Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники

Наконец, Маринка, в темноте видевшая лучше Добрыни, остановилась и бросила свой край груза. Так что он еще какое- то мгновение в руках Добрыни продержался. И потому тот на нее попытался взглянуть и понять, что же она задумала:

– Хватит, – прошептала она, – пусть тут валяется, куда еще его тащить.

– Это что вы тут бросаете? – услышали они голос Лешего

– А тебе все не спится, – усмехнулась Маринка.

– Вот пришел посмотреть, кто это по лесу шатается, – ворчал Леший, – и что вы приволокли?

– Тугарин дома у меня издох, – не моргнув глазом, произнесла она

– Так прямо сам и помер? – засомневался Леший.

– Помер, не помер, а ты больно любопытен, как я погляжу.

– Ну, пусть так, только мне он зачем нужен?

– Похоронишь его в овраге где-нибудь, скажешь им, что случайно наткнулся.

Леший молчал, соображая, что же могло случиться. А она, оттолкнув Добрыню, отправилась прочь. И опять он поразился той беспечности и легкости, с которой выкрутилась Маринка, когда ее почти поймали за руку.

– Ты слишком спокойно ко всему относишься, – упрекнул он ее, когда они отошли от леса и пошли рядом по дороге. Из- за туч выглянула луна, и все было видно и слышно.

– Ты не трус и за себя постоишь, – говорила она ему, – и к смерти привыкнешь. Невозможно воину, почти все время ей в рожу смотрящему, причитать над каждым, кого ты угрохал, – говорила она, – Привыкнешь.

В глубине души он понимал, что в своем циничном рассуждении она права, но никак не мог до конца понять, что же его тревожит и выбивает из колеи. Но Маринка ладонью коснулась его лица. Они одновременно остановились в тени луны, и, прильнув к его губам, она поцеловала его.

– Если бы не этот тип, нам не пришлось бы ночью шарахаться, с досадой произнесла она.

Где-то далеко полыхали костры. Девки с парнями водили хороводы. А они стояли в полном одиночестве на лунной дорожке, оторванные от всего мира и не до кого в целом мире не было им дела. Наверное, даже лучше, если бы никого не существовало, а были бы только легкий стан, эти губы, эти поразительные глаза. С удивлением Добрыня вспомнил о том, что он волновался, мучился, что готов был еще недавно бросить ее и убежать прочь, ни о чем больше не думая. Но он знал и другое – все равно ему придется уехать.

Маринка в это время потянула его в траву от дороги и отпустилась туда легко и бесшумно, словно была невесомой. Она увлекла его за собой.

– Домой идти далеко, а я хочу теперь, – говорила она, – я слишком долго ждала тебя.

И не только подчинился, он даже рад был тому, что все так просто и легко с нею было. Она отдалась страсти и его подчинила себе просто и весело. Ему очень нравилось это. Да что там нравилось, он наслаждался всем, что было, и попрекал себя за то, что все эти дни и ночи провел без нее. Какое там колдовство – нынче она ничем не поила его, а казалась в лунном свете обычной бабой, хотя он не мог не любоваться ею. Он был на седьмом небе от восторга, и ничего больше ему не надо было. Шелестела трава. Где-то протяжно закричала птица. И они чувствовали себя частичкой природы и этого мира. И справедливо было то, что тот, кто хотел нарушить их идиллию и счастье, валялся сейчас где-то мертвый, ему никогда не захочется мешать им.

Счастливая и умиротворенная, Маринка в те минуты верила в то, что так всегда и будет. И никто не сможет ей в том помешать. Но Добрыня вовсе не думал так.

ГЛАВА 12 ВТОРОЙ УДАР ГРОМА

Когда они поднялись из высокой травы, и довольные случившимся, пошли дальше, огромная туча наплыла на луну. И снова они услышали раскат грома, да такой яростный, что Добрыня не мог не остановиться, и взглянул на небеса. Он понимал, что это знак, и знак именно для него. Небеса хотят ему поведать о том, что он не должен быть таким беспечным в объятиях распутной женщины. Он понимал, что не в этом его жизнь должна быть.

– Гром, – просто говорила Маринка, – почему это так тебя тревожит?

Она почувствовала что-то неладное, но не знала, как это объяснить

– Это второй удар, как только будет третий, я должен буду уехать.

– Что это еще за примета такая? – обиженно спросила она.

