Повешенный

– Да. План звучит очень интересно, но, – Уилл повёл головой, – пожалуй, я откажусь от такой чести.

– Почему это? – Мария быстро и глупо заморгала, взмахивая длинными редкими ресницами, и уставилась на Уильяма взглядом, в котором даже без умственных усилий было заметно недоумение и непонимание, чем это ее план мог не понравиться. – Неужели тебе не хочется спокойной стабильной работы, без вечного стресса и задержек зарплаты? Знаем мы, как вам платят в этой больнице. Даниэль хотя бы работает там десять лет, и у него хорошая должность. А ты-то! – женщина всплеснула руками, укоризненно покачав головой. – Ты ведь для них еще никто. Они даже не заметят твоего отсутствия, а ты уже отказываешься от щедрого предложения моего мужа. Неужели рассчитываешь, что Натаниэль всю жизнь будет тебя обеспечивать?

Уильям поперхнулся набранным в рот вином и, несколько раз с силой ударив себя кулаком в грудь, прокашлялся.

– Натаниэль? Откуда ты знаешь?

– Натаниэль на минуточку, – тоном оскорблённого учителя напомнила Мария, – хороший друг нашей семьи. Разумеется, он рассказывал нам о тебе. Говорил, какой ты приятный для общения человек. С мозгами. Все быстро понимаешь и не задаёшь лишних вопросов. А вот стоило бы их задать. Например, откуда у него столько денег.

– Мария, – понизив голос, предупреждающим тоном перебил жену Анхель.

– Что? Он обязан знать, что…

– Я в курсе, Мари, – Уилл сдержанно улыбнулся, ковыряясь вилкой в своём салате. – Или ты думала, что я настолько глуп, что соглашусь на работу, не выяснив ничего о ней заранее? Конечно же, я знаю все. Ну или большую часть из того, чем занимается Натаниэль. Но это не значит, что я готов бросить свою основную работу.

Уильям мог поклясться, что видел, как из ушей Марии Куэрво повалил лёгкий светлый дымок от усиленно работающих мыслей. Пустой взгляд женщины на несколько секунд осветился пониманием слов Уильяма, но это наваждение быстро исчезло, как только Уилл моргнул. Мария смотрела на него с осуждением. Она смотрела на него, как на предателя, человека, которому она доверила самую страшную тайну, а он, неблагодарный, отказался быть ее хранителем. Марию не беспокоило, что Уилл может не хотеть быть посвящённым в ее замыслы и идеи. Она привыкла получать почти все, что ее душенька захочет. И Уильяму это было хорошо известно еще с их самой первой встречи, когда отцеплять эту женщину от себя пришлось с посильной помощью Даниэля.

– Как это глупо и эгоистично – лишать людей возможности у тебя лечиться. Я все же советую тебе обдумать наше предложение. Тебе больше не придётся работать по тридцать шесть часов и спать три часа в сутки. А деньги! – женщина с силой стукнула вилкой по столу, отчего бокал рядом подпрыгнул, расплескав багровые капли. – Ты сможешь больше не шляться по всем этим злачным местам. Тебе не нужно будет подвергать опасности своё милое личико, – Мария неожиданно подалась вперёд и потрепала Уилла за щеку. – Разве это не кажется тебе привлекательным? Стабильность и благополучие. Вот к чему мы все должны стремиться!

– Стабильность интересна лишь тем, кто устал от жизни. Я же предпочитаю рисковать, когда это возможно. Так что, пожалуй, и на этот раз я риску перспективой стабильности. Какой в ней толк, если от скуки хочется лезть на стену и рвать на себе волосы от безделья? – пожал плечами Уилл и отсалютовал бокалом, опрокинув его одним глотком, и тепло тут же разлилось по его горлу, обжигая маленькие царапинки от еды и устремляясь в заполненный желудок.

Даниэль грузно закряхтел с другого конца стола и заскрипел стулом. Анхель с неподдельным интересом наблюдал за действиями своей жены, каждый раз отводя взгляд, когда Уилл смотрел на него в ответ, а Мария мягко улыбнулась и, обхватив вилку губами, стянула с неё кусочек, оставив на серебре след от красной помады.

– Неужели, у меня нет ни одного шанса уговорить тебя? – рука Марии словно невзначай накрыла руку Уильяма, а нежные кончики пальцев скользнули по коже, разгоняя под ней кровь. – Прошу, Уилл, – женщина подалась вперёд, с надеждой заглядывая ему в глаза, – не торопись, обдумай это предложение и дай ответ чуть позже. Взвесь все за и против и реши, действительно ли ты хочешь провести всю свою жизнь на ногах около операционного стола, пока тебя не выбросит на улицу очередной способный юнец, просто потому что он родственник начальства? – Мария понизила голос и шёпотом добавила: – Ты даже сможешь отказаться от работы на мистера Кёнига. Если она тебе не нравится.

