Разбитое зеркало. Демониада. Мистика 21-го века

Виктория никак не могла узнать своего кота, всегда спокойный и ленивый Зосим, он творил какие-то невероятные вещи и вел себя беспокойно. Но она все-таки надеялась, что это он и есть, а не кто-то другой, вот и пыталась с ним снова поговорить, так сказать поставить его на место.

– Если бы я не знала тебя много лет, то была бы уверена, что тебя подменили, – удивленно говорила она, – но ведь это ты, и тут нет никаких Питов. Все, как в старые добрые времена.

Она вглядывалась в глаза кота, словно старалась его расколоть – но не бывать этому, и не таких Барс в свое время обламывал, а эта просто не от мира сего.

Кто такие Питы, и чем они могли насолить коту, представлял он себе смутно, но понимал, что это скорее какая-то порода собак. Она наивно думает, что страшнее собак для них зверя нет, есть, и еще какие звери, и это совсем не собаки, скажу я вам.

– Люди страшнее зверей, а с такими родственниками как у тебя лучше быть круглым сиротой, – огрызнулся кот.

Он все-таки проговорился, сам не заметил как. Нет, актер он оказался никудышный, и надо же, до того привык болтать, что это получилось само собой. И что теперь? Кот соображал очень быстро, но у нее глаза округлились и стали большими- большими, таких глаз у человека быть не могло. Но что же он натворил, и как исправить положение.

Может быть, впервые за все время он страшно растерялся, но надо было брать себя в лапы, и убедить ее, что это должно остаться их тайной, молчал, молчал, и заговорил. Илья Муромец тоже тридцать лет на печи просидел, а потом сошел и отправился мечом махать, еще героем стать успел и Соловья прикончил, или считал, что прикончил. Тот прикинулся дохлым, чтобы герой не особо напрягался, а потом и сбежал под шумок, оглушив их своим свистом молодецким. Так Барс- Баюн мог припомнить и пересказать всю историю от царя Гороха до наших дней, потому что все он помнил очень хорошо, а то, что не помнил, мог и придумать, кто там проверять станет потом? Но мысли его снова к собакам вернулись, с них все начиналось, или может и более удачно закончится. Хотя надо жить сегодняшним днем, тогда все складно и ладно получится.

Глава 17 А кот – то говорящий

Барс смутно представлял себе, кто такие Питы, догадывался только, что это собаки, но его волновали исключительно люди и Демоны, которые были страшнее собак. Он решил все-таки не браться за неведомое, и без того уже со своим недержанием речи дров наломал. Но писательница никак не хотела верить в то, что ослышалась, хотя он прикусил язык и молчал, делая вид, что это было случайностью. Может радио где поблизости заговорило, да мало что это может быть вообще. Ему так хотелось поболтать немного, но понимал, что лучше помолчать.

– Я схожу с ума, – обреченно произнесла Виктория, – потому что почти уверенна в том, что ты разговариваешь. И не смей отпираться, я это так ясно слышала, что сама чуть не онемела.

Кот мог бы поведать ей многое из того, что случилось в последние дни, но он все еще молчал, а как хотелось про оперов в психушке рассказать, им и не такое, как говорящий кот привиделось, да еще на посту. И много еще чего, и расскажет на досуге, но пока некогда. Пока ему придется упорно притворяться.

Он убедился в тщетности своих усилий – Виктория ему не верила, тогда и махнул лапой на конспирацию:

– А что и поговорить нельзя, все молчать должен, – огрызнулся кот, – сколько лет я с тобой молчал. Вот не вынесла душа поэта, и заговорил.

