Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Начался разборъ свид?телей: кто явился, кто н?тъ? Нехлюдовъ сл?дилъ зa р?шенiемъ о неявившихся свид?теляхъ, за отводомъ присяжныхъ[71 - Зач.: И ему не хот?лось, чтобы его отвели. Ему хот?лось просл?дить за этимъ д?ломъ и участвовать въ немъ и сколько возможно содействовать оправданiю этой <жалкой> женщины.] и изр?дка взглядывалъ на подсудимыхъ. Бочкова говорила что то съ своимъ адвокатомъ. Симонъ все такъ же б?галъ глазами и шепталъ что то. Маслова сид?ла неподвижно въ своемъ халат? и только изр?дка сверкала своимъ взглядомъ, направляя его то на товарищей подсудимыхъ, то на женщинъ въ зрителяхъ, то на судей, и тотчасъ же опять опускала глаза и замирала.

Окончивъ разборъ свид?телей, назначили запасныхъ присяжныхъ вм?сто неявившихся и отведенныхъ присяжныхъ, и вотъ началось чтенiе обвинительнаго акта. Обвинительный актъ былъ такой:

Такого то числа такого то года Сибирскiй купецъ, остановившiйся въ гостинниц? Мавританiи,[72 - Зачеркнуто: по?халъ 18 Сентября въ 10-мъ часу вечера въ публичный домъ, который указалъ ему половой и куда даже проводилъ его. Тамъ купецъ пробылъ до 2-го часа и, вернувшись домой уже сильно хм?льный, послалъ половаго привезти <ему въ номеръ д?вушку> опять <д?вку> Любку, <съ которой онъ тамъ познакомился.> Половой, исполняя желанiе купца, по?халъ за д?вушкой и привезъ ему <Ефимью Бочкову> Екатерину Маслову. Купецъ, увидавъ Ефимью, разсердился, ударилъ половаго и сказалъ, что онъ требовалъ не Ефимью, а <Катьку> Любку. На оправданiе половаго о томъ, что онъ не могъ привезти <Катьки> Любки, потому что она была занята, купецъ разсердился, вынулъ бумажникъ и сказалъ, что для него она не можетъ быть занята, что онъ, если захочетъ, то скупитъ все заведенiе съ мадамой, и, давъ половому 100-рублевую бумажку, вел?лъ сейчасъ же ?хать назадъ, отвезти эту дылду и привезти <Катьку> Любку. Половой собрался ?хать, но попросилъ не срамить привезенную д?вицу, а оставить ее пока.– Все вамъ пока не скучно будетъ.– Ну, чертъ съ ней, пускай сидитъ, – сказалъ купецъ, и половой отправился. Черезъ 1

/

часа половой вернулся съ Екатериной Масловой, которой въ заведенiи прозвище было Любка, и засталъ купца уже очень пьянымъ. Онъ сид?лъ и пилъ мадеру съ коридорной д?вушкой Ефимьей Бочковой. Когда Екатерина разд?лась и опять поздоровалась съ купцомъ, половой Симонъ и Ефимья, съ которой онъ находился въ связи, удалились и тутъ р?шили съ помощью Любки опоить купца и взять у него вс? деньги. <Какъ бы то ни было, они согласились и пошли по коридору къ бывшему фармацевту, у котораго Симонъ зналъ, что есть сонные порошки, т. е. опiумъ, разбудили его и, разсказавъ въ чемъ д?ло и об?щая ему долю похищеннаго, взяли у него морфину и вошли въ номеръ.>] послалъ въ домъ терпимости за рекомендованной ему коридорнымъ д?вицей Екатериной Масловой, изв?стной въ дом? терпимости подъ именемъ Любаши. Когда Екатерина Маслова прi?хала въ гостинницу, она застала См?лькова сильно пьянымъ, то потребовала отъ него впередъ денегъ. На эти слова купецъ обид?лся и ударилъ ее такъ, что она упала. Тогда купецъ досталъ свой бумажникъ, въ которомъ было много сторублевыхъ бумажекъ, и далъ ей пять рублей, об?щая дать еще 10, только бы она не у?зжала отъ него. Екатерина Маслова осталась, но купецъ тотчасъ же заснулъ, и она, выйдя въ коридоръ, у?хала, об?щаясь вернуться къ 8 часамъ утра. Въ 8 часовъ утра она вернулась и пробыла съ купцомъ до 2-хъ часовъ. Въ два же часа Екатерина Маслова уговорила купца ?хать съ собой въ домъ терпимости. Прi?хавъ туда, купецъ съ Екатериной Масловой и другими д?вушками не переставая пилъ хересъ и потомъ коньякъ и въ 5-мъ часу вечера послалъ Екатерину Маслову къ себ? въ гостинницу за деньгами, давъ ей часы съ печатью и ключи отъ сакъ-вояжа. Прi?хавъ въ гостинницу, Екатерина Маслова вошла въ номеръ съ коридорнымъ и вм?ст? съ нимъ взяла, какъ она показывала, 40 рублей, какъ ей вел?лъ См?льковъ, и съ ними вернулась въ домъ терпимости, гд? См?льковъ пробылъ до вечера. Вечеромъ же См?льковъ вернулся къ себ? въ номеръ вм?ст? съ Любкой. И тутъ то между тремя подсудимыми состоялось соглашенiе о томъ, чтобы опоить купца, съ т?мъ чтобы онъ не хватился своихъ денегъ.

