Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники

И она отвернулась от собравшихся в гридне женщин, которые безмолвствовали, не в силах взглянуть на нее и открыть рта. Они знали, что произошло ужасное, и понять не могли только, когда все переменится, и в их покоях мир восстановится.

Седой старец предстал перед нею. Он смотрел на нее ласково и думал о том, как сказать ей, да и что может сделать в этом случае бедная княгиня.

– Ты знаешь, о чем я спросить тебя хочу, – говорила она, – что же ты об этом скажешь.

– Нечего мне сказать тебе, ничего хорошего получиться не может, обещала ведьма расправиться с сыном твоим и слово свое она сдержала,

– Говори все, что есть, я должна знать, потребовала она.

– В тура она его обратила по дороге, и помогали ей в том четыре верховных мага. Ничего с этим не поделаешь.

Она побледнела и, кажется, даже вперед подалась, но через минуту снова пришла в себя:

– На всякое заклятие ответ есть, – размышляла она.

– Это конечно, только боюсь, что такого мага не найти больше, – возражал он.

О, сколько сил стоило ему произнести эти слова, тем более что они были чистой правдой, – и ничто, кажется, не могло помочь ей в этой ситуации. Она понимала, что не может сдаваться.

– Старик, ты считаешь, что против этой ведьмы нет ничего. Это же смешно.

– Я не знаю, что тебе на это ответить, – признался он честно.

И княгиня не знала, что ей делать. Но она не могла в это поверить. Он решил уйти незаметно, и не мог больше ни в чем ей помочь. Все девицы из свиты отвернулись и спрятали свои глаза. Они не хотели показывать своей растерянности.

Проклятая ведьма, как хотелось расправиться с нею, но княгиня понимала, что гнев ее напрасен – вся власть в руках ее противницы. Но такое не может продолжаться вечно. Она резко поднялась, понимая, как много всего на нее обрушилось. И все тревожные сны, все знаки сбывались.

№№№№№№

Добрыня очнулся после страшного сна и в первый момент ошалел. Он никак не мог понять, что же с ним такое приключилось и почему стоит он в такой странной, неестественной позе. Где-то рядом с ним разговаривала Маринка. Бросив взгляд на свои ноги, он увидел, что они не человеческие, и все остальное тело тоже. Он смотрел вокруг, странно вертел головой и понимал, что с ним случилось непоправимое. Паника – вот что охватило его душу в первое мгновение. Волк в ее доме – это было не так страшно, как он в огромном этом теле. Она говорила, что он станет прежним, как только согласится на ней жениться. Но во всем ее облике было что-то вызывающее и насмешливое. И он понимал, что никогда больше не будет ничего прежнего. И был так шокирован всем происходящим, что когда она позвала его, он просто вышел за нею следом, не представляя, что он будет делать дальше. Но как быть с его мечтами и устремлениями. Сколько было всего обещано. И вдруг по прихоти глупой бабы, по капризу ее, все в один миг рухнуло, и ничего не останется прежним. Это было жестоко, несправедливо. Но он даже претензий своих не мог бы высказать, ведь и дара речи он был лишен – бессловесное животное и только.

Слезы обливали его душу. И ничто не могло его обрадовать. Ему казалось, что не только говорить, но и думать он больше не мог. А мысли его кружились в одном направлении. Сдвинуться с мертвой точки было невозможно.

– Лучше бы она убила меня, – подумал он в сведущее мгновение.

Это было что-то новое, горестное и печальное.

Они появились в ее дворе. И она оставила его около плетня, а сама шагнула в дом. Кто- то из проходящих мимо, остановился и с интересном на него взглянул. ОН отвернулся, не в силах скрыть ужаса от случайной встречи. Все поплыло перед глазами.

«Теперь никто ни о чем не знает. И хорошо, что матушка никогда не узнает, ведь это не так ее расстроит, чтобы она не делала, помочь не сможет», – размышлял он в те минуты отчаяния.

Изо всех сил он старался смириться и искал какой-то выход из своего нового положения. Но ничто не приходило ему на ум больше. Душа окаменела.

Небо осталось безоблачным. И трава зеленела под ногами. И все- таки все в мире для него исчезло. И ничего нельзя было вернуть. О прежней обычной когда-то жизни можно было только мечтать.

ГЛАВА 22 ОТЧАЯННЫЕ ПОПЫТКИ

Княгиня хорошо понимала, что должен был испытывать ее бедный сын. Она призывала все силы ада и всех слуг Чернобога, хотя бес снова оказавшийся здесь, противился этому. Он предупреждал, что они слишком могущественны, и все может быть еще хуже.

– Это все равно, – заявила ему княгиня. – Я на все согласна.

