Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.

(Размер подлинника).

*№ 4.

К главе II

Но тутъ вдругъ явилось что то такое новое, неожиданное, непрiятное, тяжелое и неприличное, отъ чего никакъ нельзя было отд?латься и чему никакъ нельзя было придать характеръ легкой прiятности и приличiя.

Оказалось, что жена была ревнива, скупа, безтолкова и что въ домашней жизни ничего не выходило, кром?[176 - Зач.: ворчливости и скуки. Никакой возможности] тяжести и скуки. Придать жизни съ ней веселый, прiятный и приличный характеръ не было никакой возможности.

Это былъ первый ухабъ, въ который за?хала катившаяся такъ ровно до т?хъ поръ жизнь Ивана Ильича.[177 - Зач.: Онъ бился въ томъ хомут? женитьбы, въ который онъ попалъ.]

*№ 5.

К главе III.

Посл? семи л?тъ службы въ одномъ город?[178 - Зач.: случился другой ухабъ. Будучи еще товарищемъ прокурора, и лучшимъ, и правя всегда должность прокурора, Иванъ Ильичъ ждалъ, что не обойдутъ при первомъ назначенiи въ прокуроры. Оказалось, что Гоппе, товарищъ прокурора, заб?жалъ какъ то впередъ въ Петербургъ, и его, младшаго, назначили, а Иванъ Ильичъ остался.Нарушилась легкость, прiятность и приличiе служебной жизни. И Иванъ Ильичъ потерялся. Онъ даже пришелъ въ отчаянiе такое, что жена жал?ла и ут?шала его. Иванъ Ильичъ раздражился, сталъ д?лать упреки и поссорился съ ближайшимъ начальствомъ. Къ нему стали холодны. Иванъ Ильичъ еще больше раздражился и сталъ хлопотать о перевод? въ другое в?домство.] Ив. Ил. получилъ предложенiе на м?сто прокурора въ другомъ город?. И. И. принялъ.

Жена пробовала было противод?йствовать ему, но тутъ Иванъ Ильичъ[179 - Зач.: загнанный въ посл?днее свое уб?жище,] окрысился и такую страшную сцену сд?лалъ жен?, что она уже, увидавъ, что онъ въ этомъ отношенiи зл?е ея, покорилась ему, какъ онъ прежде покорялся ей.[180 - Зач.: Надо было пере?зжать.]

Они пере?хали. Денегъ было мало, и жен? не понравилось то м?сто, куда они пере?зжали.[181 - Зач.: Жена замучала его упреками.] Но все таки пере?хали. Жалованья было хоть и больше прежняго, но жизнь была дороже. Климатъ былъ дурной, и умеръ ребенокъ, сынъ второй. Уже было трое д?тей. Осталась старшая д?вочка и мальчикъ неудачный – золотушный, слабый, нелюбимый.

Жена говорила, что Иванъ Ильичъ виноватъ во всемъ – и въ смерти ребенка, и говорила, что она въ отчаянiи.

Въ семь? была постоянная война. Большинство предметовъ разговора наводило на вопросы, по которымъ были воспоминанiя ссоръ, и ссоры всякую минуту готовы были разгораться. Оставались только кое какiе островки, на которыхъ можно было кое какъ держаться не раздражаясь. Но всякую минуту оба были готовы соскочить въ море вражды, которое заливало его со вс?хъ сторонъ, и всякую минуту вспыхивали ссоры, отъ которыхъ оба супруга не могли удерживаться даже при прислуг? и при д?тяхъ. Одно спасенiе Ивана Ильича была служба, одно ут?шенiе – его важность. Только въ служебномъ мiр? еще оставался у него тотъ уголокъ, гд? онъ могъ проводить въ жизнь свою в?ру о томъ, что жить надо легко, прiятно и прилично.

Такъ прожилъ онъ еще семь л?тъ. Посл?днiе два года жизнь для Ивана Ильича стала тяжел?е: жена стала физически противна, ревность же ея все увеличивалась и не давала ему покоя, въ особенности т?мъ, что именно ревность ея и возбуждала въ немъ желанiе сближенiя съ другими женщинами. Оставалась одна служба. А служба начинала терять прелесть и интересъ, потому что случилось одно непрiятное обстоятельство. И. И. ждалъ м?ста Предс?дателя, но Гоппе, товарищъ его, заб?жалъ какъ то въ Петербург? впередъ и получилъ это м?сто. И. И. раздражился, сталъ д?лать упреки и поссорился съ ближайшимъ начальствомъ. Къ нему стали холодны. И въ сл?дующемъ назначенiи его опять обошли. Иванъ Ильичъ, очевидно, былъ умышленно забытъ, и товарищи его вс? ушли впередъ его.[182 - Зачеркнуто: А онъ сид?лъ безнадежно на одномъ м?ст? – товарища предс?дателя.] И это очень огорчило его.