У Симона были капли опiума, оставшiяся посл? больной госпожи. Симонъ внесъ ихъ въ номеръ купца и поручилъ Любви влить ему ихъ въ вино. Купецъ былъ ужъ очень пьянъ и требовалъ, чтобы Любка передъ нимъ танцовала. Тогда Евфимiя сказала: «выпить надо». И тогда то Любка, по показанiю Евфимiи, налила въ стаканъ капли и поднесла См?лькову. См?льковъ выпилъ и очень скоро посл? этого упалъ на диванъ и заснулъ. Тогда Симонъ вытащилъ у него бумажникъ, взявъ[73 - Зачеркнуто: дв? сторублевыя бумажки и оставивъ остальныя семь. И тогда женщины у?хали, и Симонъ ушелъ. На утро же купецъ найденъ мертвымъ, и по вскрытiи установлено, что смерть произошла отъ отравленiя морфиномъ.] деньги, часы и, давъ перстень Масловой, услалъ ее домой. Маслова, вернувшись домой, была сильно пьяна и хвасталась подареннымъ ей перстнемъ. Хозяинъ, увидавъ дорогой перстень, купилъ eго у Любки за 10 рублей и понесъ оц?нить. Перстень оказался дорогимъ, и оц?нщикъ, узнавъ о томъ, отъ кого полученъ перстень, донесъ полицiи. Въ полицiи же уже производилось дознанiе о скоропостижно умершемъ См?льков?.

Первое подозр?нiе пало на проститутку Маслову. Она же оговорила Симона и Евфимiю, которые при сл?дствiи сознались, а потомъ стали упорно отказываться.

Таково было содержанiе обвинительнаго акта. Нехлюдовъ внимательно слушалъ, ужасаясь той страшной дикости нравовъ, которая выражалась этимъ обвинительнымъ актомъ, и, какъ всегда, безсознательно чувствуя свое неизм?римое превосходство надъ той средой, въ которой все это могло происходить.

Уныло звучалъ картавящiй на р голосъ секретаря.

Когда онъ дошелъ до м?ста, въ которомъ сказано было, что купецъ См?льковъ, очевидно получившiй особенное пристрастiе къ д?вушк?, прозываемой Любкой, послалъ ее съ ключомъ въ свой номеръ, Нехлюдовъ взглянулъ на подсудимую Маслову. Въ это же самое время Маслова, какъ будто польщенная т?мъ, что она возбудила такое чувство въ купц?, подняла глаза и взглянула на чтеца и потомъ перевела взглядъ на присяжныхъ и скользнула имъ по лицу Нехлюдова. И вдругъ въ голов? Нехлюдова точно щелкнуло и лопнуло что то. Воспоминанiе, копошившееся гд? то далеко внизу за другими впечатл?нiями, вдругъ нашло себ? дорогу и выплыло наружу. Катюша! вспомнилъ онъ. Тетеньки Марьи Ивановны Катюша. И онъ, удерживая дыханiе, сталъ всматриваться въ подсудимую. Она опять сид?ла, опустивъ голову. Лобъ, волоса, носъ. Но эта старая, больная. Но въ это время подсудимая опять подняла голову и еще разъ взглянула изподлобья на чтеца и вздохнула. «Да н?тъ, этого не можетъ быть!» говорилъ самъ себ? Нехлюдовъ и въ тоже время чувствовалъ, что не могло быть никакого сомн?нiя. Это была она. Это была Катюша, та самая Катюша, которую онъ одно время страстно платонически любилъ, на которой хот?лъ жениться и которую потомъ соблазнилъ и бросилъ. Да, это была она. Это было ужасно.

