Скелеты в шкафу никогда не врут

Наблюдая за молодым человеком, лекарь почти сразу же заметил, что с его левой рукой что-то не так. Увидеть, что именно, через одежду и перчатки было затруднительно, но она определённо болела и вызывала дискомфорт.

– Зажало мне её вчера, – заметив взгляд, рассказал Римпан смущённо, – аж до синевы. – Он самоуверенно отмахнулся: – Ерунда, на мне всё заживает в два счёта! Как на том псе, хе!

Рентан на это посмотрел взглядом человека, который неимоверно устал убеждать своих пациентов в необходимости лечиться до того, как всё станет неизлечимо. Но лезть не стал, ограничившись советом:

– Возьми выходной и держи её в покое.

– Да какие тут выходные! Какой покой! Знаете, сколько мне за ремонт оси надо отдать? – сплюнув, раздосадованно буркнул Римпан, закончив пристраивать ящик. – Присаживаетесь.

Разговор продолжился лишь когда бричка, скрипя казалось бы каждой своей деталью, миновала Бароновы ворота и выехала на дорогу, ведущую на север. Попутчиков у них было немного, но оно и к лучшему: ещё и манёвры данный музейный экспонат мог не выдержать. Ему и движения на весьма средней скорости вкупе с отвратным состоянием дороги хватало с лихвой.

– Какие ж выходные и покой, сами ж видите, на чём ездить приходится! – повторил Римпан с ещё большей досадой. – А у меня жена и двое малых!

Рентан невнятно дёрнул головой, то ли желая сочувственно кивнуть, но передумав, то ли отгоняя особо настырную муху. Поморщившись, он заметил:

– Всё же запускать не стоит. Продолжит болеть – зайди в лечебницу и спроси меня. Разберёмся. – Заметив укоризненный взгляд возницы, лекарь добавил: – Как минимум мазь будет не лишней.

– Знаю я эти мази! Пахнут как… как от моих коней не пахнет, а они, знаете ли, не самые ароматные!

Вот поэтому Рентан и не любил подобные разговоры. Каждый раз было одно и то же, вплоть до отдельных фраз. Причём убеждать каждого «бегуна от лечения» приходилось отнюдь не шаблонными фразами. Тут-то как раз требовался именно персональный подход. По иному просто не получалось – люди на любые шаблонные фразы про необходимость лечения реагировали немногим лучше, чем на прямые оскорбления.

– Та-а-к чего к барону-то едете? Случилось с ним чего? – спросил возница, не меньше собеседника желая сменить тему разговора. – Если не секрет, конечно.

Подумав немного и рассудив, что погоду нынче из-за туч и тумана иначе как скверной назвать сложно, а пейзаж из-за этого и наступающей осени особенно уныл, лекарь не стал уклоняться от ответа:

– С отцом его, мудрым Яреком, беда. Сам господин Кобыслав здоровьем обладает чрезмерным.

– Так божий помазанник же, – нашёлся Римпан. – Благословлен, стало быть.

– Хе, ну да, – усмехнулся Рентан, хорошо знавший, что из себя на деле представляет барон, и вдруг осознал, что это хорошая возможность расспросить о других гостях. – Ты, кстати, не знаешь, возили кого в замок недавно? Нездешних.

Возница призадумался, да надолго, лишь когда бричка подскочила на подвергнувшимся камне, непонятно как при этом не развалившись на куски, он неуверенно уточнил:

– Нездешних? Говорили вроде про такое. Про гостей в смысле. Но никто их не видел. Только карету, дорогую, очень дивную – вот её видели. И в городе и подле него несколько раз на этой неделе. – Римпан, смущаясь, добавил шёпотом: – Представляете, она сама по себе двигалась. Без коней!

– Магическая, – кивнул лекарь и уточнил: – ты её, выходит, видел?

– А то! – возница поднял руки. – Оттудова у меня и перчатки эти! Бросили из окна, будто ненужные! Новенькие!

– Кто-то гостит у господина барона. Кто-то очень необычный.

Тем временем они миновали ту самую развилку, одна из дорог которой вела в сторону Воронова. Деревенька от этого места находилась далековато, почти в полутора часах езды, но Рентану всё равно показалось, что он видит столб дыма на горизонте.

