Я – здесь

– Сереж, сделай что-нибудь со своей дочерью, – иногда мама похожа на курицу. Она так же смешно пищит.

– Дина, вы – девочки, сами разбирайтесь, – папа всегда так отмазывается.

Не пронесло меня сегодня. Мама вытащила меня из машины, вязла на руки, и побежала домой. А я люблю, когда она так делает. Она тогда смотрит на меня. Такая смешная.

– Ну, чего ты лыбишься? – мама разозлилась, поставила меня на землю, и потащила. – Я же тебе специально приготовила одежду. Ты хочешь, чтобы я на работу опоздала?

Интересно, а там там – у неё на работе?

А в садике Анна Петровна говорит, что она устала от работы. Мы слишком разболтанные. Пашка сказал, что у него дома двери разболтанные. Значит мы – как двери.

Я не могу так быстро, как мама, бежать. А она тащит меня. А там – голуби. А в кустах – кот сидит.

Это – Боня, кот нашей соседки снизу. У него одно ухо откусано. Папа не знает, кто откусил. А мама не даёт мне гладить этого кота.

За кустом кто-то шевелился. Жаль, что я маленькая, и не видно кто там. Кто-то большой. Может, медведь?

И тут кусты раздвинулись, и я увидела его…

Вот это «вау». Кажется, у меня челюсть отвисла. Так Анна Петровна говорит про детей, которые чему-то удивляются. Я потрогала свой рот. Может и отвисла челюсть.

– Ну, чего ты замерла, – мама опять взяла меня на руки, и понесла.

А этот большущий дедушка стоял и смотрел на меня своими чёрными глазками, почти полностью закрытыми бровями.

Вот это «вау». Я пощупала свои брови. А так и мне можно? Интересно, а папа тоже, как мама, свои выщипывает? Почему у него они не такие огромные?

А ещё у этого дедушки мои мюсли были на голове. Наверное, обиделся. Интересно, если бы он знал, что я не нарочно, он бы не злился на меня? А он злится, вообще-то?

Я почти вывернула шею, пытаясь разглядеть выражение его лица. Но мама уже затащила меня в подъезд.

Ладно, жалко, конечно. Хочу знать, кто это такой. Но вот брови…

Я посмотрела маме в лицо. Сейчас она совсем другая. И брови у нее – как будто нарисованы. Я их пощупала.

– Таня, – запищала мама. – Ты мне макияж испортишь.

А, значит это просто макияж. Я же просто хотела попробовать.

Дома мама бросила меня на кровать. Как на батуте. Я рассмеялась, а она опять забурчала. Начала стягивать с меня пижаму.

Я посмотрела на потолок, и затихла. Мои пупырышки сейчас перемещались медленно, как будто боялись себя выдать. Я покосилась на маму. Конечно, она не видит ничего. Кроме розового костюма, который на меня натягивает. Люблю так лежать и смотреть в потолок.

Мама закончила со мной, и потащила меня назад в машину. Мама – тёплая, только пахнет от неё странно. А я люблю, когда она после душа.

У подъезда я снова пыталась увидеть того дедушку. Но его не было. Только кот. Кажется, Боня поймал голубя. Я надеюсь, что голубь ничего не почувствовал. А, может, он потом превратится в один из пупырышков на потолке…

Садик

– Диночка, Вы же помните, что на следующей неделе нам нужна поделка? – Анна Петровна улыбалась моей маме, пока та пыталась стащить с меня сандалии, и надеть тапочки.

Я думаю, что Анна Петровна не любит улыбаться. Сейчас у неё глаза совсем не улыбаются. Только губы. Наверное, это так должно быть у взрослых. Но, по-моему, очень глупо.

Нужно улыбаться, особенно посторонним людям. Мама, например, сейчас улыбается Анне Петровне, но тоже не по-настоящему. А если бы это был папа, мама бы уже накричала на него.

Я это давно заметила…

– Пашенька, привет! – мама улыбалась Пашке. – Как дела?

– Здравствуйте, тетя Дина, – зевнул Пашка.

Он – почти как я. Если ему не весело, он не улыбается. Ещё он не любит садик с утра. Но потом привыкает, и уже рад.

Мама моя сейчас улыбается Пашке. Мне редко улыбается, до меня ей некогда. Но я не обижаюсь, всё равно это не настоящая улыбка. Это так принято у взрослых. Так же, как с нашей воспитательницей.

Анне Павловне нужны поделки. Моя мама в прошлый раз сделала собаку из носка. Это мы должны были делать дома вместе. Но маме было некогда со мной. Она сказала, что я удлиняю её работу. Поэтому она разговаривала с подругой, и шила носок.

Носок – потому что один потерялся. Она думает, что он потерялся, но это я. Я хотела согреть соседского кота. Я думала, что откушенное ухо непременно должно мёрзнуть. Думаю, что Боня не согласился со мной. Он удрал, а в следующий раз был без носка.

Но Анне Петровне наша с мамой собака-носок понравилась. Она сказала, что наша группа получила какую-то награду. Теперь она ждёт от нас на день защиты детей тематическую поделку.

Маме некогда. Она говорит, что у неё в голове каша, и нет идей для тематических поделок…

А я вспомнила про дедушку с мюсли на голове. Интересно, это как у него мюсли – у неё каша? Не знаю как это. Каши она не любит.

– Мы – в процессе, Анна Петровна, – мама натянуто улыбалась воспитательнице.

Они смотрят друг на друга, и улыбаются – обе ненастоящими улыбками.

А я знаю, что мама ни в каком ни в тематическом процессе, она сейчас почти ненавидит Анну Петровну. У неё же нет времени на поделки.

А Анна Петровна, думаю, почти ненавидит мою маму. Ей приходится заискивающе улыбаться и выпрашивать поделки у родителей, как будто ей это больше всех нужно. Это она так Елене Вениаминовне говорит. Нашей нянечке.

Заискивающе – это как искать что-то? Искать, может, зачем улыбаться? Я бы улыбалась, потому что это другому человеку приятно.

А кому это больше всех нужно, похоже, никто не знает. Может нужно спросить у того, кто даёт награды? А кому нужны награды?

Потом все разбежались по своим работам.

Анна Петровна, конечно, никуда не разбежалась, но это – как с улыбкой. Она здесь, но она своим планом занялась. А нас Вениаминовне предоставила.

Все дети её Витаминовной называют. Потому что сложно выговорить. Не знаю. Мне кажется, что, если бы я говорила, то выговорила бы. Но Пашка действительно не выговаривает. А Елене Вениаминовне всё равно нравится, когда её Витаминовной называют. Она говорит, что так она на полезные витамины похожа. Значит она для нас полезная.

А разве есть неполезные люди?

Даже наша соседка, у которой Боня без уха. Хотя мама с папой на неё ругаются из-за громкого телевизора, думаю, она полезная для Бони.

– Таня, – шепнул мне Пашка. – Смотри.