Да, это было 14 л?тъ тому назадъ въ[74 - Зачеркнуто: Крымскую] Турецкую кампанiю, когда онъ, посл? петербургской дурной св?тской жизни, поступилъ въ[75 - Зач.: стр?лковой полкъ Императорской фамилiи] военную службу и по дорог? въ[76 - Зач.: Крымъ] полкъ за?халъ къ тетенькамъ Марь? и Софь? Ивановнымъ.

Ему было тогда 21 годъ.[77 - Зач.: Он уже и тогда многое пережилъ и передумалъ. Во многомъ онъ былъ требователенъ къ себ? и не сл?довалъ тому, что считалось не только дозволительнымъ, но хорошимъ въ его сред?. Но въ половомъ вопрос?, въ сношенiяхъ съ женщинами, несмотря на то, что онъ былъ много нравственн?е своихъ сверстниковъ, онъ былъ также грубъ и сл?пъ, какъ и вс?.] Это было время ослабленiя и отдыха посл? его самыхъ сильныхъ мечтанiй, шедшихъ въ разр?зъ со вс?мъ существующимъ порядкомъ вещей. Это было время, когда онъ, въ глубин? души желая д?лать одно хорошее, д?лалъ все дурное, все то, что д?лали вс? окружающiе его. Тогда онъ только что получилъ отцовское небольшое им?нiе, и, вм?сто того чтобы, какъ онъ хот?лъ, отдать его крестьянамъ, онъ над?лалъ долговъ, проигралъ въ карты и долженъ былъ все, что стоило им?нiе, употребить на уплату долга. Такъ что им?нье онъ не отдалъ, а продалъ.

Это было то время, когда онъ, считая войну постыднымъ д?ломъ, все таки поступилъ въ военную службу. И вотъ, въ этотъ то перiодъ ослабленiя, онъ, про?зжая въ полкъ, прогостилъ нед?лю у тетокъ и тамъ, желая только однаго – жить чисто и жениться на той д?вушк?, которую онъ полюбитъ, соблазнилъ невинную д?вушку Катюшу и, соблазнивъ, у?халъ, бросилъ ее.

Ужасное д?ло это случилось съ нимъ вотъ какъ:

Какимъ онъ былъ теперь двойнымъ челов?комъ, т. е. такимъ, въ которомъ въ различное время проявлялись два различные, даже совершенно противоположные челов?ка: одинъ[78 - Зач.: низкiй, поэтическiй, животный,] сильный, страстный,[79 - Зач.: эпикуреецъ,] близорукiй, ничего не видящiй,[80 - В подлиннике: сильное, страстное, близорукое, ничего не видящее] кром? своего счастья, жизнерадостный челов?къ, отдававшiйся безъ всякихъ соображенiй т?мъ страстямъ, которыя волновали его, другой – строгiй къ себ?, требовательный и в?рующiй въ возможность нравственнаго совершенства и стремящiйся къ нему, челов?къ внимательный къ себ? и другимъ, – такимъ двойнымъ челов?комъ онъ еще въ гораздо сильн?йшей степени былъ 14 л?тъ тому назадъ, когда съ нимъ случилось это ужасное д?ло, которое онъ почти забылъ именно потому, что оно было такъ ужасно, что ему страшно было вспоминать о немъ, важность котораго только теперь открылась ему во всемъ его значенiи.

6.[81 - Здесь, как и в дальнейшем, последовательность в нумерации глав в подлиннике нарушена.]

<Произошло это въ одинъ изъ т?хъ перiодовъ его жизни, когда онъ уставалъ жить одинъ своими мыслями и чувствами противъ общаго теченiя и, отдаваясь этому теченiю, над?валъ какъ будто нравственныя шоры на свою сов?сть и жилъ уже не своими мыслями, чувствами и, главное, сов?стью, а не спрашивая себя о томъ, что хорошо, что дурно, а, впередъ уже р?шивъ, что хорошо жить такъ, какъ живутъ вс?, жилъ, какъ вс?. Уставши перебивать теченiе, онъ отдавался ему.