Такъ было до 1880-го года. Этотъ годъ былъ самый тяжелый въ жизни Ивана Ильича. Въ этомъ году оказалось, съ одной стороны, что жалованья не хватаетъ на жизнь, съ другой, что вс? его забыли и что то, что казалось для него по отношенiю къ нему величайшей, жесточайшей несправедливостью, другимъ представлялось совс?мъ обыкновеннымъ д?ломъ. Даже отецъ не считалъ своей обязанностью помогать ему. Онъ почувствовалъ, что вс? покинули его, считая его положенiе съ 3500 жалованья самымъ нормальнымъ и даже счастливымъ. Онъ одинъ зналъ, что съ сознаньемъ т?хъ несправедливостей, которыя были сд?ланы ему, и съ в?чнымъ пиленiемъ жены, и съ долгами, которые онъ сталъ д?лать, живя сверхъ средствъ, онъ одинъ зналъ,[183 - Зач.: что положенiе его невозможно, и былъ близокъ къ отчаянiю.] какъ тяжело его положенiе.

Въ такомъ тяжеломъ положенiи почти что всегда, за исключенiями р?дкими, въ ссор? съ женой, съ недовольствiемъ на д?тей, съ отсутствiемъ интереса къ служб?, въ зависти и досад? на вс?хъ, Иванъ Ильичъ этотъ тяжелый годъ р?шилъ выдти изъ своего министерства и искать другаго м?ста. И сталъ хлопотать объ этомъ. Ему об?щали. Но прошло полгода, и ничего опред?леннаго не было. Л?то этаго года для облегченiя средствъ онъ взялъ отпускъ и по?халъ съ женой прожить л?то въ деревню у брата Прасковьи ?едоровны.

Въ деревн? безъ службы для Ивана Ильича была скука невыносимая, которую нич?мъ нельзя было разогнать.

Въ Август? Иванъ Ильичъ[184 - Зачеркнуто: больше для того, чтобы избавиться отъ этой тоски, ч?мъ для своего перевода, въ усп?х? котораго онъ уже отчаявался,] по?халъ еще разъ въ Петербурга хлопотать о м?ст?. Онъ ?халъ за однимъ: выпросить м?сто въ пять тысячъ жалованья. Онъ уже не держался никакого министерства, направленiя или рода д?ятельности. Ему нужно было только м?сто, м?сто съ пятью тысячами.[185 - Зач.: Безъ м?ста съ пятью тысячами – погибель.]

*№ 6.

К главе IV.

Только два м?сяца тому назадъ И. И. въ задушевномъ и серьезномъ разговор? съ однимъ изъ своихъ друзей,[186 - Зач.: журналистомъ и либераломъ,] в?чно ноющемъ о несчастномъ положенiи нетолько Россiи, но и всего челов?чества,[187 - Зач.: и говорившимъ, что въ наше время челов?къ не можетъ быть счастливъ,]И. И. сказалъ, что[188 - Зач.: онъ несправедливъ и что онъ наприм?ръ чувствуетъ себя совершенно спокойнымъ и счастливымъ. —] онъ совс?мъ не такъ смотритъ на жизнь, что, по его мн?нiю, въ этихъ условiяхъ жизни можно найти удовлетворенiе.

– Да что-же, вы счастливы? – спросилъ его собес?дникъ.

– Я? Разум?ется – счастливъ.

