Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках

Один ждал своего любимцы с нетерпением. От ворона он знал, что там случилось, как появились на острове в океане два волка, об условии, которое поставил Локи для того, чтобы Гаральд освободился от волчьей шкуры.

Если бы Елизавета не собралась туда, то он сам бы приказал доставить ее на остров. Но этого не потребовалось. Он видел ту самую ладью, в которой королева направлялась к маяку, не спуская с него глаз. Ей хотелось, чтобы он горел как можно ярче, она боялась, что он может погаснуть, и тогда добраться до острова будет значительно труднее.

Но маяк сверкал во тьме, указывая ей путь.

А Один допрашивал бога коварства:

– И что же ты собрался делать?

– Организую Дикую охоту, она конечно не робкого десятка, но она не выдержит нашего натиска, и ты заберешь ее с собой, а волк останется там, с той, которая рискнула ради него всем. Разве это не справедливое наказание?

– Не тебе говорить о справедливости, друг мой, – отвечал Один

– Но я не допущу, чтобы эти двое провели нас и были вместе, – ярился он, забыв, где находится.

– Как зацепил тебя славный король, не зря я помогал ему при жизни.

– Только при жизни, – подчеркнул Локи, он готов был угрожать даже верховному богу, совсем страх потерял.

– Она плывет туда, так что твоя игра скоро начнется.

Но произнес это Один таким тоном, что Локи усомнился в своей победе, хотя это не могло его остановить, за дело он взялся еще яростнее.

– Никогда еще у нас не было таких душ, – бормотал он, – но будут, обязательно будут.

9

А между тем ладья с королевой добралась до острова. И по тому, как заполыхал в те минуты маяк, волк понял, что Елизавета здесь – это было верным знаком встретить любимую. Но он остановился, вспомнив, что теперь она его вряд ли узнает, а если испугается?

Но и оставаться, и прятаться король не собирался. Он вышел из чащи и медленно направился к ней. Боялся он напрасно. Королева не испугалась. Она пристально посмотрела в глаза белому волку.

– Это ты, я знала, что ты здесь. Да и маяк нас не обманет.

– А что мне было делать в Вальхалле без тебя, да и Локи надо будет позлить немного.

– Как хорошо, что они не лишили тебя речи, – улыбнулась королева.– Маяк не погаснет, – я сделаю все, чтобы мы остались на острове, на нашем острове вместе.

– Он силен и коварен, тебе придется не просто. Жаль, что на этот раз я не смогу помочь тебе и защитить тебя.

– Ты для меня весь мир завоевал, а мне только и надо устоять перед Локи, вряд ли сам Один будет со мной связываться.

– Я не рассказывал тебе про Дикую охоту, это жуткое, страшное зрелище, и охотники сделают все, чтобы похитить твою душу. Они знают, что я пойду за тобой.

– Я все смогу, ради тебя и ради того, чтобы оставаться здесь с тобой. Я знаю, что на этом острове ты был спасен когда-то, с тех пор он стал нашим вечным домом. А они как придут, так и уйдут ни с чем.

Первая ночь на острове для королевы оказалась тревожной и радостной одновременно. Она встретилась с Гаральдом, но самые страшные испытания были еще впереди.

10.

И было утро, и была ночь, когда королева вышла к маяку, чтобы встретить всадников Дикой охоты.

Страшная буря, гром, град заставили бы любую спрятаться, укрыться за стенами башни, но королева не двигалась с места. Она понимала, что самое страшное еще впереди. И если она не выдержит, отступит, то маяк погаснет, и ее Гаральд навсегда останется в волчьей шкуре только потому, что захотел оставаться с ней.

Когда ей показалось, что маяк погас, и небо упало на землю, они пронеслись мимо. Она увидела отца. Князь усталый и угрюмый, тянул к ней руки и звал с собой:

– Спаси меня, я не могу тут оставаться, мне холодно и пусто.

Молча смотрела королева на отца и не двинулась с места. И кони чуть помедлили, а потом промчались мимо.

Когда все стихло, она повернула голову и взглянула на маяк. Он полыхал, как и прежде. Теперь нужно было передохнуть до следующей ночи.

Она слышала, что волк был где-то рядом и согревал ее окоченевшие ноги, которых она вовсе не чувствовала.

Оба думали, что самые страшные испытания еще впереди. Локи не остановится, в нем нет ни жалости, ни любви, он должен потушить маяк и разлучить их, чтобы доказать, что не такие они и прекрасные и верные.

11

Вторая ночь оказалась тихой и ясной. Но видеть всадников и коней при такой погоде было еще страшнее. Огромные глыбы мрака на черных конях надвигались на нее, и в лунном свете они готовы были раздавить, снести ее.

И тут раздался плач и крики детей, их детей, она слышала, она различала их голоса:

– Мама, мамочка, спаси нас, нам холодно, нам страшно.

Елизавета слышала, как волк взывал за ее спиной. Но она и на этот раз не пошевелилась. Она чувствовала, что маяк по-прежнему полыхает, но погасить его она не могла.

Заржал конь Одина, пронзительно закричал ворон. Она зажмурилась, и открыла глаза, когда их уже не было слышно,

– Все закончилось дорогая, пока все закончилось. Но они еще вернутся, они вернутся завтра, тебе надо отдохнуть.

– Я не могу двигаться.

Тогда волк подставил свою спину, он сожалел, что не мог подхватить ее на руки, и они с трудом добрались до ложа в башне. Елизавета спала, она казалась мертвой. Но прислушиваясь, он чувствовал, что она дышала. Хотя трудно сказать, очнется ли к утру. Испытание было слишком суровым. Но что они придумают завтра?

12

Локи на этот раз не скрывал своей ярости. Один как и прежде только усмехался, глядя на маяк в океане, теперь он казался только точкой в бескрайнем просторе.

– Да кто же она такая, у нее сердце из камня, если ни отец, ни собственные дети не смогли ее сдвинуть с места.

– Но ты же такой умный и хитрый, придумай что-нибудь, мне надоело уже слоняться по мирам и пугать бедную девицу, мы же боги, а не звери какие-то.

– Завтра она никуда не денется, вот увидишь, – отвечал Локи, и главное, что он сам в это верил. Ему придется стать Гаральдом, настоящим Гаральдом, уж перед своим королем она точно не устоит.

И забудет про белого волка, а тот никогда больше не сбросить шкуры звериной.

– Ничего никуда она не денется, – словно заклинание повторял он, я стану ее Гарольдом, ее королем, и она пойдет за мой.

Один перестал улыбаться. Ворон замер у него на плече.