Такой перiодъ онъ переживалъ теперь, вернувшись изъ за границы. Онъ жилъ въ Петербург? съ своими аристократическими друзьями и, спокойно чувствуя за собой одобренiе или хотя снисходительное, любовное прощенiе матери, отдавался вс?мъ увеселенiямъ, тщеславiю и похотямъ св?тской жизни. И когда онъ предавался такой жизни, онъ предавался ей вполн?, совс?мъ забывая то, что онъ желалъ и думалъ прежде, какъ будто то былъ другой челов?къ. Въ такомъ настроенiи онъ былъ теперь, и въ такомъ настроенiи онъ поступалъ теперь въ военную службу на войну. Вс? д?лали это, и это считалось очень хорошо, и вотъ онъ поступалъ также.>[82 - Взятое здесь в ломаные скобки отчеркнуто сбоку чертой с пометкой: п[ропустить].]

Онъ ?халъ въ полкъ и по дорог? къ своему полку за?халъ въ деревню къ своимъ двумъ теткамъ по отцу, изъ которыхъ старшая, Катерина Ивановна, была его крестной матерью. Передъ этимъ онъ былъ у нихъ годъ тому назадъ передъ своимъ отъ?здомъ заграницу, совс?мъ въ другомъ, въ самомъ св?тломъ своемъ настроенiи. Въ тотъ первый перiодъ пребыванiя у нихъ онъ былъ полонъ самыми высокими и казавшимися вс?мъ, кром? него, неисполнимыми мечтами. Это было тотчасъ же по выход? его изъ университета, когда онъ даже н?сколько поссорился съ своей матерью, объявивъ ей, что онъ не хочетъ жить произведенiями труда, отнимаемыми у народа за незаконное наше влад?нiе землей. Прi?хавъ къ тетушкамъ въ деревню, онъ, наблюдая жизнь господъ и крестьянъ въ деревн?, не только теоретически, но практически до очевидности уб?дился въ справедливости того, что землевлад?нiе есть влад?нiе рабами, но только не изв?стными лицами, какъ это было прежде, а вс?ми т?ми, кто лишенъ земли. Въ город? не видно, почему работаетъ на меня портной, извощикъ, булочникъ, но въ деревн? ясно, почему поденные идутъ чистить[83 - В подлиннике: чистятъ] дорожки въ садъ, убираютъ хл?бъ или луга, половину сработаннаго отдавая землевлад?льцу. Тогда мысли эти были такъ новы, такъ ярки, такъ возможно казалось ихъ сд?латъ общими, что Нехлюдовъ все это время, особенно во время пребыванiя у тетокъ, находился въ постоянномъ восторг?. Тетушекъ своихъ онъ считалъ людьми стараго в?ка и не пытался уже обращать ихъ къ своимъ мыслямъ, а занимался т?мъ, что, написавъ объ этомъ предмет? письмо Генри Джорджу, самъ занялся изложенiемъ его ученiя по русски и своимъ сочиненiемъ по этому предмету. Это было радостное, св?тлое, чистое время.

Была весна. Онъ вставалъ рано, шелъ купаться, потомъ садился за свое сочиненiе. Об?далъ съ тетушками, ходилъ гулять или ?здилъ верхомъ, потомъ учился по итальянски, читалъ и писалъ свои записки. Это было одно изъ лучшихъ временъ его жизни, которое онъ всегда вспоминалъ съ умиленiемъ.

Н?которую особенную прелесть его этому предпосл?днему пребыванiю у тетушекъ придавало еще присутствiе у тетушекъ ихъ воспитанницы Катюши, брошенной матерью д?вочки сиротки, которую подобрали тетушки.

Въ это посл?днее пребыванiе у нихъ у него какъ то нечаянно, незам?тно между имъ и Катюшей завязались полушутливыя, полулюбовныя отношенiя.

Катюша была[84 - Зачеркнуто: маленькая, хорошенькая] тоненькая 17 л?тняя быстроногая д?вочка[85 - Зач.: зам?чательно прекрасными] съ агатово черными глазами, занимавшая въ дом? тетушекъ неопред?ленное положенiе не то воспитанницы, не то горничной. Особенныя отношенiя между Дмитрiемъ Нехлюдовымъ и Катюшей установились въ этотъ прi?здъ сл?дующимъ образомъ. Въ вознесенiе къ тетушкамъ прi?хала ихъ сос?дка съ д?тьми – двумя барышнями, гимназистомъ и съ гостившимъ у нихъ молодымъ живописцемъ.

Молодежь зат?яла играть въ гор?лки. Быстроногая Катюша играла съ ними и не долго гор?ла, потому что тотчасъ ловила того, за к?мъ гналась. Но Нехлюдовъ былъ еще р?зв?е ея и, чтобы показать свою ловкость, хотя и не безъ труда, но поймалъ ее.