– А вы слышали про хомункулуса? – немного погодя, опять же шёпотом, будто их кто-то мог подслушать, поинтересовался возница. – Про человека, который не человек? Дескать в городе пара таких бродит. Выглядят…

– Точь-в-точь как мы, – закончил за него лекарь и дабы пресечь дальнейшие расспросы соврал: – чушь это. Гомункула спутать с человеком сложно, почти невозможно. Как нельзя спутать тебя с конём или меня со скальпелем. Понимаешь?

– Ну-у-у, да, – Римпан неуверенно кивнул. – А разве это не богохульство?

– Ещё какое, – согласился Рентан. – Но магам Двенадцать не указ. Они сами по себе.

– Как же ж так? – искренне изумился возница. – Разве…

– Да вот так, – перебил лекарь. – Как есть. Сначала они – магические ордена – возвысились над простым людом. Затем над королями. Теперь и на богов смеют поплёвывать.

– И им за это ничего не будет? – с надеждой спросил Римпан.

– Будет. Непременно будет, – уверенный в собственной правоте поделился своими мыслями Рентан. – Не знаю от кого: от таких, как мы с тобой, или от кого благородного, а может, и Двенадцать вмешаются, но кара обрушится на головы богохульников. Это неизбежно. Вспомни Вороново.

Поежившись от очевидно не самых приятных воспоминаний, возница задал очень неожиданный вопрос:

– Так вы, стало быть, тоже их не любите, магов-то?

– Тебя это удивляет?

– Ну, эм, немного. Просто вы, кажется, выше этого, что ли.

Рентан прекрасно понял, что скрывается за этими словами. Это был не столько комплимент, сколько неумело замаскированная констатация того факта, что Римпан не считает себя равным по статусу и положению своему пассажиру. С точки зрения возницы, лекарь находился в иерархии к магам ближе, чем к нему, а значит, мог не разделять «чаянья просто люда».

– Я имел опыт общения с несколькими магами. Настоящими магами, не послушниками или аколитами, а теми, кто по полному праву носит этот титул. И поэтому хорошо знаю, что они из себя представляют.

– И какие они, настоящие маги?

Этот вопрос был вполне ожидаем. Во Власве, разумеется, как и везде жили люди, наделенные магическим даром. Но исключительно самоучки, причём не самые одаренные. Ни магических орденов, ни их представителей в городе на регулярной основе никогда не было, лишь редкие проезжие, либо «рекрутёры»: охотники, иногда в буквальном смысле, на детей и подростков, которые демонстрировали наличие дара.

– Эти, хм, люди так верят в свои способности, что давно перестали считать себя равными нам с тобой, – осторожно подбирая выражения, рассказал Рентан. – Понимаешь, что это значит?

– Высокомерные они, стало быть? – растерянно предположил Римпан.

Это предположение лекарю не слишком понравилось. Оно являлось правильным по форме, но абсолютно неверным по сути, а значит, с точки зрения Рентана, было вдвойне опаснее любого просто неправильного ответа.

– Они высокомерны, но высокомерием страдают многие. Однако не всем даны силы, способные заставить их думать, что они что-то большее, чем есть на самом деле. Если говорить коротко и просто: маги отрицают мораль, а следом за ней всякий закон – человеческий и божий.

– То есть мы для них, как скот, что ли? – помолчав немного и явно не до конца поняв сказанное, спросил возница.

А вот это сравнение лекарю понравилось куда больше предыдущего.

– Хорошая аналогия, – кивнул Рентан. – Конечно, они не все такие. Но большинство.

Конечно же, только на этом вопросы у Римпана не закончились. Скорее начались, ведь теперь он был худо-бедно посвящён в тему.

– А правда, что маги бессмертны?

– В том смысле, что их нельзя убить? Нет, неправда. Это возможно и случается куда чаще, чем самим магам хотелось бы. Но вот как избежать старения и угасания тела они знают.

– Вот же ж суки! – возница выразительно сплюнул.

Правда, как показалось лекарю, зависти в этом восклицании и жесте было куда больше ненависти.