Я найду, кто убил тебя! Триллер

– Посиди, только тихо-тихо, как мышка, пока я буду заниматься своими делами.

– Можно, я пока открою окна и проветрю квартиру, а то дышать совсем нечем?

– Ты с ума сошла? – шикнул я. Сиди смирно и, ни-ни! Не шевелись!

Осторожно отодвинув электроплиту от стены я, набрав код, открыл встроенный в стену небольшой сейф. Опять нажал кнопку фонарика и направил луч в его тёмное нутро. Вытащив документы и несколько пачек долларов, сложил всё в пакет, закрыл сейф и поставил плиту на место.

Закончив «Операцию» по изыманию собственности из собственного же сейфа, я присел к столу напротив Ирины.

– Посиди ещё немного, я соберу кое-какие вещи, и сразу же поедем. Да, чтобы не забыть – вот тебе пара тысяч долларов, поменяешь их, когда будет время и, пожалуйста, сходи в ЖЭК, заплати за меня долг и не забудь заплатить за охрану моей машины. Кстати, заодно убедись, что её не разграбили. Сделаешь?

– Да, Лёша. Пожалуйста, собирайся, только побыстрее, а то я, как на иголках…, нервничаю от страха.

– Потерпи ещё несколько минут. Я только кое-что возьму в дополнение к купленным тобой вещам.

Вернулись мы на дачу часов в двенадцать ночи. Ирина загнала машину во двор, благо я заранее побеспокоился очистить его от снега, и занесли вещи в дом.

Снимая куртку, я повернулся к Ирине и, с надеждой в голосе, спросил:

– Останешься? Куда ты поедешь так поздно? Пока доберёшься до квартиры…

– Останусь… – раздумчиво ответила она, – действительно, слишком поздно возвращаться, а мне утром на работу.

Я надеялся услышать от неё другие слова, и ждал продолжения, но, так и не дождавшись, пошёл стелить себе постель на диване.

Я долго ворочался, пытаясь уснуть, но сон всё не шёл ко мне. Я всё прислушивался, к такому знакомому мне, дыханию спящей Ирки. Она всегда дышала ровно, чуть посапывая… и, я не выдержал.

Осторожно, пытаясь не потревожить её, я примостился рядом с ней и обнял рукой. Она что-то пробормотала во сне и, немного повозившись, прижалась ко мне, а затем вновь тихо засопела.

Я лежал, боясь пошевелиться, чтобы неосторожным движением не нарушить её сон и, неожиданно, самым банальнейшим образом, уснул.

Проснулся я поздним утром. Ирки в доме не было, лишь на столе белела записка с красноречивыми словами – Лёшка, ты свинтус! – Как ты посмел, без разрешения, забраться ко мне в постель? К моему приходу приготовь ужин.

Ира.

Прочитав записку, я понял, она не рассердилась на меня. И от счастья осклабился во весь рот, а затем, как первоклассник, запрыгал на одной ноге, но и этого мне показалось мало. Продолжая прыгать на одной ноге, дурашливо запел – «Ты свинтус, свинтус, свинтус…, свинтусом был всегда…»

К её приходу я приготовил достойный принцессы ужин, и даже успел сбегать в магазин за бутылкой белого вина.

Переодевшись в купленный Иркой тёмно-серый костюм и повязав галстук на свежевыглаженную рубашку, я с нетерпением стал дожидаться её прихода.

Наконец, во двор въехала её вишнёвая мазда, и через минуту Ирка попала в мои любящие объятия.

* * *

…Мы проговорили, чуть ли не всю ночь. Она, перескакивая с одной темы на другую, рассказывала мне о своей жизни без меня, говорила, как она скучала и мечтала поехать ко мне, но побоялась… – Бессовестный, упрекнула она меня, ты не написал мне ни одной строчки!

Я просил у неё прошения, и в знак покаяния целовал её. Она смеялась ласковым, воркующим смехом, а я млел от счастья, находясь на верху блаженства.

Затем, без перехода, она начала рассказывать, как пыталась выполнить моё поручение…

– Какое поручение, – удивился я, сразу не сообразив о чём речь.

– Как, какое? А, посещение твоей квартиры.

– Ааа… соизволил я сообразить… – Так ты, вот про что?