– Ну, теперь этихъ не поймаешь ни за что, – говорилъ гор?вшiй художникъ, отлично б?гавшiй, – нечто споткнутся.

– Вы да не поймаете! Разъ, два, три.

Ударили три раза въ ладоши, Нехлюдовъ пустилъ Катюшину жесткую рабочую, но красивую и энергичную руку, пожавшую его кр?пко прежде, ч?мъ б?жать. Загрем?ли крахмальныя юбки подъ розовымъ ситцевымъ платьемъ, быстро пустились ноги сильной ловкой д?вушки, и также энергично, сильно поб?жалъ Нехлюдовъ, минуя падающаго на передъ, отчаянно наддававшаго за нимъ художника. Не зам?чая того, что художникъ уже остановился, Нехлюдовъ, радуясь своей молодости и быстрот? б?га, лет?лъ по скошенному лугу, не спуская глазъ съ такой же быстротой б?жавшей въ розовомъ плать?, быстро мелькавшей ногами Катюши. Она подала ему головой знакъ, чтобы соединяться за сиреневымъ кустомъ; онъ понялъ и, вм?сто того чтобы соединяться тутъ же, пустился за кустъ. И не зам?чая того, что за ними не гонятся, они б?жали все дальше и дальше, радуясь легкости и быстрот? своего б?га, и только за вторымъ сиреневымъ кустомъ поворотили другъ къ другу, по мал?йшимъ намекамъ понимая нам?ренiя другъ друга, и быстро сб?жались и подали другъ другу руки. Они были далеко отъ вс?хъ, и никто не видалъ ихъ. Она подала правую руку, a л?вой подправляла сбившуюся большую косу и, тяжело дыша, улыбалась, блестя своими ярко черными глазами. Онъ кр?пко сжалъ ея руку и, самъ не зная, какъ это случилось, потянулся къ ней лицомъ. Она не отстранилась отъ него, напротивъ – придвинулась къ нему, также улыбаясь, и они поц?ловались.

– Вотъ теб? разъ! – проговорила она, и раскрасн?вшееся, вспот?вшее милое лицо ея еще бол?е покрасн?ло, и она быстрымъ движенiемъ вырвала свою руку и поб?жала прочь отъ него.

Подб?жавъ къ кусту сирени, она сорвала дв? в?тки б?лой сирени и, хлопая себя ими по лицу и оглядываясь на него, поб?жала назадъ къ играющимъ.

Вотъ это то и было началомъ новыхъ особенныхъ отношенiй между Нехлюдовымъ и Катюшей. Съ т?хъ поръ они чувствовали, что между ними установилось что то особенное. Съ т?хъ поръ они стали чувствовать присутствiе другъ друга. Какъ только онъ или она входили въ одну и ту же комнату, становилось для нихъ обоихъ вдругъ все другое. Когда онъ или она могли вид?ть другъ друга хоть издалека, изъ окна, они смотр?ли другъ на друга, и имъ было отъ этого весело. Но когда они одинъ на одинъ случайно встр?чались другъ съ другомъ, имъ становилось мучительно, не столько стыдно, сколько жутко: они оба красн?ли и когда говорили между собой, то путались въ словахъ и не понимали хорошенько другъ друга. То, что говорили ихъ взгляды, заглушало то, что говорили уста. Но всетаки они говорили. Нехлюдовъ[86 - Зачеркнуто: давалъ ей читать Тургенева и Достоевскаго и разсказывалъ ей свои планы уничтоженiя собственности земли.] увидалъ разъ, что она читаетъ [и] спросилъ, что это было. Это былъ Тургеневъ – разсказы. Нехлюдовъ, любившiй тогда особенно Достоевскаго, далъ ей «Преступленiе и наказанiе». Одинъ разъ, по случаю того, что мужикъ пришелъ къ тетушк? Марь? Ивановн? просить отпустить загнанную въ саду скотину и Катюша докладывала объ этомъ, Нехлюдовъ разсказалъ ей и свои мысли о гр?х? землевлад?нiя, но, какъ ему показалось, Катюша не оц?нила значенiя этихъ мыслей и была въ этомъ вопрос? на сторон? тетушекъ. Можетъ быть, не оц?нила Катюша этихъ мыслей и потому, что Нехлюдовъ, излагая ей, все время красн?лъ, глаза его не могли быть спокойны, и нужныя слова не находились.

Нехлюдовъ уже давно самъ съ собою р?шилъ, что онъ женится на той д?вушк?, которую полюбитъ.[87 - Зачеркнуто: Но онъ не зналъ, любитъ онъ ее или н?тъ. И такъ онъ у?халъ не р?шивъ этого. Такъ это было въ тотъ прi?здъ, передъ по?здкой за границу. Въ посл?днiй же прi?здъ, когда онъ на Страстной] И теперь ему казалось, что онъ любитъ Катюшу, и его нетолько не пугала, но радовала мысль жениться на ней. Разум?ется, не только мать, но и тетушки будутъ въ отчаянiи. Но что же д?лать. Это вопросъ жизни. И если я ее полюблю совс?мъ и она полюбитъ меня, то отчего же мн? не жениться на ней? Правда, не теперь. Теперь еще рано, надо ?хать за границу, кончить тамъ сочиненiе и издать. А потомъ… Такъ онъ, ничего не р?шивъ и ничего не сказавъ Катюш?, у?халъ заграницу и не видалъ Катюшу полтора года, посл? которыхъ онъ уже изъ Петербурга, по пути въ армiю, за?халъ на одинъ день къ тетушкамъ. Тутъ то, въ этотъ прi?здъ, и случилось съ нимъ это страшное д?ло.

Тетушки, и всегда любившiя Нехлюдова, еще радостн?е, ч?мъ обыкновенно, встр?тили Митю. Во первыхъ, потому что если былъ недостатокъ у Мити, то только одинъ – то, что онъ болтался и не служилъ. Теперь же онъ поступилъ на службу, и на службу въ самый аристократическiй полкъ; а во вторыхъ, онъ ?халъ на войну, онъ могъ быть раненъ, убитъ. Какъ ни страшно было за него, но это было хорошо.[88 - Зач.: такъ надо, такъ д?лалъ и его отецъ въ 12-мъ году] И тетушки особенно радостно встр?тили его и упросили остаться у нихъ Святую. Нехлюдовъ тоже былъ радъ увидать тетокъ[89 - Зач.: Но, по правд? сказать, ему бол?е всего хот?лось увидать Катюшу, но случилось, что Нехлюдовъ не видалъ ее. Проводилъ его въ комнату старый лакей, горничная Катерины Ивановны разобрала его вещи, а Катюши все не было. Поговоривъ съ теткой о себ?, о своей матери, объ общихъ знакомыхъ, онъ не р?шился спросить о Катюш?, а между т?мъ ея отсутствiе тревожило его.] и радъ пожить въ этомъ миломъ прiют?, который оставилъ въ немъ такiя св?тлыя воспоминанiя. Но Нехлюдовъ въ этотъ прi?здъ былъ уже совс?мъ не тотъ, что прежде. За эти полтора года, во время которыхъ онъ не видалъ ее, онъ страшно изм?нился.

Мысли его о землевлад?нiи не то что были оставлены имъ, но отошли на заднiй планъ и подверглись житейскимъ соображенiямъ. Главное было то, что онъ жилъ роскошно, над?лалъ долговъ, и, вм?сто того чтобы отдать землю отцовскую, 300 десятинъ, крестьянамъ, онъ продалъ ее. A н?тъ бол?е уб?дительныхъ доказательствъ несостоятельности изв?стныхъ мыслей или необходимости поправки ихъ, какъ поступокъ, совершенный противно изв?стнымъ мыслямъ. Онъ не отказывался отъ основныхъ принциповъ Генри Джорджа, но теперь считалъ, что надо еще погодить прилагать ихъ къ д?лу, что онъ самъ еще не годится для проведенiя ихъ въ жизнь. Точно также изм?нились и его мысли объ отношенiяхъ къ женщинамъ. Разум?ется, было бы лучше жениться на той д?вушк?, которую полюбилъ, но это невозможно (никто этого не д?лаетъ), это повело бы только или къ погибели или къ раздору съ матерью, къ разрыву со вс?мъ обществомъ, и потому надо жить, какъ вс? живутъ. И онъ жилъ такъ и за границей и въ Петербург?.

