Последняя буква Севера

– Тряпка, прыгай сюда!

Глянув в другой конец кафетерия, где собрались «Норд» и их приближенные, я тяжело вздыхаю и сажусь рядом с Клиффом и Брианой. Бри играет роль второго плана в школьных спектаклях, мы познакомились во время подготовки постановки «О мышах и людях», в которую меня так и не взяли актрисой, зато приняли постер с анонсом, который я рисовала три вечера подряд.

Бри заправляет за оттопыренные уши короткие волосы, выкрашенные в фиолетовый цвет, и открывает йогурт.

– Почему ты сидишь здесь? – прямо спрашивает Бри. Не отводя от меня заинтересованного взгляда, она проводит языком по фольге, слизывая йогурт. – Разве ты не из компании рокерского стола?

– Поругалась с Оливером, – честно отвечаю я, подхватывая сэндвич.

– В чате писали, что ты подкатила к Джейку, поэтому Пайпер выгнала тебя из компании избранных. – Клифф топит в соусе сразу три ломтика картошки и отправляет их в рот.

– Что еще за чат?

– Норд-фан. Вся школа в нем сидит.

– Я не сижу, – фыркает Бри, опуская ложку в йогурт. – Вообще не понимаю их песни и слушаю только этническую музыку.

– А я не понимаю, – задумчиво произношу я с набитым ртом, – почему меня никто не пригласил в этот чат.

– Тебе там не понравится, – уверенно заявляет Клифф, и я указываю на уголок его губ, испачканный соусом. – Изначально он был создан для поддержки и планирования флешмобов для концертов, вроде рисования постеров, но постепенно превратился в поток школьных сплетен.

– Ребята из «Норда» тоже там сидят?

– Конечно, но они ничего не пишут. Не уверен, что они вообще читают его. – Клифф вытирает рот тыльной стороной ладони, но тут же снова пачкается соусом. – Я все хотел спросить: ты случайно не знаешь, парни когда-нибудь говорили о том, что готовы взять пятого участника? И в какой период времени они обычно прослушивают демки?

– Понятия не имею.

– Ты ведь с ними постоянно, Тряпка.

– Если еще раз так меня назовешь, я попрошу Оливера затолкать микрофон тебе в задницу.

Замерев, Клифф округляет глаза, и на мгновение мне даже кажется, что ему по душе эта идея.

– Я думал, что тебе нравится, когда тебя так называют. Это же рокерское прозвище, типа «блохи» из «Red Hot Chili Peppers». Разве нет?

– Нет, идиот, – со вздохом отвечает Бриана. – Кому вообще понравится такое прозвище?

– Мне, например. Я думал взять псевдоним «Грязный Клифф».

– Что имело бы буквальное значение, – я указываю на футболку, которую он умудрился испачкать соусом.

– Парни сказали, что в этом году будет много новых песен. Ты их уже слышала?

– Перестань спрашивать меня о них, Клифф, будто я их заметки в телефоне. Спроси у ребят сам.

До конца ланча Клифф словно не замечает моего раздражения и продолжает задавать вопросы о «Норде», и я уверена, что в будущем он станет назойливым журналистом в желтой прессе.

***

Вечер я провожу у трейлера Рут. Дверь в него раскрыта, чтобы нам было слышно, что происходит внутри, потому что дети снова могут начать драться.

Рут попросила позаниматься с ней уроками, чтобы в будущем она могла помогать младшим братьям с домашним заданием. Учебу она забросила давно, поэтому мы проходим программу младшей школы, и я уже полчаса не могу объяснить ей простейшее уравнение.

– Икс равно семи.

– Почему семи, Рут?

– Потому что это мое любимое число.

Набрав в легкие побольше воздуха, я запускаю пальцы в волосы и упираюсь локтями в шатающийся пластиковый стол.

– Ладно, попробуем иначе. – Прикусив губу, я задумываюсь над тем, как объяснить все простыми словами. – В стандартной упаковке шесть банок пива. Я принесла тебе несколько упаковок и плюс еще отдельно две банки в руках, в итоге у тебя двадцать шесть банок пива. – Подхватив ручку, указываю кончиком в тетрадь, обводя «х». – Сколько всего упаковок я принесла?

Рут поджигает сигарету и затягивается.

– Четыре упаковки, – уверенно говорит она, выдыхая струю дыма.

– Правильно. Это и есть наш икс.

– С пивом понятно, а вот уравнение все равно не пойму. Почему умножение считается первым, а плюс уже потом?

– Такое правило.

– Дурацкое правило.

– Согласна. – Усмехнувшись, откидываюсь на спинку стула. – Попробуем еще одно?

Игнорируя мой вопрос, Рут указывает сигаретой за мое плечо.

– Это к тебе.

Поворачиваю голову, и мое сердце взрывается в груди, когда я вижу Оливера. Выронив ручку, я могу лишь глупо моргать, смотря на него. На фоне серых трейлеров и развешенного на веревках белья Оливер в своей белоснежной толстовке и светлых джинсах слишком сильно выделяется, будто красивый золотой прибор бросили в ящик с пластиковыми вилками.

– Есть пара минут, чтобы поговорить с идиотом? – спрашивает он.

– Найдется.

Когда я останавливаюсь напротив, Оливер прячет руки в карманы толстовки и нервно постукивает пяткой.

– Я больше не могу так, Мик. Не могу не общаться с тобой.

– Это было не моим решением.

– Знаю. – Он проводит пальцами по волосам. – Не понимаю, что со мной творится в последние месяцы. С тех пор, как Констанс изменила мне, а потом бросила, я… Черт, я сам не свой. Она появляется в моей жизни тогда, когда я начинаю приходить в себя, и все заново. Вчера пропустил репетицию ради нее, из-за этого поссорился с парнями, с тобой. Я не хочу так.

– Это значит, что…

– Нет, мы с Констанс по-прежнему вместе. Но… – Глянув в сторону заинтересованной нашим разговором Рут, Оливер поджимает губы. – Может, зайдем к тебе?