Последняя буква Севера

Если Олли спросит об этом, глядя мне в глаза, то не уверена, что смогу соврать, точно так же как и не уверена в том, что осмелюсь сказать правду. После того как он сошелся с Констанс даже после измены и написал ей чертову дюжину песен, я понятия не имею, что мне делать. Только знаю, что не могу потерять Олли, а именно это и произойдет, если все вскроется.

Мне тяжело дышать от одной лишь мысли об этом.

Олли не умеет врать, он честен с близкими, поэтому если правда выйдет наружу, он не сможет скрыть мои чувства от Констанс, а это значит, что выпускной класс превратится для меня в настоящий ад.

Недолго думая, я несусь вперед и догоняю Элфорда. У него длинные ноги и один его шаг – два моих. Поэтому я семеню рядом со вскинутой головой, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Не знаю, что ты там себе придумал…

Джейк резко останавливается. Повернувшись, он заглядывает в мои глаза, и все аргументы, которые я собиралась выдать, застревают во внезапно одеревеневшем горле.

– Я уверен, у тебя уйма интересных вещей, которые ты хочешь сказать, но я опаздываю на урок. – Протянув руку, Элфорд похлопывает меня по плечу. – Просто смирись, малыш. Разбитые сердца в моде.

Подмигнув, он сворачивает и заходит в кабинет.

В животе разливается холод. Оглянув опустевший коридор, я судорожно пытаюсь понять, что делать дальше.

***

Мама забирает меня после уроков на машине, и мы едем в восточный район Уэст-Мемфиса, чтобы убраться в доме после студенческой вечеринки. Или после корпоратива в аду, потому что по-другому это сложно назвать. На полу повсюду липкие пятна, окурки валяются везде, даже в недоеденной пицце. Бутылок и стаканов так много, что мне страшно представить, сколько же человек вчера было в этом доме.

Мы быстро переносим из машины в дом водопылесос, моющие средства и тряпки. Пока я шустро бросаю стаканы в пакет, мама идет в туалет и, громко ахнув, захлопывает дверь.

– Туда не заходи, – просит она, прикрыв веки. – Я сама уберу. Там все двенадцать баллов.

Мы всегда ставим грязи в доме оценки по десятибалльной системе, и если мама говорит, что там все двенадцать, то проще опечатать эту комнату и ни за что не заходить.

Подтянув перчатки, я наклоняюсь, чтобы подхватить закатившийся под журнальный столик стакан, а под ним нахожу использованный презерватив и, поморщив нос, быстро бросаю его в пакет.

– Когда я стану студенткой, – говорю я, – то буду отрываться так же.

– Тогда ты не доживешь и до выпуска. Кстати, о том, что будет до него, как дела с Оливером?

– Мы в небольшой ссоре.

– Знаешь, что я делала в твоем возрасте, когда парни в очередной раз расстраивали меня? Устраивала девичник. Может, пригласишь пару подруг к нам в гости? Для ночевки тесновато, но я могу оставить трейлер в вашем распоряжении до позднего вечера.

Замерев на мгновение, я отмахиваюсь.

– Это выпускной класс, все с первого дня завалены дополнительными занятиями перед поступлением, так что как-нибудь в другой раз.

К моему удивлению, мама с легкостью отступает от этой темы. А может бардак в доме не позволяет ей сосредоточиться, не знаю. Из года в год я вру ей о своей жизни в школе, рассказываю о том, что у меня есть несколько подруг. Не хочу, чтобы мама расстраивалась и думала, что я чувствую себя одинокой. Это не так.

Самое легкое в уборке – собрать крупный мусор, тяжелее всего бороться с засохшей липкой газировкой и пятнами от жирной еды. Пока мама моет окна и протирает пыль, я тщательно пылесошу каждый угол дома, а заодно пытаюсь придумать, что делать с Джейком.

Собирается ли он рассказать все Олли? А если нет, то зачем вообще говорить мне то, что сказал сегодня в коридоре? И почему сейчас? Легче нанять киллера и убить этого парня, чем искать логику в его поступках.

К счастью, я знаю то, чего Джейк Элфорд наверняка стыдится. Его детство. Еще ни разу не слышала, чтобы он говорил о том, где родился и рос.