Въ такомъ настроенiи онъ прi?халъ теперь къ тетушкамъ и къ Катюш?, которая составляла не малую долю прелести пребыванiя въ Панов?, такъ звали деревню тетушекъ. Не то чтобы онъ им?лъ въ мысляхъ соблазнить Катюшу. Ему и въ голову не приходила эта мысль, но ему прiятно было вид?ть ее, показаться ей такимъ, какимъ онъ сталъ теперь, щеголеватымъ, съ усиками, въ мундир?. Уже подъ?зжая во двор? къ дому, онъ оглядывался по сторонамъ, не увидитъ ли гд? Катюши, но ни на парадномъ, ни на д?вичьемъ крыльц? ея не было. Старый лакей встр?тилъ его и проводилъ его въ его комнату, настаивая на томъ, чтобъ подавать ему на руки умываться. У тетушекъ Катюши тоже не было. И вдругъ Нехлюдову стало скучно и показалось глупымъ его пос?щенiе тетокъ.

Только теперь онъ зам?тилъ, какое важное значевiе она им?ла для него. Ему хот?лось спросить, но сов?стно было, и потому онъ неохотно вяло отв?чалъ на вопросы тетушекъ и все оглядывался на дверь, «Неужели ея н?тъ? И что съ ней сд?лалось? – думалъ онъ. – Какъ жаль».

Но вдругъ послышались поскрипывающiе башмачки и легкая молодая походка, и все просв?тл?ло. Катюша вошла уже не въ розовомъ, а въ голубенькомъ полосатомъ платьец? и б?ломъ фартучк?, не выросшая, но[90 - Зачеркнуто: пополн?вшая,] похорош?вшая, все съ т?мъ же прелестнымъ взглядомъ блестящихъ черныхъ глазъ.[91 - Зач.: Катюша была еще мил?е, еще румян?е, еще св?ж?е, ч?мъ прежде.] Она вспыхнула, увидавъ Нехлюдова, и поклонилась ему.

– Съ прi?здомъ васъ, Дмитрiй Ивановичъ.

– Здравствуй, Катюша, а ты какъ живешь?

– Слава Богу. Матушка приказала благодарить. Имъ лучше немного и приказали спросить нашатырнаго спирта, – обратилась она къ Марь? Ивановн?.

– Есть у насъ – такъ ты дай. Кажется, немного осталось. Что, кофе готовъ?

– Сейчасъ подамъ, – сказала она и, еще разъ взглянувъ на Нехлюдова и вспыхнувъ вся, вышла из комнаты.

Катюша говорила про нашатырный спиртъ, про матушку, про кофе, а Нехлюдовъ вид?лъ, что она говорила только одно: «рада, рада, что вы прi?хали. Рада, люблю васъ».

Да, Катюша была прежняя, но Нехлюдовъ былъ уже не прежнiй. Во первыхъ, онъ уже не былъ т?мъ невиннымъ мальчикомъ, которымъ онъ былъ 2 года тому назадъ, во 2-хъ, онъ былъ не въ томъ перiод? нравственной жизни, самоусовершенствованiя, когда онъ д?лалъ все не такъ, какъ д?лали вс?, а такъ, какъ требовала отъ него его сов?сть.

Теперь для Нехлюдова Катюша въ его представленiи ужъ не была бол?е т?мъ таинственнымъ женскимъ неизв?стнымъ ему существомъ, къ которому онъ тогда относился съ трепетомъ и благогов?нiемъ, – теперь она уже была одною изъ т?хъ существъ – женщинъ, которыхъ онъ зналъ ужъ.

Она была въ его представленiи хорошенькой горничной тетушекъ, съ которой всякому племяннику свойственно пошутить, поиграть, а можетъ быть, и больше этого, если только все это сд?лать прилично.[92 - Зачеркнуто: какъ д?лалъ это его прiятель Зубовъ.] Разум?ется, это не хорошо, но в?дь не святые же мы. Есть другiя, бол?е важныя д?ла, отношенiя людей, служба.[93 - Зач.: Нехлюдовъ въ этотъ прi?здъ былъ т?мъ другимъ, мiрскимъ челов?комъ, которымъ онъ бывалъ часто, когда уставалъ отъ борьбы.] Но не смотря на эти мысли, онъ чувствовалъ, что между нимъ и Катюшей было что то большее, ч?мъ то, чт? онъ хот?лъ, чтобы было.

