Шизик

– Здравствуйте, Алексей! Не было меня. Был в командировке, – попытался улыбнуться Кирилл. – Выпить не хотите? Пойдёмте ко мне, выпьем.

– Что это вы? – я был удивлён. Мы, конечно, с ним здоровались, перекидывались иногда фразами. Но не более.

– Пойдёте? – заходя в подошедший лифт. Я был озадачен, но проследовал за ним.

– Меня жена дома ждёт. Вот, продукты несу. А что за повод-то?

– Ну… Что ж… Если что, в 78-ю заходите. Я один пить не могу, а хочется. А жена у меня тоже будет только завтра… С ней обычно, если приспичит.

– Так что за повод-то?

– Нет повода. Желание есть. А один вот не могу.

Лифт остановился. Кирилл вышел.

– Заходите, буду ждать, – уходя.

Поднявшись на свой этаж, позвонил в дверь. Открывшая Танька была задумчива. В шёлковом коротком халате тёмно-синего цвета и своих любимых вязаных тапочках-балетках.

– Привет! – глядя куда-то мимо меня. – А у нас гости.

– Дааа. Хорошо, – зашёл, снимая ботинки, рядом стояли незнакомые женские туфли, – возьми пакет. Так кто у нас? Светка, что ль, пришла?

Молчит. Смотрит как-то странно. Как сквозь меня.

– Ты чего, Тань? – обеспокоился.

– Нет, нет, ничего, – жена как проснулась, тряхнув головой, улыбнулась. – Заходи.

Таня так и стояла с пакетом в руках, что я ей вручил. Взяв у неё пакет, отправился на кухню, да так и встал перед входом.

– Привет, Лёш!

Охренеть! Галька. Охренеть! Галька. Как? Молчал. Как реагировать, когда твоя жена пьёт на кухне вино с твоей бывшей любовницей? С любовницей, с которой порвал почти год назад ради жены.

– Что молчишь, Лёш? – Таня сзади. – Мы тут сидим, беседуем о тебе с Галей. Присаживайся.

Молча подошёл к холодильнику. Стал выкладывать продукты. Медленно. Аккуратно. Расставляя яйца в ячейки в двери холодильника, размещал их тупым концом вверх. Медленно. Не спешил.

Все молчали.

Закрыв дверцу холодильника, стоял, смотрел на неё. Боком к девушкам.

– Я в машине телефон забыл. Пойду, схожу, – развернувшись, зашагал к выходу.

– Иди, иди, сходи за телефончиком своим, – Таня с издёвкой, разливая по бокалам вино. – Нууу, Галечка, давай, дальше рассказывай, как вы с Лёшей за моей спиной любовь крутили.

Почти выбежал. У лифта посмотрел на ноги. В тапках. Зайдя в лифт, нажал 7-й этаж. Постояв секунду, у 78-й квартиры нажал на звонок.

– Аааа… Алексей, заходите. Открывший Кирилл был в трусах, – сейчас я штаны надену. Заходите на кухню.

На кухне беспорядок. Раскиданы по столу продукты. На кухонном шкафу разбросаны таблетки, лежит градусник. Сел на табуретку. Руки дрожали. Нет. Не только руки. Трясло всего.

– Сейчас, – вошедший Кирилл был в джинсах и майке. Босиком.

Открыл холодильник. Достал бутылку недорогого виски. Банку консервов «Килька в томате» и два больших винных фужера. Всё молча. Разлил виски по фужерам, налив почти «зеркало».

– Вздрогнем?

– Вздрогнем.

Выпили. Я выпил залпом, стараясь не морщиться. Кирилл выпил, как воду. Как воду в жаркий день, утоляя жажду.

– А я, Алексей, месяц в Иркутске был, – начал открывать банку с кильками. Так и стоял надо мной. Не садился. Открыв банку, подошёл к кухонному шкафу. Взял две вилки, сунув одну мне. – Закусывай.

Мы закусили. Оба по очереди. Из одной банки. Я молчал. Виски начало действовать, но успокоения не давало. Начало всё раздражать.

– Жену я люблю свою, Лёша, – перейдя на «ты», Кирилл опять разлил.

– Хорошо.

– Знаю. Приехать должен завтра был. Думал ей подарок сделать. Позвонил, как приземлился в аэропорту. А она, оказывается, у матери в Рязани, – Кирилл поднял бокал, чтобы чокнуться. – Заболела. Одной дома невмоготу, вот вчера и уехала к ней… А уж поздно, приедет только завтра теперь… А ты говоришь, повод… А что ещё делать-то?

– Ясно.

Выпили. Не успокаивает. Всё начинает бесить. Танька! Галька!..

Зазвонил телефон. Кирилл, взяв трубку, подмигнул мне, выйдя из кухни. Звонила его жена.

Я сидел и смотрел перед собой. Медленно встал. Взял в руки градусник. Старый градусник. Ртутный. Стоял, думал. Медленно вернулся к столу. Взял газету, лежащую тут же, на столе. Медленно над ней разломил градусник. Выкатившиеся шарики аккуратно высыпал в бокал с газеты. Встал. Положив на газету обломки градусника, смял газету. Открыл шкаф, выбросил в помойку.

Вошёл улыбающийся Кирилл. Я развернулся, взял бутылку и разлил остатки виски по фужерам.

– Ты прости, что выходил, соскучился по ней, – улыбался счастливой улыбкой. – Ну, давай?

Выпили. Я внимательно смотрел, как Кирилл, запрокинув голову, выпил всё до дна.

Встал со своим фужером. Начал его мыть.

– Да ты офигел, Лёш? Посуду мыть!

– Я так привык, давай свой… Ты, похоже, без жены и посуду-то не моешь. Ладно, Кирилл, я пошёл. Всего тебе.

– Уже? Жаль. Даже не поговорили.

– Ещё поговорим. Мне пора.

Зайдя в лифт, я улыбнулся. Был спокоен. Совершенно спокоен. Открывшая жена удивилась: