом узнал ужасную новость. Нам теперь не стоит даже думать об этой малышке?

– Как себя чувствует Мила? Я ведь только плохую весть донесла до нее. Сама ведь просила начать с нее. Другая новость такая: этим родственникам нужен только дом в деревне, в котором жила семья Верочки. У них своих детей пятеро, живут в съемном жилье. Еле концы с концами сводят. К ним ездила Наталья Петровна с вопросом: возьмут ли сиротку на воспитание.

Сказали, только из-за жилья могут согласиться на это. А с ребенком они потом придумают, как поступить. В общем, приходите завтра с утра ко мне. Мы тут с Натальей Петровной придумали, как вам помочь. Но это не телефонный разговор.

Супруг поднял с пола Милу, помог ей одеться. А назавтра они отправились в детский дом. Директор ждала в своем кабинете. У окна с кем-то беседовала по телефону Наталья Петровна:

– В общем, у нас есть к вам выгодное предложение. Думаю, все останетесь довольны: и вы, и усыновители. Ждем вас срочно в детском доме.

Потом Наталья Петровна повернулась к Писаревым:

– Хочу рассказать вам, уважаемые усыновители, о своем посещении так называемых родственников Верочки. Там нищета, грязь, теснота и полное безденежье.

– Так пусть идут работать. Что, у них рук нет, что ли? – подал голос Василий.

Наталья Петровна отмахнулась:

– Ну, нельзя так категорично все решать. Это спорный вопрос, на мой взгляд. Мужчину сократили в автопарке. Хотела бы я посмотреть, как бы вы сами вышли на работу на месте женщины, у которой пятеро детей один другого меньше. И младшему всего полгода.

– Никто не имеет права сокращать многодетную мать, – возмутился снова Василий.

– Умоляю вас! Это частное предприятие. Кто сейчас придерживается законов? – Вздохнула директор детдома.

Василий вспылил:

– Слава Богу, нас не постигла такая участь. Мы с женой всегда работаем и неплохо получаем. И никогда не гнались за количеством детей, как некоторые.

– Ну, это уж не нам решать, сколько стоит иметь детей, а сколько не надо, – снова возмутилась Наталья Петровна.

– Простите, я так переживаю из-за расстройства удочерения и совсем не соображаю, что говорю.

– Вот так – то лучше будет. Нам сейчас не пререкаться надо, а решать, как добиться от этих родственников отказа от девочки.

Стали думать.

– Как я сказала, им нужно жилье, не ребенок. Скажите, вы можете пожертвовать домиком бывшей семьи Верочки, чтобы получить малышку? – обратилась к Писаревым представитель опеки.

Мила обрадовалась возникшей из ниоткуда ниточке надежды:

– Нам только Верочка нужна. Все остальное не имеет значения. Так ведь, Вася?

– Именно! У нас все есть. Пусть и родственники девочки поправят свое положение. Если не трудно, кто по профессии глава семьи?

Директор детдома поняла ход мысли Василия:

– Мужчина – водитель такси, по-моему.– После сокращения пытался устроиться работать на своей машине. Но “ Москвич» у него старенький, ржавый, никакое агентство не соглашается разрешать извоз на нем.

– Могу предложить ему место слесаря в своей автомастерской.

– А женщина не имеет профессии, – вздохнула директор.

– Можно решить вопрос и с ее трудоустройством – по вечерам, когда муж вернется с работы, она могла бы наводить порядок в гараже, оставив на два-три часа детей под его присмотром.

Наталья Петровна подошла к Миле:

– Зря вы расстраиваетесь, Мила. Веру мы вернули сегодня назад. Надеялись, что вы поступите именно так, как сказали сейчас. И попечительский совет вынес положительное решение. Не волнуйтесь, прошу вас.

Мила вытирала слезы радости, Василий тер брови, чтобы не расклеиться тоже. Давно известно, если одна дорога ведет в тупик, надо искать новую. И сейчас они в этом кабинете, кажется, вышли на правильное толкование проблемы.

Примерно через час дальние родственники малышки недоверчиво рассматривали Писаревых. Те, в свою очередь, присматривались к возникшим из ниоткуда родственникам девочки, к которой прикипели всей душой.

После доверительного разговора обе стороны остались довольны. Дядя с тетей отказались от Верочки. Наталья Петровна пообещала помочь им в оформлении домика на их имя.

Мила сказала тогда:

– Пока вы можете просто вселяться в него и жить.

– А я приглашаю вас обоих в мастерскую для оформления на работу, – произнес Василий важные для родственников Веры слова. Утром и вечером по моему распоряжению вас будут привозить и отвозить назад наши сотрудники.

Тут Писаревы услышали, как няня позвала малышку:

– Верочка, за тобой мама с папой пришли.

Она впервые бросилась к ним с радостным криком «Мама!», улыбнулась застенчиво папе и, вложив свою маленькую ручку в ладонь Милы, вместе с нею спустилась по лестнице.