– Я счастливъ потому, – сказалъ И. И., – что я не задаюсь неисполнимыми и вн? меня находящимися ц?лями. Я ставилъ всегда себ? ц?ли очень близкiя и исполнимыя и счастливъ, когда я достигаю ихъ. Вы знаете, у меня были неудачи по служб?, это заставляло меня страдать. И самолюбiе – я не скрываюсь. Но потомъ я взялъ свое. Я получилъ теперешнее м?сто въ томъ город?, гд? я хот?лъ. Для семьи моей хорошо. Есть средства образованiя. Средства денежныя, хотя и не вполн? удовлетворяютъ нашимъ потребностямъ. Я над?юсь, что они улучшатся. Я ст?снился н?сколько пере?здомъ. Я чувствую, что на моемъ м?ст? я приношу пользу. Безъ ложной скромности скажу, что бол?е шансовъ на то, чтобы на моемъ м?ст? былъ челов?къ мен?е добросов?стный и полезный, ч?мъ я. Дальн?йшiй ходъ по служб? для меня ясенъ, и не тороплюсь. Если меня и еще 5 л?тъ оставятъ на моемъ м?ст?, я буду очень доволенъ. Ближайшая ц?ль моя —это воспитанiе д?тей и хорошее замужество дочери, т. е. честнаго челов?ка нашего круга. И, разум?ется, интересы моей службы, которые всегда мн? близки. Признаюсь, мн? прiятно думать, что я д?лаю д?ло свое хорошо, что я им?ю в?съ и значенiе. Общiе же вопросы интересуютъ меня, но не волнуютъ, потому что я уб?жденъ, что разр?шенiе ихъ зависитъ не отъ меня, а отъ условiй жизни и времени. Осуждайте меня, если хотите, но я совершенно счастливъ и ничего не желаю и не боюсь – даже смерти не боюсь. Нечто по отношенiи семьи, которую хот?лось бы лучше обезпечить. А для себя[189 - Зачеркнуто: хоть сейчасъ] я не желаю ее, но и не боюсь, какъ нельзя бояться неотвратимаго.

Такъ говорилъ И. И., и такъ ему казалось, что онъ и думалъ за 2 м?сяца до своей смерти, но въ т? два м?сяца, которые онъ пробол?лъ до своей смерти, мысли эти его очень много изм?нились.

*№ 7.

К главе IV.

Только три м?сяца тому назадъ Иванъ Ильичъ въ разговор? съ этимъ самымъ И. П., высказывавшемъ какъ то свой страхъ передъ смертью и особенно передъ предсмертными страданiями, совершенно искренно, какъ ему казалось, сказалъ: «Вотъ я, такъ долженъ вамъ сказать, что я даже совершенно не понимаю этаго страха передъ смертью. Я живу, пользуюсь т?ми благами, которыя мн? даетъ жизнь. И въ общемъ мн? кажется, что благъ больше, ч?мъ золъ».

Иванъ Ильичъ искренно говорилъ это, потому что посл?днее время своей жизни онъ достигъ того, чего долго желалъ, и былъ доволенъ жизнью.

«Я пользуюсь т?ми благами, которыя мн? даетъ жизнь, – продолжалъ онъ, – и не считаю нужнымъ думать о томъ, что не подлежитъ моему р?шенiю, т?мъ бол?е, что когда придетъ р?шенiе того вопроса смерти, который такъ смущаетъ васъ, я найду сейчасъ очень большое количество антицедентовъ (Иванъ Ильичъ любилъ это слово), которые укажутъ наилучшее р?шенiе. Зат?мъ[190 - Зач.: религiозные вопросы не интересовали меня иначе, какъ вн?шнимъ образомъ.] долженъ вамъ сказать, что всякое р?шенiе этихъ вопросовъ на религiозной почв? я считаю совершенно относительнымъ и произвольнымъ. Еще въ Правов?д?нiи мы прочли Бюхнера и Молешота, и помню тогда были горячiе споры между товарищами, но для меня тогда же вопросъ былъ р?шенъ въ томъ смысл?, что мы не им?емъ данныхъ для р?шенiя[191 - Зач.: этихъ вопросовъ] его, и потому лучшее, что мы можемъ сд?лать, это[192 - Зач.: не р?шать ихъ.] воздержаться отъ посп?шнаго и бездоказательнаго р?шенiя.

Зат?мъ, съ одной стороны, условiя моего положенiя и служебнаго и семейнаго таковы, что я долженъ соблюдать изв?стный decorum[193 - [приличие]] по отношенiю вн?шнихъ сторонъ религiозныхъ установленiй, и я соблюдалъ и соблюдаю и эти формы, хотя и не приписываю ему[194 - Зачеркнуто: никакого] р?шающаго значенiя. Зат?мъ, съ другой стороны, я не могу не признать того, что въ пользу религiозныхъ учрежденiй говоритъ ихъ древность, всеобщность, если можно такъ выразиться, и потому я никакъ не возьму отрицать ихъ безъ строгаго изсл?дованiя и полагаю, что они пом?шать никакъ не могутъ. И вотъ я прожилъ такъ четверть стол?тiя et je m’en trouve tr?s bien,[195 - [и я чувствую себя очень хорошо,]] чего и вамъ желаю».

Такъ говорилъ Иванъ Ильичъ, и ему казалось, что онъ и думалъ совершенно такъ за три м?сяца до своей смерти, но въ т? три м?сяца, которые онъ пробол?лъ до своей смерти, мысли эти его очень изм?нились.

*№ 8.

К главе IV.

Теперь же[196 - Зач.: не было надежды.] всякая неудача подкашивала его и ввергала въ апатiю и[197 - Зач.: мысль о бол?зни. Но ч?мъ тяжел?е ему было оставаться одному съ своими мыслями, т?мъ больше онъ искалъ людей, легкихъ отношенiй съ ними – разс?янiя.] отчаянiе. Казалось бы, ему должно бы было быть ясно, что эти отчаянiя и апатiя происходятъ отъ бол?зни; но онъ д?лалъ совершенно обратное разсужденiе: онъ говорилъ, что эти неудачи и непрiятности производятъ его бол?зни, и только больше сердился на людей и на случайности.[198 - Зач.: А боль въ боку все томила, все какъ будто прибавлялась, становилась постоянн?е; и сила, и аппетитъ все слаб?ли.] Ухудшало его положенiе то, что онъ читалъ медицинскiя книги и сов?товался съ докторами. Ухудшенiе шло такъ равном?рно, что онъ могъ себя обманывать, сравнивая одинъ день съ другимъ – разницы было мало.[199 - Зач.: Но боялся обманывать,] Но когда онъ не сов?товался съ докторами,[200 - Зач.: ему казалось, что все шло так же, къ лучшему, но когда онъ сов?товался,] тогда ему казалось, что идетъ къ худшему; и очень быстро.[201 - Зач.: Но не смотря на это, его тянуло къ докторамъ, и онъ часто сов?товался. И тогда онъ подолгу смотр?лся въ зеркало, запершись въ комнат?, и подолгу смотр?лъ на обнаженное т?ло свое, соображая, похуд?лъ ли или н?тъ. А не сов?товаться онъ не могъ.] Его тянуло къ больнымъ – у каждаго больнаго онъ разспрашивалъ про его бол?знь, прикидывая къ своей, и радовался, когда состоянiе того больнаго было хуже его. Но его тянуло къ докторамъ.[202 - Зач.: И не смотря на то, что всякое пос?щенiе] И не смотря на это, онъ постоянно сов?товался съ докторами.

*№ 9.

К главе IV.

Въ суд? Иванъ Ильичъ зам?чалъ или думалъ, что зам?чаетъ, что на него приглядываются, какъ на челов?ка, им?ющаго скоро опростать м?сто. И если старались уменьшить его работу, брать ее на себя, то, ему казалось, только для того, чтобы меньше и меньше онъ занималъ м?ста, а потомъ бы и вовсе стереть его. Все это ему смутно казалось, накладывая новыя т?ни на его все омрачающую жизнь; но онъ не сознавалъ этаго ясно и боролся по инерцiи съ однимъ только желанiемъ не сдавать – быть т?мъ, ч?мъ онъ былъ прежде. Ему казалось, что онъ прежде былъ ч?мъ-то.[203 - Зачеркнуто: Такъ шло м?сяцъ и два. Передъ новымъ годомъ при?халъ въ ихъ городъ его шуринъ и остановился у нихъ. Иванъ Ильичъ былъ въ суд?. Прасковья ?едоровна ?здила зa покупками. Войдя къ себ? въ кабинетъ, онъ засталъ тамъ шурина, здороваго сангвиника. самого раскладывающаго чемоданъ. Онъ поднялъ голову на шаги Ивана Ильича, погляд?лъ на него секунду молча.]

*№ 10.

К главе IV.

И странное, ужасное д?ло, такое, котораго никакъ не ожидалъ Иванъ Ильичъ, ширмы семейной жизни, любовь къ семь?, забота о жен?, д?тяхъ, то самое, что онъ часто выставлялъ какъ главный мотивъ его д?ятельности, какъ оправданiе многихъ и многихъ поступковъ, въ которые онъ самъ в?рилъ, – эта приманка къ жизни исчезла прежде вс?хъ другихъ, исчезла сразу безвозвратно и нетолько никогда не могла успокоивать его, но эти отношенiя его къ жен?, д?тямъ только раздражали его.