Кончики пальцев Марии продолжали с заботой оглаживать руку Уильяма, и этот жест казался Уиллу неправильным. Не только потому что Мария была замужем и женой Анхеля, но и потому что лицо женщины было искажено уродливой гримасой кокетства, казавшегося сейчас Уильяму таким же неуместным, как пляски на похоронах. Мария заглядывала ему в глаза, заискивающе улыбалась и накрывала руку Уильяма своей, прижав пальцы к столу.

«Ты же не позволишь так легко себя уговорить, мой милый Уилл?»

Тихий вкрадчивый голос в голове раздался так, словно он всегда там был, и Уилл, вздрогнув, замотал головой. Он несколько раз оглянулся, чтобы убедиться, что обладателя этого голоса нет в комнате, а затем в несколько глубоких глотков опустошил свой бокал и со звоном опустил его на стол. Слова все еще эхом раздавались в голове, с каждым новым повтором становясь только громче и впечатываясь в подкорку дымящимися черными буквами, что под неумелой рукой кузнеца подпрыгивали, никак не хотя собираться в ровную и аккуратную строчку.

Вытянув руку из-под ладони Марии, Уильям отпрянул от женщины.

– Прошу меня простить, – Уилл промокнул губы салфеткой и скрипнул стулом, поднимаясь на ноги. – Я вспомнил, что мне нужно закончить одно дело. И оно не терпит отлагательств.

– Уилл, ты же не уйдёшь прямо сейчас? – с удивлением воскликнул Анхель. – Посмотри на себя. Ты еле на ногах держишься!

Только сейчас Уилл понял, что мир вокруг него действительно начинает медленно вращаться и покачиваться морскими волнами. Он не считал выпитые бокалы, заливая свои эмоции алкоголем, а его кровь тем временем начинала взрываться маленькими пузырьками спирта. Пальцы с силой вцепились в спинку стула, удерживая Уильяма на ногах, и мужчина сжал челюсть, замотав головой.

– Я в полном порядке. Спасибо.

– Давай хоть довезу тебя.

Анхель поднялся из-за стола, но Уильям вскинул руку, останавливая его.

– Нет. Не нужно. – Уилл попятился к выходу, прикладывая к каждому шагу усилия, чтобы не качнуться и не повалиться навзничь. – Спасибо за прекрасный обед. Как-нибудь загляну еще разок. Чтобы повторить.

– Уильям!

Уилл не ответил, спешно натягивая пальто и выхватывая из рук лакея свою шляпу, под полами которой он тут же поторопился спрятать подёрнутый пьяным туманом взгляд. Уилл не дождался, когда ему откроют дверь, распахнув ее навстречу проливному снежному дождю. Даниэль еще несколько раз окликнул его в тщетных попытках остановить Уильяма, прежде чем дверь захлопнулась мелкими трещинами на стене. Ноги сами двинулись в нужном направлении, рука вскинулась тормозя ближайшее такси, а мысли тщетно пытались сбиться в связанный и ясный клубок. Уилл не был уверен в том, что он собирается делать и зачем, но одно он знал точно.

Куда ему предстоит сейчас отправиться.

Глава XI. Веселье

Декабрь, 1932

Барабанить изо всех сил в дверь квартиры на седьмом этаже было не самой лучшей идеей, но пьяный мозг Уильяма не нашёл ни одного аргумента против столь грубого вторжения в частную жизнь Алана Маккензи.

Кирпичный дом встретил Уильяма скрипом подъездной двери, привычным шуршанием крыс и ступеньками, из которых торчали незабитые гвозди. Адрес, оставленный ему Аланом на маленькой жёлтой визитке, сам собой всплыл в памяти, и Уильям поспешил последовать знаку судьбы.

Вино уже практически выветрилось из разума Уильяма хлёсткими пощёчинами мороза, но тело все еще неважно слушалось, мир покачивался кривым кораблём, и Уилл навалился на дверной косяк, терпеливо прислушиваясь к невнятному шуршанию за стеной. Алан Маккензи не спешил принимать у себя гостей, и Уилл постучал еще несколько раз, вложив в свои удары всю накопившуюся внутри силу и отчаянное желание высказать мистеру Маккензи все. Желание это, такое же лёгкое и воздушное, как и отцветший одуванчик, сдулось, стоило двери отвориться, а удивлённому лицу Алана возникнуть в проёме.

– Почему вы не сказали, что виделись с моей сестрой? – ногти Уилла опасно заскребли по дереву стены, и Уилл напрягся, удерживая себя в вертикальном положении.

– И тебе добрый вечер, мой милый Уильям, – расплылся в ядовитой улыбке Алан. – Ты, как всегда, прекрасно выглядишь. Как у меня дела? Все просто замечательно. Спасибо, что поинтересовался.

Алан пошире распахнул дверь, впуская Уильяма в квартиру – хотя это больше напоминало точное попадание пьяного хирурга в зияющую рану молотком, – а затем от всей своей широкой души захлопнул ее за спиной Уилла. Если бы боль можно было измерить, Уилл непременно поставил бы то, как раскалывалась сейчас его голова в один ряд с ударом локтем об угол или мизинцем о мебель.

