А потом он слушал какое-то стихотворение о себе, о последних днях, Где его раздобыл бес, он спрашивать не стал, просто слушал удивленно:
– Они все помнят и все знают, невероятно.
– Ради этого стоило родиться, но что теперь о том говорить.
И больше ни звука, ни вздоха, ни взгляда,
И мечется где-то в тумане Дантес,
А кто это тут? И учитель лишь рядом,
Таков ли финал им написанных пьес?
Все было так странно, так зло и нелепо,
Но это случилось, и адская боль
Уносит куда-то в свинцовое небо,
А им остаются тоска и юдоль.
Их после охватит метель, завывая,
Пока ж император печален и зол,
Но только и он никогда не узнает,
Как к огненным рекам в тумане я брел.
Чего-то хотел и напрасно пророчил,
Вдыхая болот неизменную хлябь.
Покой? Но теперь и покоя не хочется,
И ярость, и горесть, на Мойке сошлась
Та публика, кто-то стоит у окошка.
Зачем они здесь, в этом жутком чаду?
Открой, пусть шумят, я побуду немножко
Средь них, а потом в неизвестность уйду.
Но где же Данзас, да какая морошка.
Мне холодно, жарко, и снова мороз,
Впустите жену, пусть побудет немножко,
Но только без воплей, без стонов, без слез.
Мне Аннушка снилась, какая, не помню.
И все-таки снилась плутовка опять,
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: