Сторож

Парочка в конторке целовалась, старик посмотрел на них и стыдливо отвернулся. Он и сам забегал после работы в медпункт, чтобы украсть с Лидой очередной часок любви. Лида поворачивала в замке ключ, задергивала занавеску вокруг медицинской кушетки. И если бы Шурка Мохов увидел кого ни будь рядом в этот момент, то проломил бы башку. Невидимое присутствие на базе превратило сторожа в копилку десятка секретов, но то с живыми из пласта их времени. А Клавдия не просто могла, но и должна была его увидеть.

Появление конкурентки заставило старика прибавить скорости, он решительно выскочил на улицу намереваясь сразу же представиться монтеру. Растолковать ему всё как есть и забрать наконец клад.

Монтер был на месте, устроился в тенёчке на скамейке и разговаривал с хозяином триммера. Завидев обидчика, пес зарычал и с лаем кинулся к скамье. Но пара в оранжевых жилетах пуская дым продолжала мирно беседовать.

– Из Ферганы, говоришь? А у моего брата Мухамед садовником работает он из Степанокерта. А из Ферганы у нас в полку паренек служил – оборудование чинил с закрытыми глазами.

– Дед у меня тоже в Армии служил, а прадед воевал даже. Варшаву брал. Одна страна была – учились, воевали, работали вместе. Теперь демократия. – Вздохнул Удор. Помолчал и добавил:

– Хорошо, что работать в России можно.

– Платят хорошо? – Без особого интереса спросил Глеб.

– Мало – 40 000. – Опять вздохнул уроженец Ферганы.

– Почему мало? Мне вот платят тридцать.

Удор с сомнением посмотрел на Глеба. И принялся объяснять, что в ведомости он вообще расписывается за 80 000 рублей, по договору половину забирает хозяин. Они же приезжают сюда работать от фирмы. А 40 000 за одиннадцатичасовой рабочий день, без выходных это совсем немного.

Глеб в свою очередь не поверил гастарбайтеру, не может быть, чтобы толпа рабочих безропотно отдавала чужому половину своего оклада. Привирает пацан. 90 000 рублей оклад высококлассного специалиста или оплата военного с выслугой и заслугами. Но спорить не стал. Парень попросил сигарету, договорился что завтра Глеб после работы свозит его в магазин за продуктами на всю бригаду. А в счет оплаты он в пятницу отдаст ему 5 литров сэкономленного на газонокосилке бензина. Удор покосил у каптерки крохотную лужайку, махнул рукой и отправился восвояси. До конца рабочего дня оставалось три с половиной часа, пустые вагоны были проверены и закрыты. Норму по подтяжке гаек Глеб уже выполнил. Можно в каптёрке посмотреть телевизор или даже поспать. Через пол часа будет 17.00. Официальный рабочий день для администрации закончится, тогда и приляжет. Время тянулось медленно, вот если бы он мог прихватить сюда свой ноут и в свободное время работать над очередным роликом. Но вай-фай в каптерке не работал. На складах был, в административном здании тоже. Но паролем никто делиться не хотел.

Глеб открыл в телефоне телегу и принялся просматривать новости. Немецкий канцлер явился в бундестаг с побитой рожей и черной повязкой на глазу.

– Это тебе за дальнобойные ракеты! – Мстительно подумал Глеб, а вслух произнёс:

– Пел немузыкально, скандалил. Ну и значит правильно, что дали!

Творчество Высоцкого на все времена актуально. Немецкий глава не единственный которому за катавасию на Украине следует начистить рыло. Вон в Сочи турецкий Эрдоган примчался проявить мирную инициативу в конфликте. А заодно и загрузить свои мукомольные предприятия работой. Байден с сыночком заслуживают даже не ежедневного мордобоя, а ежечасного. Хотя эти лица только озвучивают очередные пункты программы разорения мира, разработанной кем-то там за кулисами. Планы настолько бесчеловечны что создается впечатление будто готовил их бездушный злодей, маньяк или специальная маньячная команда. Они не могут быть людьми, ведь выстроили всё так, что целые страны готовы добровольно накинуть себе петлю на шею. Украина – это только один из примеров, когда целому народу удалось отключить мозги. Элита само собой, её мозговая деятельность всегда направлена только на бабло. А вот простые бабы, молодые мужики?

Глеб прочел в телеге пост экс-президента Толика Медведева. Франт в зеркальных солнечных очках комментировал окончание работы международной комиссии ООН по расследованию нарушений на Украинской Буче. В резюме отмечается что достаточных доказательств для того чтобы действия российских военных там носили признаки геноцида не найдено. Но комиссия намекает на какое-то большое количество военных преступлений. Медведев смело сравнил комиссию ООН со слепыми кротами и посоветовал ооновским пиджакам посмотреть в нужном направлении. И наконец увидеть, как 8 лет после переворота Киев нещадно бомбил мирный Донбасс. Здесь комиссия признала 2000 жертв, у жителей мятежного региона своя арифметика -14 000.

Глеб пролистнул текст и задумчиво уставился в никуда. Медведева с его президентством он воспринимал как Петрушку на ярмарке озвучивающего чужие шутки и реплики. И сейчас не мог воспринимать его вирши как собственную твердую позицию. У любой слаженной команды есть пресс-секретарь. Медведеву похоже отведена роль начальника пресс-службы, который дает писакам задание по теме, выбирает самый яркий текст и озвучивает его. Эдакая актуальная на данный момент кнопка. Весь вопрос кто на неё нажимает сегодня и чьи пальцы потянуться к кнопочке завтра. В зеркальных стеклах очков бывшего президента отражались картины окружающего мира, поверхностные. А глубинные процессы можно понять, спустившись на уровень его Глеба, вынужденного с началом СВО бросить свой европейский дом, популярный канал и теперь работать на плодоовощной базе. Он не политик, и даже не патриот в банальном понимании этого термина. Он русский, думает по-русски и переживает за страну так же как его деды и прадеды. Желая всем и каждому мира здоровья и благополучия. Сегодня завтра, через год и навсегда. У Медведева с командой задачи другие, это Глеб не просто чувствует кожей, а знает точно. В президентскую бытность парень много чего успел натворить. Так что голосовать за осмелевшего кролика в зеркальных очках он не станет даже если ему заплатят миллион.

Глеб бросил взгляд на время. 16.47. Можно включать телевизор. Он поднялся и уже направился к двери, когда услышал:

– Здравствуйте! Как ваша жена?

Рядом притормозила женщина с длинным черными волосами и темно-вишнёвой помадой на губах и в серой свободной блузке. Глеб, без шапочки на голове и синего фартука, не сразу узнал повариху из местной столовой.

– Спасибо, хорошо. – Вежливо ответил и замолчал.

– Что обедать не приходите?

– Из дому беру, домашнее привычней.

Девушка улыбнулась:

– Привет ей передайте, прочла книгу. Понравилось. – Девушка махнула рукой и направилась к административному корпусу.

Глеб смотрел ей в след, попытался вспомнить имя, не смог и махнул рукой.

Из окна каптерки каждый жест в коротком разговоре Клавдии и монтёра тревожно отслеживала пара глаз. В зрачках, подернутых пеленой времени и старости вспыхивали то сомнение, то надежда. Глаза отметили, что монтёр сделал первый шаг в сторону двери, и старик в ожидании напрягся, сжался как пружина. Вот сейчас всё и произойдет.

Глава 3

Фигура в оранжевом жилете свалилась Глебу прямо под ноги ходить по территории базы вообще стоит осторожно, а этому удавалось видеть только перспективу, а то что твориться на дороге закрывала объемная коробка.

Жилет ойкнул, Глеб вздрогнул и бросился на помощь. Самые безобидные падения чреваты травмами. Глеб убежден, что сейчас наступило время риска голеностопных суставов. Его начальница днём подвернула ногу и три недели баюкала ступню на больничном. Жена свалилась с низенькой кухонной табуретки и две недели меняла на левой лодыжке крепкую солевую повязку. Из-за этого, Глебу досталась забота об огурцах в телице и доставка продуктов из магазина. И постоянный надзор за неразумной супругой. Едва Мане становилось полегче, как она стремилась полить цветок на верхней полке, сложить поаккуратнее пододеяльники в шкафу. И вот теперь Удор грохнулся. Парень сидел на асфальте морщился и постанывал. Глеб склонился над ним.

– Встать можешь?

Парень закатал брючину рабочего комбинезона и ахнул увидев на коленке кровь.

Глеб с облегчением вздохнул:

– Хорошо, что не стопа.

– Все равно больно. – Не согласился бедолага и принялся осторожно подниматься.

Глеб протянул руку:

– Давай провожу.

– Лучше отнеси на помойку бананы. – Откликнулся болезный.

Из коробки на асфальт вывалился синий мешок с бананами яркого лимонного цвета. Гроздья крупных фруктов под вечерними солнечными лучами так и притягивали к себе. Отломить от связки один, снять кожуру и засунуть в рот.

– Эти!? на помойку?

– Неправильно обработали – храниться не будут. – Прыгая в сторону скамейки пояснил Удор.

Глеб задумался на несколько секунд:

– А чем их обрабатывают?

– Туманом каким-то. Привозят зелеными, а когда надо в продажу отправлять отуманивают. Если передержат – становятся красивыми, но на прилавке долго не пролежат. Хозяин сказал ешь. А я на них уже смотреть не могу. Разрешил выбросить.

Глеб вспомнил, как Маня при каждой поездке в магазин, покупала гроздь бананов и выкладывала их в лоток под солнце на подоконник. И когда фрукт достигал такого сочного лимонного цвета брала, чистила и зажмурившись ела. Глеб к бананам относился спокойно, только иногда мог съесть в охотку. Но глядя в эти минуты на Маню, удержаться не мог, тоже тянулся к подоконнику и принимался чистить второй.

– А ты такие уже ел?

– Последний брак вшестером еле осилили. – Пожаловался Удор. Потом сообразил: – Хочешь возьми себе.

– Хочу. – Глеб поправил мешок поднял коробку и направился к каптёрке. К Удору уже спешили на помощь его соплеменники.

Они подставили травмированному плечи, обхватили бедолагу за талию. И тот ойкая попрыгал в сторону складов. Похоже бригада не просто работала на базе по 12 часов в день, но и жила здесь же.

– Как раненого с поля боя ведут. – Пробормотал Глеб, раскрыл мешок и прицелившись камерой отправил жене вкусный снимок. Бананы дома как раз кончились.