Стянуть ботинки оказалось для Уильяма непосильной задачей, так что он просто прошёл вглубь небольшой квартирки, стряхивая с себя налипшие полурастаявшие хлопья снега. Недовольный взгляд Алана Уильям решил проигнорировать, но вот белый пушистый ковёр все же обошёл стороной, решив, что добивать тонкую душевную организацию этого любителя порядка все же не стоит: у него не было заметно даже пылинки на мебели, а полнейшее отсутствие так популярных сейчас фарфоровых ваз вызывало у Уильяма чувство восхищения.

– Присаживайся, – Алан махнул в сторону дивана и остановился около зеркала, взявшись за концы галстука. – Не переношу, когда стоят над душой. Итак, тебя что-то беспокоит? – Алан улыбнулся и посмотрел на Уильяма сквозь отражение, продевая один из концов шёлковой ленты в петлю.

– Не прикидывайтесь, будто не понимаете, о чем я, – взгляд Уильяма пробежался по обстановке в комнате, ни на секунду не задерживаясь на чем-то конкретном, и Уилл опустился на предложенный ему диван, опершись предплечьями на ноги и сцепив пальцы в замок. – Маргарет, моя сестра. Вы виделись с ней, когда она приходила к вам с Даниэлем Куэрво. Они просили помочь мне выпутаться из… из моей сложной ситуации. Почему вы мне об этом не сказали?

Алан, кажется, был слишком заинтересован тем, чтобы завязать идеальный галстук, вместо того, чтобы уделить внимание распаляющейся внутри Уильяма тираде. Маккензи крутился перед зеркалом, примерялся как лучше продеть концы лоснящейся на свету ленты и напевал себе под нос. Мужчина даже немного пританцовывал, отбивая ритм каблуками начищенных ботинок.

– Хорошо, допустим, – наконец отозвался Алан. – Маргарет – это та милая женщина в безвкусном манто с полосатым воротником? В таком случае, мой ответ – да. Черт, – прошипел Алан, распуская кривой узел и начиная все заново. – И насколько я помню, я говорил, что твоя сестра любит тебя. Если бы ты не был так увлечён жалостью к себе, то сообразил бы, что мы с ней виделись.

Уилл рассеянно заморгал и подавился воздухом.

– Я не… – растерялся на мгновение Уильям. – Я не был увлечён жалостью к себе. Почему вы не сказали об этом прямо? Без намёков и уловок? Я был не в том состоянии, чтобы разгадывать вам ребусы.

– А если бы я сказал – это что-то изменило бы? – Алан в пол-оборота посмотрел на Уильяма, вслепую затянув галстук.

– Нет, но…

– Так тогда в чем твоя проблема? – Алан отвернулся и пожал плечами. – Или ты неожиданно понял, что мой мир не крутится вокруг тебя, Уильям Белл? Да, твоя сестра приходила ко мне. Если бы не она, ты бы пробыл в тюрьме чуть дольше. У меня были некоторые дела, которые было необходимо уладить, а ты… немного не входил в список приоритетных дел. Но все же не твоей сестре удалось меня переубедить. – Алан замолк, скептично вглядываясь в своё отражение в зеркале, и цокнул языком. – Что ты думаешь об этом галстуке?

Уже второй раз за несколько минут Уильям смог только растерянно моргать и бессознательно открывать и закрывать рот в тщетных попытках найти что ответить. Алан продолжал крутиться перед зеркалом, наклонял голову и качал ею, а потом тяжело вздохнул и щёлкнул подтяжками по рубашке. Галстук он все же не поменял, а вот настроение Маккензи, когда он обернулся, уже не было столь приподнятым и воодушевлённым, как секунды назад.

– Наверно, стоит тебе напомнить, что я обычно не позволяю людям подобного к себе отношения, – прищурив свои светлые глаза, елейным голосом протянул Алан. – Врываться ко мне в дом, повышать на меня голос, хм. Я мог бы позволить это своему ребёнку. Если бы он у меня, конечно же, был, – усмехнулся Маккензи. – К твоему огромному везению, ты тоже входишь в число избранных, мой милый Уилл. Так что на сегодня можешь выдохнуть. Ты доживёшь до наступления следующего года. Если только тебя не собьёт машина или не упадёт на голову сосулька. Моей руки к твоей смерти приложено, увы, не будет.

– Вы издеваетесь? – поперхнулся воздухом Уилл и оттянул ставший тугим узел собственного галстука.

– Нисколько.

Алан обворожительно улыбнулся и поспешил накинуть на себя кофейный пиджак. Он поправил его нервным движением, отчего ткань идеально облачила его плечи, и пропустил светлые пряди волос между пальцами, растрёпывая причёску. Если бы Уильяма спросили, кем был самый необычный и эффектный человек в его жизни, он не задумываясь ответил бы, что Алан Маккензи. Этот чёртов Алан Маккензи, из-за которого температура в комнате резко повысилась, к щекам прилила кровь, а дышать стало слишком тяжко. Даже открытое настежь окно не помогало Уильяму. Алан же только бросил на Уилла быстрый взгляд и усмехнулся уголками губ, снова отвернувшись к зеркалу.