В те минуты она готова была задушить его в объятиях, если только он через минуту не признается, что пошутил и просто хочет попугать или испытать ее. Но Добрыня то ли не чувствовал угрозы с ее стороны, то ли был слишком занят своими собственными мыслями. Это поставило ее в тупик. И она решила оставить его в живых, уверенная в том, что если у него и есть какие- то идеи, то они очень скоро исчезнут. А если слова и убеждения не помогут, то есть заклинания. Она не собиралась его никуда отпускать, а тем паче в далекий Киев. Там ведь ей- то нечего было делать.

№№№№№№

Князь вздрогнул. Кто-то погладил его по волосам. Он готов был поклясться, что это была рука самого Перуна. Но в тот же миг ослепительно сверкнула молния, и он увидел перекошенное от злости лицо Маринки. Она смотрела на него, стараясь разглядеть и угадать, о чем он на самом деле думает.

Зашатались деревья за спиной. И он усмехнулся.

– А я не верил, что ты что-то чувствовать можешь.

– Не надо попрекать меня за Тугарина, но тебя я не отпущу, ни за что не отпущу. Ты принадлежишь, и будешь принадлежать мне, и только мне одной.

И вдруг она поскользнулась и упала так неожиданно, что Добрыня не успел подхватить ее. Он ничего не понял. Она- то знала, что это был знак для нее, чтобы она не перегибала палки. Она хорошо понимала это. Но остановиться все- таки уже никак не могла.

– Был посланник Перуна. И он говорил об особой миссии, – признался воин, для того, наверное, чтобы она не думала, что он ищет причину, чтобы от нее сбежать.

Никому другому не признался бы он, не с казал об этой встрече, а вот ей рассказал и не сожалел об этом. Она вдруг поняла, что говорит он правду. И ей не сладить с такими силами, не стоило, и мечтать об этом. Почему же тогда сопротивление было таким яростным. Кажется, сам черт толкал его в западню, из которой потом не выбраться. Она знала, что все равно ступит в этот проклятый круг, ведь чувства всегда сильнее разума. Но до сих пор она от этого не страдала. Нынче – совсем другое дело.

Они шли обратно слишком долго. То ли время остановило свой бег, то ли сами они старались растянуть его до бесконечности. Но уж и звезды в небесах гаснуть стали, и рядом закричал первый петух. Добрыня на прощение коснулся ее щеки и пошел прочь. Он обошел стороной дом, в котором прикончил соперника своего, там оставался немой свидетель схватки – волк. Ему показалось, что наступит время, когда он заговорит и расскажет обо всем, что тут происходило. И тогда все узнают, что связался он с ведьмой и беззащитным стариком, которого и укокошил в порыве ревности.

«Но у волка есть и своя история, она вряд ли приятнее этой», – думал в это время Добрыня, и ему стало немного легче на душе. С этими мыслями он и пробрался тихо в свой дворец. Ему не хотелось, чтобы матушка узнала, что он не дома провел всю ночь. Но может ли везти слишком часто. Она все видела, но не хотела, чтобы он об этом знал.

«Мальчик совсем вырос и стал мужчиной», – с грустью подумала она.

Уже в покоях своих он выглянул в окно, и прямо перед собою узрел звезду. Она упрямо не гасла, в то время, когда другие звезды не были уже видны.

Он чувствовал усталость и покой, и понял всей душою, что долго еще будет взирать на звездное небо, на котором так упрямо и ярко сияла звезда. И пока она горит на небосклоне, он будет защищен. И с ним не случится ничего дурного

№№№№№№№

– Он принял свое боевое крещение, – говорил в это время Олег бесу.

– Ты Маринку имеешь в виду? – спросил тот.

– Нет, Тугарина. Женщина, что, но он защищался и никогда и в дальнейшем не даст себя в обиду.

Они помолчали немного, и думали все- таки о разном.

– Их надо разлучить, – посоветовал бес.

– Нет, еще не время, – отозвался богатырь, – она должна отвратить его на время от женщин, знаешь отчего великий князь падает? От сладострастия, а Добрыне нашему это не должно грозить.

Бес не стал возражать. Олег, хотя давно и не жил на свете, понимал больше, чем он. Для него же мирская жизнь, как часто он с ней не сталкивался, была все-таки величайшей загадкой, и он должен быть признавать это.

– Ну, как хочешь. Я свое слово сказал. А если она заколдует его и оставит, как волка около себя.

– Тебе ли не знать, что она волка не заколдовывала, а потом, – усмехнулся бес, – зачем ей нужен второй волк? Нет, она не так сильна, как могла показаться.