Съ перваго же дня Нехлюдовъ почувствовалъ себя совс?мъ влюбленнымъ въ нее. Голубенькое полосатое платьеце, повязанное чистенькимъ б?лымъ фартучкомъ, обтягивающимъ стройный, уже развившiйся станъ, гладко, гладко причесанные чернорусые волосы съ большой косой, румянецъ, безпрестанно затоплявшiй всю щеку, и эти прелестные ярко черные глаза, изъ которыхъ одинъ косилъ немножко и, странно, только придавалъ еще большую прелесть этому лицу, особенно когда оно улыбаясь открывало твердые б?лые зубы, главное же – на всемъ существ? печать чистоты, невинности, изъ за которой пробивалась охватывающая уже все существо ея любовь къ нему, – пл?няли его все больше. Съ перваго же дня онъ почувствовалъ себя совс?мъ влюбленнымъ, но не такъ, какъ прежде, когда эта любовь должна была р?шить для него вопросъ соединенiя на всю жизнь, т. е. женитьбы, а[94 - Зач.: такъ, что онъ могъ получить отъ нея вс? радости, которыя она могла дать ему, нич?мъ не обязываясь передъ нею.] онъ былъ просто влюбленъ и отдавался этой любви, не зная, а можетъ быть, и смутно зная и скрывая отъ себя, что изъ этого выйдетъ. Онъ былъ въ томъ перiод?, когда онъ самъ не разсуждалъ, a д?лалъ какъ другiе.[95 - Зачеркнуто: Другiе же, и очень хорошiе люди, онъ зналъ, д?лали такъ, что брали удовольствiе гд? могли.] И тотъ жизнерадостный, ничего не соображающiй кром? своего счастья челов?къ вдругъ поднялся въ немъ и совершенно задавилъ того жившаго въ немъ чистаго, робкаго, стремящагося къ совершенству, строгаго къ себ?, нравственнаго юношу и хозяйничалъ въ душ? одинъ.

Нехлюдовъ зналъ, что ему надо ?хать и что незач?мъ теперь оставаться на день, два, три, нед?лю даже у тетокъ, ничего изъ этого не могло выйти, но онъ не разсуждалъ и оставался,[96 - Зач.: потому что не могъ ?хать. Онъ собирался пробыть 4 дня вь Одесс?, и тетки легко уговорили его пробыть эти дни у нихъ, такъ, чтобы вм?сто того чтобы съ?хаться съ своимъ товарищемъ офицеромъ, вызвать телеграммой этого офицера Раковскаго сюда въ Подгорное къ тетушкамъ, а съ нимъ вм?ст? ужъ ?хать до Одессы. Такъ и сд?лалъ. А пока подошло Св?тло-Христово воскресенiе.] для того, чтобы вид?ть Катюшу и сблизиться съ ней. Вечеромъ въ субботу, наканун? Св?тло-Христова воскресенья, священникъ прi?халъ къ тетушкамъ служить всенощную. Въ церковь же ?хала одна Матрена Павловна, старшая горничная Марiи Ивановны, чтобы святить куличи, и съ нею ?хала Катюша. Узнавъ, что Катюша ?детъ, Нехлюдовъ р?шилъ, что и онъ по?детъ къ заутрен?, и онъ попросилъ у тетушекъ верховую лошадь и по?халъ. Дорога была непро?здная. Вода, сн?гъ и кое гд? оголившаяся земля и грязь. Нехлюдовъ прi?халъ къ началу заутрени и прошелъ впередъ, гд? стояли господа и среди нихъ Матрена Павловна и Катюша.

Только что кончился крестный ходъ, и начиналась об?дня. Изъ алтаря вышелъ священникъ съ тройными св?чами и зап?лъ Христосъ воскресе. Нарядные любители п?вчiе зап?ли съ причтомъ. Все было прекрасно, празднично, торжественно, весело – священникъ въ св?тлыхъ ризахъ, и дьяконы, и дьячки въ стихаряхъ, и нарядные добровольцы п?вчiе, и веселые нап?вы, и благословенiе священниковъ тройными, убранными цв?тами св?чами, и весь праздничный съ маслянными головами въ чистыхъ рубахахъ и новыхъ кафтанахъ и яркихъ кушакахъ праздничный народъ, прекрасны были и пом?щики, и пом?щицы, и старшина, и телеграфистъ, и купецъ, и становой, но лучше всего была Катюша въ б?ломъ плать? и голубомъ пояс? съ розовымъ бантикомъ на черной голов?. Она вид?ла его, не оглядываясь на него. Онъ вид?лъ это, когда близко мимо нея проходилъ въ алтарь. Ему нечего было сказать ей, но онъ придумалъ и сказалъ, проходя мимо нея:

– Тетушка сказала, что она будетъ разгавливаться посл? поздней об?дни.

Молодая кровь, какъ всегда при взгляд? на него, залила все милое лицо, и черные глаза, см?ясь и радуясь, остановились на Нехлюдов?.