…Представляешь, Лёша, въезжаю я во двор, рассказывала она, а там машину негде поставить, все места заняты. Что делать? Подумала, подумала, и оставила её прямо возле двери. Вхожу в подъезд, а у самой руки, ноги дрожат. Поднимаюсь на третий этаж, подхожу к двери, а на двери эта бумажка с печатью. Я уж было совсем собралась её оторвать и ключи уже достала из сумочки, вдруг, слышу: топ, топ, топ… Кто-то идёт.

Тут, такой страх на меня напал, я чуть не описалась. Пулей, прыгая через две-три ступеньки, выскочила во двор и в машину юркнула. Ключ зажигания вставляю, а он, зараза, не вставляется. Руки-то от страха дрожат. Ну, потом, вставила, завела машину и дёру! При развороте на газон залетела, представляешь. Еле выбралась… Вот натерпелась страху, не дай Бог!

Потом настала моя очередь рассказать ей, как я тоже скучал без неё, как готовил побег, как заболел, и как валялся беспомощный, в избушке. А ещё, я ей много рассказал о своём друге, Захарыче.

За окном начало сереть, наш разговор стал прерываться паузами и постепенно гаснуть. Ещё сказав друг другу по нескольку слов мы, крепко обнявшись, уснули.

Глава седьмая

У Иришки сегодня был выходной, встали мы поздно, а позавтракав, ушли кататься на лыжах.

Весь день мы провели вместе. Дурачились, и даже пытались кидать снежки. Иришкино лицо на слегка морозном воздухе порозовело, а потом, я заметил, как кончик её носа стал белеть, тогда я набрал в ладонь снега и стал оттирать её нос. Она попыталась вывернуться из моих рук, но я продолжал тереть, пока он вновь не порозовел, а я не заработал прозвище – изверг!

После лыжной прогулки на свежем воздухе мы, примостившись у открытой дверки горящей плиты, пили из кружек горячий, душистый чай, заваренный по моему рецепту, вернее, по рецепту Захарыча и смотрели на огонь. Было так по-домашнему уютно, что я даже подумал, хорошо бы вообще перебраться жить в деревню.

Ну его к ляду, этот город, с его смогом, толпами людей на улицах и вечными автомобильными пробками на дорогах. Здесь тишина и благодать, здесь человек отдыхает душой и получает заряд бодрости. Вот, взять хотя бы нас с Иркой, как хорошо мы отдохнули на свежем воздухе, сколько новых впечатлений мы получили.

Я так смеялся, когда Иришка, смешно приоткрыв рот, даже попыталась ворону, сидящую на ветке дерева, передразнивать – Каа-рр, каа-рр, картавила она. Ворона, склонив голову набок, послушала, послушала и, ничего не поняв из Иркиного карканья, наверное, решила – сумасшедшие какие-то.

Обиженно сказав на прощание на своём, вороньем языке – Каа-р-р! – взмахнула крыльями и улетела.

Мы хохотали до упаду над Иркиной попыткой поговорить с вороной на её родном языке.

В эти безмятежные дни жизни на даче, я как-то совершенно забыл, что я в бегах, что я беглый зэк и меня ищут, что у меня нет паспорта и что я для всех, кроме Ирины – не человек, а ноль без палочки и к тому же, убийца своего друга.

* * *

На следующий день после нашего отдыха, проснувшись утром, я всё это вспомнил и, посмотрев на спящую Ирину, почувствовал, как жалость к ней заползает в мою душу.

Что же я делаю с твоей жизнью, Ирка? – волнуясь за подругу, подумал я. Зачем я ломаю её? Что тебя может ожидать в будущем? А, если меня поймают? А, если меня убьют?..

Так я терзался смотря на неё и не находил выхода из создавшегося положения… да и был ли он, этот выход, у нас вообще?

Ирина проснулась, это я почувствовал по её изменившемуся дыханию. Она открыла глаза и взглянула на меня, а увидев моё нахмуренное лицо и печальный взгляд, беспокойно зашевелилась, а затем, опёршись на локоть, заглянула мне в глаза и с тревогой в голосе спросила:

– Что с тобой, дорогой? Сон плохой приснился? Так ты скажи про себя – «Плохой сон уйди, а хороший останься», вот и будет всё в порядке. А, если не поможет, то я тебе помогу…

– Ничего, ничего, ты не беспокойся, спи, радость моя, у меня всё в порядке, – попытался я успокоить верную подругу.

– Но, я же вижу, грызёт тебя какая-то печаль-тоска. Так ты расскажи мне, и мы вместе подумаем, как справиться с ней…, доверься мне, любимый…