Сразу, какъ только она посмотр?ла сквозь эти ширмы, онъ понялъ, что все это хуже, ч?мъ вздоръ, что это былъ обманъ съ его стороны, что онъ никогда ничего не д?лалъ для семьи, для д?тей, что онъ все д?лалъ для себя и пользовался только этимъ предлогомъ для того, чтобъ, скрывая свой эгоизмъ, д?лать то, что ему прiятно. И ложь эта теперь ему была противна. Онъ къ жен? чувствовалъ нетолько равнодушiе, но гадливость при воспоминанiи о прежнихъ отношенiяхъ; и досаду, злобу даже за ея равнодушiе къ его смерти и притворство заботы о его положенiи, которое онъ вид?лъ, что она признаетъ безнадежнымъ.

Къ дочери было тоже чувство. Онъ вид?лъ, что она тяготится его положенiемъ. Сына было жалко немножко за то, что онъ придетъ, рано ли, поздно ли, къ тому же отчаянiю и той же смерти.

Главное же, между нимъ и семьею было лжи, лжи ужасно много. Эти поц?луи ежедневные, эти денежныя отношенiя, эти собол?знованiя ежедневныя, одинакiя, эти предложенiя ходить за нимъ, ночевать въ его комнат?, д?лаемыя со страхомъ, какъ бы онъ не принялъ ихъ, – все это была ложь, и было гадко.

Такъ разлетались прахомъ вс? его прежнiя ут?шенiя настоящей жизни. Такъ же разлетались и воспоминанiя прошедшаго, которыя онъ вызывалъ одно за другимъ въ свои длинныя, мучительныя, безсонныя – главное одинокiя, совс?мъ одинокiя ночи.

Онъ перебиралъ все, что манило его въ жизни, и прикидывалъ воображенiемъ къ тому, что было теперь.

«Ну что, если бы теперь то, что было тогда, могъ ли бы и я жить?» говорилъ онъ себ?. И онъ вызывалъ самыя сильныя радости. И что же она сд?лала съ ними? Вс? эти радости стали ужасомъ. Вс? —кром? первыхъ воспоминанiй д?тства. Тамъ было что то такое, къ чему хот?лось вернуться, съ ч?мъ можно было жить, если бы оно вернулось. Но это было какъ бы воспоминанiе о комъ то другомъ.

Того Вани съ любовью къ нян?,[204 - Зачеркнуто: къ лошадк?,] съ н?жностью къ[205 - Зач.: кустамъ, къ куриц?,] игрушк?,[206 - Зач.: съ восторгомъ къ опер?,] – тотъ былъ, и того уже не стало. О немъ, о потер? того Вани, только хот?лось плакать. Но какъ только начиналось то, чего результатомъ былъ теперешнiй онъ, Иванъ Ильичъ, такъ вс?. казавшiяся тогда радости превращались подъ ея в?янiемъ.во что то ужасное, отвратительное.

Начиналось это съ Правов?д?нiя. Ему вспоминалось, какъ онъ недавно еще съ товарищами подъ осв?щенiемъ воспоминанiя, подобнаго лунному осв?щенiю, перебиралъ все – и швейцара, и учителей, и воспитателей, и товарищей, и какъ все выходило весело, поэтично, даже тепло, радостно; и вдругъ теперь, подъ этимъ яркимъ, яркимъ, жестокимъ осв?щеньемъ, которое произвела она, – все это представлялось другимъ, ужаснымъ!

На первомъ м?ст? выступила д?тская, но т?мъ бол?е жестокая гордость, хвастовство, аристократизмъ, отд?ленiе себя отъ другихъ, жадность къ деньгамъ для сластей, обманы учителя, уроки – безсмысленность, тоска, отуп?нiя..... и потомъ дортуары, нужникъ, тайныя сближенiя, мерзость, цинизмъ. И надъ вс?мъ этимъ все од?вающая и все загрязняющая растерянность чувственности. Потомъ новыя формы грязной чувственности, опьяненiе табакомъ, виномъ, и при этомъ какая-то фанаберiя, хвастовство грязью и искусство держаться въ пред?лахъ приличной грязи. Потомъ служба, опять развратъ, опять фанаберiя, и еще подслуживанье, скрытое, но все такое же какъ и всякое честолюбiе, желанiе быть лучше, выше другихъ и щелканiе. самолюбiя и борьба и ненависть къ людямъ.