Черный всадник на этот раз был неумолим и стоял на своем. Сам Ний, знавший, что Перуна интересует этот случай, пришел на ее зов и пред нею остановился.

– Я знаю об этом происшествии.

– Ты явился потому, что можешь помочь мне? – спрашивала его княгиня.

– Могу, – согласился он, – и даже ничего не потребую взамен, но не от доброты своей. Придет момент, когда твой сын всех нас сохранит. Но я преклоняюсь перед той, которая на все ради чада своего согласна, – тут же торопливо произнес он и на самом деле элегантно перед нею склонившийся и снявший с головы свою шляпу.

Она смотрела на него, зная, что недаром он все это обещает.

– Пусть станет вороной черной эта девица, а сыну моему верни то, что он потерял.

Ний рад был исполнить ее просьбу, ведь ему все равно этим заниматься пришлось бы, но уже по требованию Перуна. Это не могло его обрадовать, но теперь – совсем другое дело.

– Хорошо, следуй за мной, я хочу по- настоящему тебя порадовать, – усмехнулся он.

И женщина спокойно пошла рядом с ним, хотя от помощников Чернобога исходил такой жуткий холод, что казалось воздух, леденел рядом с ним. И любой человек бы замертво ледышкой пал. Но она готова была и не на такое испытание. Она бы дошла, доползла, доплелась, если нужно.

Так они и шли по улице. Пришелец такой странный, суровый, черный и холодный, что почти никто во всем мире не смог бы взгляда его выдержать. И княгиня – ее все хорошо знали. Только рядом с ним и она преобразилась и окаменела, словно и сама в мир ледяной бездны заглянула, и сейчас не могла решить, что ей делать дальше. Но ведь в мужестве своем она превосходила многих мужчин.

№№№№№

Маринка наслаждалась своей победой и была в те минуты совершенно спокойна. Она бросилась бы защищать свои завоевания, если бы на нее кто-то нападал

– Я подожду, – снова говорила она, – а когда он поймет, что так все и останется и взвоет (только это он и может), тогда я во второй раз призову магов. Но мне хватит и одного из них.

В это мгновение и завыл волк. Она вздрогнула и цыкнула на него. Еще не хватало, чтобы он проявлял какое- то недовольство. Всегда рядом с ней он вел себя довольно смирно, но кажется, вздумал бунтовать. Не переставая выть, он вошел во двор, и, задрав голову, смотрел куда- то в даль. У любого смертного мурашки пробежали бы по всему телу, он убежал бы, не глядя. Она же, оставив зверя в покое, с вызовом взглянула на дорогу и не могла понять, что такое случилось, откуда ей ждать беды, кружившейся в воздухе и неумолимо приближавшейся.

Золотой тур умчался куда- то – она поняла, что ее так тревожило. Тогда Маринка вскочила на коня, понимая, что он не способен уйти далеко. Не с конем же ему в беге соревноваться. Она должна была его догнать, иначе все ее усилия теряли всякий смысл. Глупец, она и подумать не могла, что он может доставить ей столько хлопот.

№№№№№

Ний и княгиня, появившиеся в то время во дворе ее, застали там только волка, грозно на них взиравшего.

– Где же они могут быть?

– Они в поле чистом, тур не вынес положения своего и удрал, – услышал он в ответ.

Туда теперь они и держали свой путь, понимая, как много будет зависеть от того, насколько быстро они туда доберутся. Ний мог бы ветер перегнать, но он знал, что княгиня не угонится за ним, и немного убавил бег своего коня. Она благодарно кивнула ему в ответ.

Маринка осадила своего коня около тура, и рассмеялась громко и раскатисто:

– Я знала, где тебя искать нужно, – говорила она ласково, – и я нашла тебя. Надеюсь, ты понял, каково быть в бычьей шкуре и не станешь больше перечить мне. Послушай меня, ты станешь прежним, но только при одном условии – если ты не отправишься в Киев и не бросишь меня тут. Если же рванешься туда – бычья шкура снова прирастет к тебе уже навсегда. Вот мое условие, и ничего я менять не стану.

Маринка внимательно за ним следила, еще не зная, но почувствовала, что у нее осталось совсем немного времени. Если она будет медлить, то все изменится. И тогда уж не она будет все решать, а Княгиня. Но что может сделать княгиня? Напрасно умолять ее о чем-то, даже если она до этого отпустится (во что слабо верилось). Она не станет внимать ее мольбам, ни сыну, никому другому не позволит она понукать собой. И никакая ведьма ей не страшна. Она будет распоряжаться своей судьбой и судьбами тех, кого любит, и это справедливо.

Но о чем говорить? Разве она не победила? И вглядываясь внимательно в тура, который и не собирался от нее убегать, он понял, что его спасение в ней, она ощутила его согласие. И она должна попросить вернуть ему человеческий облик.