Интересно сколько лет живет у нее этот тип, в столь коротких сроках истинной кошачьей жизни он разбирался плохо. И чтобы не соврать, сколько лет он рядом с ней молчал, он решил замять этот разговор, который все время там или сям становился опасным. Одно дело кот заговорил неожиданно, и совсем другое, если она догадается, что это не тот кот. А то и о том, что это и не кот совсем, и неизвестно, как к этому известию отнесется. А он не мог завалить задание, потому что даже харакири себе сделать потом не сможет, ничего у него не получится. Опозорится так, что мама не горюй. А становиться приблудным котом, которого Мефисто прогонит, как бродячую собаку, вот уж ни за что на свете. Надо пока тут крутиться, и вернется, и не раскалываться до конца. Виктория уже вернулась окончательно к реальности из своего выдуманного мира, она не знала, что думать, куда бежать и кому что сказать – кругом был только лес и очень подозрительно изменившийся ее кот. Ни одной живой души больше. Нет, наверняка тут были еще Лешие, Водяные, Русалки, о которых она писала в юности, но знать их все-таки не знала, и пока дружбы с ними не водила, а пригодились бы они теперь ей еще как. Уезжая на дачу, нельзя быть такой беспечной, это может плохо закончиться.

Вот такие нелепости с ней всегда и случались и в самый неподходящий момент, когда было столько работы, столько обязательств перед этим миром она взяла и никак не могла от них отказаться. Она попятилась, и руки ее невольно опустились.

Что еще могло происходить между писательницей и котом сказать очень трудно. Но из всякой безвыходной ситуации вдруг находится выход.

И в тот момент у ворот писательской дачи затормозили старые «Жигули», из них выбралась Настя, презрительно оглянулась по сторонам.

Кот ощутил такую опасность, какой не было даже когда приближались все гости на том самом приеме у Мефисто вместе взятые. Может быть потому, что они давным-давно были мертвы, а она жива, и невредима, и молода. Он и сам удивился той энергии, так они это теперь называют, которая от нее исходило. И он даже не шутил, когда выгнулась его спина, и он пронзительно зашипел.

– Питы, спасайся, – взвизгнул кот.

И снова искренне удивилась Виктория, что это еще за шуточки такие, конечно, она тоже была не в восторге от вторжения девушки, ее она хотела видеть меньше журналистов, хотя и не знала почему, но как он смеет так себя вести. На лоне природы улетучилось все воспитание и что-то несносное и звериное появилось в нем.

– Начинается, – подумал кот, – а я то, старый дурак, надеялся на то, что она даст хоть немного отдохнуть и освоиться в этом мире, с Зосимом по душам поговорить, да где там, не бывать этом.

Глава 18 А вот и Настенька

Пока писательница повернулась к нему спиной, а Настя его видеть не могла, он потер одну лапу о другую, что означало, что он принимался за дело, и никто больше не посмеет ему в том мешать – пусть попробуют. Странно, что пока он нигде поблизости не только не видел, но даже не чувствовал Искусителя, что бы это значило?

– Это моя племянница, у нее дела не очень, но не стоит ей показывать, что ты умеешь говорить. Она психолог, и мы с тобой можем оказаться в клинике, а я не хочу туда, у меня много работы, – повернулась к коту и негромко предупредила его Виктория, пока опасность в виде этой долговязой девицы к ним только приближалась.

Клиника точно не входила в их планы, а она может их туда упрятать, сразу видно, только он позаботится о том, чтобы этого не случилось.

– Я нем, как рыба, – заявил кот, – только может быть Гений был и прав, когда спрятался там от мира, большего безумия, чем в самом мире ни в какой клинике не отыскать. Но мы собой сильные и выносливые, прятаться не станем, это точно

Виктория последней речи его удивиться не успела, но успела почти шепотом ему бросить:

– Ты мне больше нравился, когда не умел говорить. Нормальным котом был, даже симпатичным

Но со стороны можно было подумать, что она просто разговаривает сама с собой, и сочиняет какой-то новый отрывок для своей книги. Настя знала лучше других, что писатели, даже бездарные все со странностями, а уж те, кто что-то соображает – тем более.

– Еще бы, кто любит слушать правду, – обиделся кот, отвернулся и надулся, о, как он был обижен на весь мир и на Вику тоже.

Но девица уже пришла, и он убрался подальше – обещал ведь молчать, а слово сдержать было трудно, когда она здесь.

