Имена. Часть первая

– Да, всего-то 50 граммов отличного домашнего коньяка, настоянного на чистой водке. Три раза в день до еды. Только одно условие, только на чистой водке.

– Да, что вы такое говорите, можно подумать водка бывает грязной?

– Как?! А если при разливе присутствовал человек с десять раз не вымытыми после туалета руками?

– И что? Я вообще не понимаю, к чему вы это говорите?

– Как вы еще в сущности молоды, дорогая и по всему видно очень плохо представляете себе всю криминогенную обстановку в городе. И вы даже не подозреваете себе, сколько человек в нашем государстве не моет рук после туалета?

– Не запугивайте меня, пожалуйста! – произнесла молодая женщина дрожащим голосом.

– И цели такой нет. А водка, водка, она еще как бывает грязной! И обычные глисты это еще самое безобидное при кишечной инфекции поноса.

Профессор изо всех сил старался произвести на женщину, так сказать «медицинское» впечатление, чтобы увести её в сторону. И там окончательно запудрить ей мозги. Работать и напрягать ум, когда его жизни ничего не угрожало, профессору чего-то сегодня совсем не хотелось. А чего именно хотелось, то не моглось, потому что сильно мешалось, то чего совсем не хотелось. Вот, как-то так. Просто и непонятно.

Чтобы изобразить серьезную работу якобы трезвой мысли академик всё время, что-то лепетал.

– Хотя никто и они….– профессорский взгляд на секунды задержался на буфете, – знаете, они тоже не лишены маленьких человеческих радостей, пропустить рюмочку другую, да…, – неожиданно не закончил свою речь академик и замер, стараясь что-то припомнить.

– Это вы сейчас про кого? – молодая мамочка смотрела на академика, не отрываясь, а того уже несло. Его теперь несло каждый раз при малейшем намеке на спиртное. Несло и сносило крышу вместе с чердаком. И теперь его вдруг опять понесло напрямую к заветному буфету и вожделенному напитку, находящемуся в этом буфете. Бежать в соседнюю комнату профессор уже не мог.

Во время разговора он неожиданно вспомнил, что буквально на днях спрятал туда от Евы, а потом внезапно забыл выпить небольшое количество домашнего коньяка в бутылке из-под лимонада. Но он, как силовольный человек, умел останавливаться в своих мечтах и переходить от речей сразу к делу, перевоплощая свои несмелые мечты в смелые реальности.

Поэтому ученый быстро подбежал к буфету, быстро обнаружил на старом месте заветный сосуд, быстро налил в заранее наготовленную рюмочку, искрящегося напитка и так же быстро маханул в свой предварительно уже на бегу открытый рот.

Спиртяжка слегка выветрилась, но всё, же была хороша. Хороша и любезна для жаждущего рта академика. Рта, обрамлённого красными, распухшими, слюнявыми губами.

– О-о-ох! Как можно! Что вы делаете? О-о-ох? – разохалась молоденькая посетительница, глядя с испугом на происходящее.

Только мгновения спустя до мозга профессора дошел сигнал, что напиток, выпитый им, не только утратил градус, но никогда его не содержал.

– Да, что вы, милая, сугубо компот! А вы что сгоряча подумали? Изволите, сами откушать! Я это принимаю, так сказать для поддержки витаминами работающее в изнурительном темпе, разгоряченное нагрузками сознание. Прошу, испейте и вы!

Профессор вылил остатки компотной жидкости в фарфоровую кружечку и галантно преподнес даме.

Она, чтобы развеять все свои сомнения выпила с удовольствием все содержимое и поблагодарила Эроса Купидоновича.

Академик смахнул холодный пот со своего лба и в душе поблагодарил Звездину за эту спасительную и своевременную подмену.

Консультация вне желания Эроса всё продолжалась. Не передать словами, с каким наслаждением он её бы уже прикончил. Естественно, консультацию.

– Милая, вы с мужем еще раз обсудите все предложенные мною варианты, и если ничего не подойдет, то заранее оповестите меня, для дальнейшей постановки имени для вашего малыша. Хотя я по-прежнему настаивал бы на Планктоне. Это имя было бы единственным на все века!

– Меня это и пугает!

– А зря! Сейчас идет мощное освоение дна океана и человек с подобным именем всегда бы нашел для себя дело, если не в глубинах океана или его поверхности, то на прибрежных пространствах, это уж точно! Не говоря уже о полном единении с живой природой!

– Мы подумаем!

– Или на худой конец, можно Антарктид Эсмеральдович!

– Но Антарктида – это вроде женское имя!

– Хорошо! А если Севпол или Южпол?

– Это полюса, да?

– Да! Ваш супруг пловец, у него душа моря просит, вот и надо дать ему эту возможность всегда слышать про море.

– Я в этом с вами согласна. Муж так мечтает поехать на море, хоть раз в жизни.

– Вот и назовите своего сыночка тогда – Колумб. Тогда вы, гарантировано не только на море съездите, но и куда подальше вокруг света!

Молодая женщина завизжала от счастья и захлопала в ладоши. Наконец-то её сыну, было подобранно имя, подходящее по всем параметрам, фантазиям и даже отчеству.

Она щедро расплатилась с академиком и отбыла в обратную дорогу к мужу и своим милым детям, в радостном расположении ума и сердца. Она нашла прекрасное многообещающее имя своему ребенку. Имя, с которым в жизни можно было надеяться только на лучшее.

После того, как академик проводил женщину, он затеял серьезный разговор с самим собой:

– Эрос, пора кончать с этим делом, так недолго и спиться. Молодец, Машка, она же меня буквально спасла от позора! Ай, да Машка! Эрос, ты видел, сколько счастья ты приносишь людям?! Ты же единственный в своей науке великий учёный! Надобно бы поберечь себя, батюшка! Не такие, я тебе скажу, великие люди были живьем заглочены Зеленым змием, вам ли, Эрос, не знать об этом?! А Маруся, а! Ай, да Машка!

Эросу и в голову не приходило, что Айдамашкой был он сам, когда третьего дня тому назад, допивши остатки домашнего коньяка, влил компот в освободившуюся бутылочку. И не мало, а очень много веселясь и потешаясь, представлял себе, растерянность Евки, когда, возлагая большие надежды на опохмел, она найдет этот бутылёк и изопьет не то, о чем мечтала её винная душонка.

В двери настойчиво звонили. На консультацию прибыл очередной клиент. Точнее два клиента. Один представил другого:

– Знакомьтесь, акадэмик! Будущий, не побоюсь этого слова, олимпийский чемпион Безмедальёнов Костян. Короче, Константин! Великий спортсмен! За всю свою спортивную карьеру умудрился пропоносить все золотые медали.

– Не понял, как это?

– Вот и я на каждом соревновании не устаю поражаться, как это у него выходит?

– И что?

– Ничего. Готовится парняга, работает, как проклятый, выступает, почти побеждает, как дело доходит до финала, все! У него безудержный понос открывается.

– А-а-а?

– Вот привели его профессор к вам, чтобы вы, наконец, сняли с него понос.

– А я, извиняюсь, совсем не по этой части.

– Не надо профессор эти мутки, я самолично читал ваши фонограммы, там ясно по белому все прописано, что у человека все в жизни зависит от имени.

– Монографии.

– Какая разница? Хоть фотографии! Фонограммы, монограммы, да мне плевать, на все эти граммы. Человек тоннами ворочает и не гадит, а тут только дело до победы доходит, он, как кошка, извиняюсь за грубость, прямо ср… по углам начинает. Снимайте срочно с нас эту дрянь.

– Так вы это…