Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках

Одиссей был молод, весел и влюблен. Он не сомневался, что это Сизиф просил за него богов, потому Гермес и появился. Мы никогда не знаем, как и почему происходят многие важные события в нашей жизни, потому и совершаем ошибки, порой роковые ошибки.

– Спасибо, братец, – обратился он к Гермесу, – раз для меня зажгли маяк, то я уж точно сделаю все правильно и не собьюсь с пути.

– Блажен, кто верует, легко ему на свете, – про себя подумал Гермес, но вслух он сказал другое:

– Удачи тебе, всякое может случиться, не богами едиными жив человек, а зависть в нашем мире тоже никто не отменял пока.

4

Одиссей пребывал пока в своем почти волшебном мире. Он выбрал один из двух маяков, который показался ему ярче и ближе и называл его Пенелопа.

О том, что маяк может оказаться ложным он даже не задумывался. Юность легковерна и беспечна, как обычно, пока ты еще все поймешь, но если при всем при том выживешь, то можешь оказаться сильнее, но для этого надо выжить. И не оказаться ненароком на чужом острове.

Афродита и Гера наблюдали с небес как двигался за маяком кораблем Одиссея.

Темной беззвездной ночью он приближался к острову и испытывал при этом невероятную радость:

– Только там может быть Пенелопа, – шептал с восторгом Одиссей, предвкушая встречу с любимой.

– Он не так умен, Гера проиграет пари, – размышлял Гермес, предчувствуя удачу. Ему хотелось подыграть Афродите и получить ее благосклонность. Богиня, как правило, была щедра, когда она побеждала в споре. А любому, даже Гермесу иногда хотелось немного любви.

– Я знаю, моя любовь так сильна, что никто меня не сможет обмануть.

Гера в тот момент была мрачнее тучи, она повернулась к Гермесу и спросила:

– Чей это остров?

– Цирцеи, он сам выбрал этот маяк и этот остров, я ничего такого не делал, – стал оправдываться Гермес.

Богиня только махнула рукой, и стала думать, как же помочь Одиссею выбраться из этой заварушки. Цирцея древняя могучая чародейка, если она чего-то не сможет сделать сама, то заставить это сделать других, из страха или по каким другим расчетам, заставит, и тогда худо придется Одиссею и всем, кто хочет ему помочь.

5.

Накануне вторжения Одиссея у Цирцеи на острове появился Посейдон. Он чувствовал свою вину перед ней с тех пор, как женился на Амфитрите, потому что все на Олимпе знали, что чародейка влюблена в него и мечтает стать его женой. Она-то мечтала, а вот Посейдон о том и не думал даже. Сделал вид, что ему ничего не известно. Он убеждал ее, что узнал обо всем только после свадьбы, а расстаться с Амфитритой, которую он столько добивался, никак не может. Тогда Цирцея сделала вид, что поверила ему, да и ссориться с Владыкой морей хотя бы из чувства самосохранения не собиралась.

Посейдон стремился хоть как-то исправить то, что было тогда совершено, потому и возник тот ложный маяк. Он не был уверен в том, что Одиссей его выберет, но шансы все равно оставались.

Цирцея встретила его радушно, и уверяла, что он только друг и ничего другого она от него никогда и не ждала. Правда, до Посейдона такие слухи не доходили, ведь ни о какой дружбе он и думать не собирался. Он тешил себя надеждой, что она его любит, и будет любить всегда. И он тайком о ней позаботится, если что-то такое выпадет на его долю. Выпал Одиссей, и говорила о нем Цирцея благосклонно, это надо было признать.

– Я сделал для тебя все, что мог, маяк ложный, но ты постарайся его удержать, Гера не должна победить в нашем пари.

– Она и не победит, когда это Гера побеждала, – улыбнулась Цирцея, и думала о том, что не так уж плохо быть отвергнутой, если тот, кто тебя отверг, испытывает перед тобой вину.

Они простились очень тепло, Цирцея жила в преддверии радости, большой и долгой радости.

6.

Гермес все-таки заглянул к Гере и она не скрывала разочарования.

– Он казался мне умнее и проницательнее, – говорила она, – передай ему, что настоящий маяк будет у Пенелопы, а у Цирцеи все и всегда было фальшивым, так и останется. Хотя, конечно, он волен был выбирать то. что ему ближе и дороже.

Гермесу стало немного жаль дочь Бога Солнца

– Она просто слишком рано родилась, и все титаны обошли ее стороной, но она борется за свое счастье. А он плывёт по течению за тем, что ближе и доступнее, я тоже такого не ожидал, но твоего Одиссея давно не мешало, проверить на прочность

Гера тяжело вздохнула, вспоминая о Зевсе, о его бесконечных метаниях, между богинями и смертными, а они точно до беды доведут, Одиссей в сравнении с ним казался просто белым и пушистым созданием. Он сделал не правильный выбор, но они еще посмотрят на то, что будет в итоге. У него есть возможность все исправить.

Вера Геры в людей была неистребима до самого конца.

Сначала какая-то девица дала испить ему воды забвения, а потом все пошло само собой. В Цирцее он узнал Пенелопу, и, глядя на сверкающий маяк не сомневался, что попал именно к ней. Часто мы не можем доверять глазам.

– Это и есть мой мир, никакого другого мне не надо, – в забвении прошептал он.

– Что с ним? Он притворяется или правда узнал Пенелопу? Чудеса какие-то, невероятно.

– Ну а почему бы нет, разве Леда не узнала в Зевсе своего мужа? Ты забыла, что Цирцея чардейка, и она посильнее Зевса будет, не в обиду ему будет сказано.

Гера обмерла, и бросилась спасать Одиссея, понимая, что некоторые испытания для героя могут оказываться роковыми

.– Веди ко мне Гипноса, – потребовала она

– А может не надо, – медлил Гермес, все будет только хуже.

– Хуже будет, если мы не потушим этот липовый маяк, чтобы следа от него не осталось.

Больше Гермес ни о чем спорить не стал, молнии сверкнули в глазах Геры и он помчался исполнять то, что она потребовала. Маяк погасить оказалось значительно легче, чем притащить к Гере Гипноса. Он упирался, вопил так истошно, что все сатиры рванулись освобождать его, но они оказались не такими прыткими как Гермес с его крылатыми сандалиями.

Так Гипнос все-таки был доставлен до Геры.

– Он должен увидеть Пенелопу во сне и все вспомнить, – топнула ножкой Гера.

И напрасно Гипнос открыл рот. Он закрыл его так же поспешно, не произнеся ни звука.

7.

Радость и торжество Цирцеи оказалась слишком короткой.

– Маяк погас, услышала она голос Одиссея, – а как он мог погаснуть, если он настоящий., этого не может быть.

– Ну нашелся какой-то умник, который хочет нас разлучить, – тяжело вздохнула та.

Только она тут же увидела, что и он совсем по-другому на нее смотрит:

– Мне снилась Пенелопа, она совсем не была похожа на тебя.

– Тебя обманул Гипнос, – отвечала Цирцея, глазом не моргнув

– Это ты меня обманываешь, я не знаю, кто ты, но ты точно не Пенелопа.