Да и пленника давно надо было навестить, у него было так много вопросов к хозяйскому коту, что пытать его долго придется, особенно если тот соберется хранить семейные тайны. Какие к черту могут быть тайны, когда им грозит настоящая беда. Вот это он и постарается внушить доморощенному гуманисту и философу. И Барс не врал, он вообще никогда, надо заметить, не врал, а то, что билет в трамвае когда-то не купил, так это кондукторша сама виновата, разве не орала она, что котов тут не обслуживают. Да и где та самая кондукторша, а его все еще совесть мучить должна, вот такая штука жизнь. А то. что было до этого происшествия и вовсе не в сказке сказать, не пером описать.

Когда он заглянул в погреб, с трудом откинув крышку, то увидел, что кот беседовал с мышами, которые окружили его со всех сторон и рассказывали о том, что его хозяйка очень волнуется, чуть чувств не лишилась, потому что Двойник его разговаривает человеческим голосом, да и характер у него совершенно несносный.

– Так, – гаркнул Барс, – и откуда столько доносчиков набралось, а ну марш отсюда. Если еще хоть одного мышонка увижу, на лоскутки порву, но пока мне некогда вас казнить, так что бегите, чем дальше, тем лучше.

Но мышей, словно ветром сдуло еще до того, когда он успел все это произнести. Потому Барс только воздух сотрясал, и слышать его мог только Зосим. Но слушал ли он, душа его была переполнена злостью и обидой.

Зосим смотрел на него с величайшим подозрением, он не знал, что и думать. Тогда заговорил Самозванец, который не стал разоблачаться и казался его братом – близнецом, такое только в дурацких сериалах для домохозяек и бывает, но ему некогда было на такие мелочи внимание обращать.

– Половину новостей эти гаденыши серые тебе уже рассказали, только насчет характера моего соврали, он не скверный, он просто отвратительный. А по сравнению с твоим вообще никуда не годиться, потому тебе лучше слушать и не перебивать «Мы на роли героев вводили себя» – процитировал он слова какой-то песни. И рассказал Зосиму то, что здесь может в ближайшее время произойти. Барс говорил долго и подробно, не заботясь о том, что Зосим может чего-то не понимать.

Он помолчал немного для пущей важности, а потом спросил:

– И что ты об этом обо всем думаешь, ты с нами и или с ними.

Кот понял, что его хозяйку он себе уже присвоил, но это было понятно с первой минуты, когда он тут появился. Настю он терпеть не мог и с трудом это и прежде скрывал, а теперь, когда он узнал это, и почему-то был уверен, что кот не врет, сделать выбор не составляло труда, да и не было у него выбора – одна только видимость.

Барс радовался, что все прошло быстро и почти безболезненно. Но на всякий случай он предупредил:

– Учти, у тебя нет пути назад, и более того, хотя я на этом поле играю, но не обещаю пощады, если ты будешь себя вести не так, как требуется, и свою игру затеешь.

Ничего на это не ответил Зосим. Когда они вышли по одному из сарая, Виктория, проводив Настю до калитки, облегченно вздохнула, но она была такой грустной, что Барс готов был разрыдаться. Такое с ним случалось не часто.

– Но пока еще ничего не случилось, а что будет потом? – спрашивал он у себя.

Когда они столкнулись с Искусителем накануне, он был совершенно безжалостным, сказал, что она погибнет или закалится. Первого он допустить никак не мог, но как же трудно было второе проделать.

Она ушла в дом в глубоком раздумье, кот уселся на крыльце дома, который на несколько дней стал его собственным домом.

– Поживем, увидим, – только и подумал он.

Виктория не могла оставаться в душном помещении, она снова вышла на улицу, взглянула на звезды и прислушалась к шуму, звукам, эху.

Как чудесен был мир вокруг. И вдруг ей показалось, что она слышит чей-то негромкий голос, где-то внизу, но рядом.

– Звезды сверкали на небосклоне, который обволокла ночная тьма. Они разрывали ее своим сиянием, но не могли поглотить. И тьма казалась всевластной, бесконечной и вечной.