С того момента, как Долли съехалась с Сэмом, у Джейка Элфорда появилось детство. Настоящее. С новой одеждой, игровой приставкой, конструкторами, комиксами и походами в кондитерскую в любой момент, а не раз в месяц, когда мама получает жалкие гроши на ненавистной работе.

Большинство ребят в школе не помнят или не знают о том, что трейлер-парк был его домом. С переходом из младшей школы в среднюю и с последующим образованием группы все будто забыли об этом, а к моменту перехода в старшую школу уже никто и не знал этого факта. Даже не уверена, что парни из «Норд» в курсе. И я никогда не рассказывала Олли о том, что мы с Джейком дружили, он лишь знает, что наши мамы общаются.

Конечно, Элфорд уже настолько популярен в школе, что вряд ли это нанесет какой-то вред его репутации, максимум пара шуток от друзей. Но если он не хочет, чтобы по школе разошлись его детские фотографии из трейлер-парка, то он не станет говорить Оливеру то, что может разрушить нашу дружбу. Я не могу потерять лучшего друга. Не уверена, что смогу перенести подобное во второй раз.

Мне нужно поговорить с Джейком, причем незамедлительно.

***

На обратном пути прошу маму высадить меня у скейт-парка. Я впервые нахожусь здесь без скейта, поэтому мне кажется, что дорога вдоль площадок к «чаше» занимает целую вечность.

А еще впервые за долгое время все мои мысли занимает Джейк Элфорд. Я не смогу заснуть, пока не поговорю с ним, и если нужно, буду умолять его о том, чтобы он молчал. Он мне должен хотя бы за мое многолетнее молчание.

На улице уже стемнело, народу в парке не так много. Люблю приходить сюда кататься по вечерам, когда свободны не только площадки, но и аллеи, освещенные яркими фонарями. С разных сторон доносится звук скользящих колес и ударов досок о рампы – мой любимый звук. После голоса Оливера, разумеется.

Подходя ближе к бетонной чаше, я замедляю шаг. На газоне сидит компания девчонок, среди которых я замечаю светлую макушку Пайпер, а это значит, что Джейк точно где-то поблизости.

Я останавливаюсь у бетонного бортика чаши, плавные изгибы уходят в глубь, напоминая пустой бассейн. Внизу в самом центре стоит Констанс, сжимая в руках телефон, она снимает Рэма, который взметает на доске со скоростью пули и, придерживая скейт за нос, упирается одной рукой в бортик рампы; замерев на мгновение в стойке на руке, он снова скользит ко дну. Остальные ребята полосуют чашу изнутри, проезжая совсем близко друг от друга.

– Тряпка, какого черта ты здесь забыла? – выкрикивает Пайпер. – Отойди, не дай бог попадешь в кадр и испортишь вид.

– Я ненадолго, просто пришла к твоему парню. Бывшему.

Улыбка сползает с губ Пайпер, и я чувствую себя чуть лучше.

Остановившись неподалеку от Констанс, Олли смотрит на меня с недопониманием, словно я ему мерещусь и все, что я говорю – откровенный бред. Хотя в каком-то смысле так и есть. Чтобы я сама пришла для того, чтобы поговорить именно с Джейком Элфордом – что-то за гранью разумного.

– Ты правда ко мне, Рамирес? – спрашивает Джейк, проносясь мимо.

– Да. – Обняв себя за талию, кошусь в сторону Пайпер. – Сильно соскучилась, знаешь ли.

Джейк делает еще один круг, разгоняется, взметает по стенке чаши и плавно приземляется на бортик. Смахнув со лба взмокшие волосы, он вскидывает брови в немом вопросе.

– Отойдем? – прошу я, попятившись в сторону.

Пожав плечами, он идет следом.

Я останавливаюсь только тогда, когда убеждаюсь в том, что нас точно никто не услышит. Джейк встает напротив. Какое-то время я смотрю на логотип «The Killers» на его футболке, а затем, набравшись смелости, наконец-то поднимаю подбородок.

В карих глазах Элфорда отражаются блики фонарей, а еще в них горит заинтересованность, пока я стою и без остановки открываю и закрываю рот, потому что не знаю, как начать этот чертов разговор.

– Еще немного этого неловкого молчания, – медленно произносит он, – и я начну думать, что ты хочешь пригласить меня на выпускной.

– Только если он закончится как в фильме «Кэрри».

Рассмеявшись, Джейк складывает руки на груди.

– В чем дело, Рамирес?