Screenplay 4. Добившая_ся

– Что наше путешествие, как не война со стихией?

– О, моя прекрасная валькирия! – он встал и подошёл ко мне, обнял со спины. – Вспоминая эту бедолагу-змею, я не сомневаюсь что ты разнесёшь в щепки любую преграду.

– Будь уверен, – проворчала я, не совсем понимая, издевается он надо мной или хвалит.

Следующее воспоминание было особенно приятным.

– Ты говорила, ты играешь на пианино? – спросил Рональд, полуобернувшись.

– На рояле, – гордо поправила я его. – Не знаю, умею ли играть на пианино, никогда не пробовала.

– Будешь развлекать меня долгими зимними вечерами, – мечтательно улыбнулся он.

– Я ещё только учусь, – махнула я, почему-то засмущавшись.

– Давно начала?

– Года полтора назад. Пока могу играть что-то не очень сложное, но уже давала свой личный концерт перед полным залом, – я вспомнила давнюю ситуацию в ресторане и хихикнула.

– Это здорово уметь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте.

– Да, очень! Так можно потрогать музыку.

– Я бы тоже хотел уметь, – вздохнул он.

– Я тебя научу!

– Ты? Меня?

– Ага. Будем учиться вместе. Я уже давно хочу разучить одно произведение, но мне одной никогда его не сыграть. Нужно вдвоём, в четыре руки.

– Что это за произведение?

– Сен-Санс,«Пляска смерти».

– О-о-о… – округлил он глаза, – серьёзно…

– Да, оно очень серьёзное. И сложное.

– Мы справимся, вот увидишь, научусь, если будет нужно. Мне не привыкать, я в своей жизни что только уже ни делал.

– Талантливый человек талантлив во всем?

– Абсолютно!

– Ну что ж, тогда будем учиться.

Улыбаясь каждый своим мыслям, мы шли ещё какое-то время. Потом Рональд повернулся ко мне и сказал:

– Ну вот, теперь эта мелодия ко мне привязалась, прямо-таки звучит в ушах.

– Да, есть у неё такое странное качество. У меня она тоже звучит.

Он остановился и приобнял меня за талию.

– Потанцуем? – предложил.

– Почему нет?

Рональд прижал меня к себе покрепче и медленно повёл в танце.

– Парам-парам… – начала напевать я, и он приложил палец к моим губам:

– Тсс, просто слушай её.

Я кивнула и закрыла глаза, прислушалась, музыка звучала удивительно чётко. Мы кружились в танце, и я чувствовала, что в его голове происходит то же, что и в моей, играет тот же мотив нота в ноту. Во всяком случае это ощущалось в каждом его движении. Прижавшись щекой к мощной груди, зажмурившись, я млела в кольце его объятий и чувствовала, как от счастья на глаза медленно наворачиваются слёзы…

В лесу темнело, птицы копошились в верхушках деревьев, устраивались на ночлег. Шалаш, выстраиваемый Рональдом, понемногу обретал форму, от улиток в котелке шёл странный, непривычный, но какой-то ужасно аппетитный запах. Я чувствовала себя такой уставшей, что мне еле хватало сил сидеть прямо. Раньше, ещё не уверенная в том, что Рональд испытывает ко мне какие-то чувства, я боялась наткнуться на людей, боялась потерять его в любой следующий момент. Шла вперёд, как на заклание, с трудом заставляя себя шевелить ногами. Сейчас же мне не терпелось воспользоваться всеми благами цивилизации. Я представляла нас в ароматной ванной, в широкой удобной кровати, почему-то непременно под балдахином, в машине с открытым верхом, в салоне бизнес-класса летящего в Лос-Анджелес самолёта…

Стоп, какой бизнес-класс?

У него же собственный самолёт!

Надо признать, приятный бонус в придачу к этому потрясающему мужчине. Да, иногда жизнь выкидывает такие коленца, что остаётся только изумляться её причудам. Этот человек, имеющий собственный самолёт и несколько сотен миллионов долларов на счету, сейчас строит шалаш в лесной глуши, чтобы не умереть ночью от холода. А я? – я, не меньше привыкшая к роскоши, вся по уши в грязи, с величайшим удовольствием поглощаю лягушек и слизней.

И, кажется, при этом мы счастливы?

Глава 5

– Я счастлив, – сказал Рональд, прижимая меня к себе.

Мы лежали на лапнике возле костра и смотрели в небо. Удивительно красивое, ясное ночное небо. Сияли звёзды. Их было так много, и они казались такими близкими, что становилось жутко. Они светились различными оттенками и мерцали с разной частотой. Млечный Путь сиял нежным облаком, разделяя небо на две половины, как створки огромной бархатной шкатулки, набитой драгоценными сверкающими камнями.

Я прижалась к Рональду и в который раз с наслаждением вдохнула его запах. Когда-то я закрывала глаза и пыталась представить, чем он пахнет. Оказалось, что ответ на этот вопрос до смешного прост. Закономерен.

– Я теперь знаю, чем ты пахнешь, – сказала я, уютно сворачиваясь у него подмышкой.

– Чем же?

– Звёздами. Да, ты пахнешь звёздами.

– Это интересно.

– Нет, правда. Ты разве не замечал, что когда на небе загораются звёзды, все запахи становятся другими? Это они рассыпают свою сияющую пыль, вот ею ты и пахнешь. Неуловимым волшебством. Спокойствием. Вечностью. Мечтами.

– Спасибо, Лиз, – он поцеловал меня в лоб. – Я это запомню.

Как я люблю эти его поцелуи в лоб. Другие – в нос, в висок, в шею, в губы тоже люблю, но в этих есть что-то особенное – дружеское, нет, скорее даже покровительственное. Правая рука ложится на плечо, прижимает слегка (только слегка, страсти именно в этом поцелуе нет) к тёплой груди, мягкие губы дотрагиваются до кожи нежно, но властно. Это немного собственнический поцелуй, приятное, несколько раз на дню подновляемое, тавро.