Главная ветвь

– Чего ж тебя, дурья башка, на лед-то понесло? – тяжело дыша, спросил Борис. Подниматься по обледенелым плитам с грузом на руках было тяжело. Он постоянно оскальзывался и оступался, и от натуги даже взмок. Девчонке было лет десять-одиннадцать, и весила она килограмм двадцать пять – тридцать. Плюс мокрая одежда. И коньки.

– Хо-хот-тела н-на к-конь-ках… – хлопая длинными ресницами с замерзшими на них капельками воды, ответила девочка.

– Какие коньки? Уф-ф! – Борис выбрался к ограде, перевел дух и с трудом перелез через нее. – Лед тонкий. И никого вокруг нет, посмотри! Ты вообще думаешь чем-нибудь? А если бы я здесь случайно не оказался?

Девочка сжалась у него на руках и затихла, стараясь даже не дрожать.

– Открой дверь, – сказал Борис, подойдя к задней двери машины. Девочка нерешительно уставилась на своего спасителя огромными зелеными глазищами. – Ну? Чего ждешь? У меня руки заняты.

Девочка осторожно протянула правую руку и непослушными пальцами открыла замок двери, потянув за ручку. Дверь чуть приоткрылась.

– Господи, неужели это так трудно! – не выдержал Борис и довершил начатое, поддев дверь правой ногой.

Та распахнулась, и Борис усадил девочку на заднее сиденье и помог ей стянуть коньки. Потом закрыл дверь, забрался по пояс в переднюю, все еще приоткрытую дверь и поставил обогрев на максимум. – Вот так! Подожди, я за вещами спущусь.

Девочка неловко кивнула, изобразив подобие улыбки посиневшими от холода губами и, подтянув колени к подбородку, обхватила их руками. Борис захлопнул дверь и быстро спустился за куртками и рюкзаком, затем вернулся к машине, закинул вещи на заднее сиденье рядом с девочкой и забрался на водительское место, дыша на озябшие руки.

Машина успела немного вымерзнуть из-за оставленной открытой водительской двери, пока Борис пропадал у реки, а девочку заметно потряхивало. К тому же с нее ручьями текла вода на обивку сиденья.

Борис обернулся назад, положив локоть на спинку сиденья.

– Тебя как зовут-то, фигуристка?

– Ю… Юля, – сквозь часто стучащие зубы произнесла девочка, откинув с лица мокрую светло-русую прядь.

– Ну вот что, Юлия Батьковна, быстро снимай с себя мокрое, суй вещи в свой рюкзак и залезай в мой пуховик – он большой, ты в него вся войдешь, да еще замотаешься.

Девочка поджала колени, обхватила их руками и спрятала за ними пол-лица. Над коленями были видны только глаза под спутанными влажными волосами, налипшими на лоб. Мокрую шапку девочка уже сняла, но все еще держала в руке.

Борис хмыкнул, достал из бардачка пачку сигарет с зажигалкой и закурил.

– В общем, я выйду на перекур, а ты пока переодевайся. У тебя минуты три-четыре. – Борис выбрался из машины и закрыл дверь.

Затянувшись сигаретой, он бросил задумчивый взгляд на тонированное стекло задней двери, потом прошел к бамперу, все еще упирающемуся в снег, и боком оперся на капот, стоя спиной к лобовому стеклу и неспешно куря.

Докурив и щелчком откинув окурок далеко в сторону, Борис вернулся в машину и, закрыв за собой дверь, обернулся назад.

Девочка сидела справа, закутавшись в его пуховик по самые уши. Снизу из-под пуховика торчали голые ступни с поджатыми пальцами ног. Сверху, над мехом воротника, виднелись глаза, пристально следящие за Борисом.

– Ну вот, другое дело, – удовлетворенно сказал тот. – Согрелась, колобок?

– П-почти, – тихо сказала девочка в воротник пуховика и чуть кивнула головой. – А п-почему к-кол-лобок?

– Ты себя сейчас видела со стороны? – засмеялся Борис. – Такой пуховый колобок: глаза да лапки.

Девочка насупила брови, размышляя над шуткой. Ступни ног исчезли.

– Ладно, с юмором у нас тяжело, понимаю: стресс и все такое. Тогда рассказывай, где живешь?

– На Х-хорош-шавина, – не совсем разборчиво сказала девочка в воротник.

– Ничего себе! – присвистнул Борис. – Это же другой конец города. Ну, Юля, тебя и занесло!

Девочка промолчала.

– Ладно, поехали. Все равно я уже опоздал. – Борис отвернулся от нее, дал задний ход и медленно отъехал от сугроба. Потом врубил первую передачу и плавно тронулся с места.

Машина выровнялась и понеслась, набирая скорость, по набережной.

– Я так и не понял, чего тебя на реку-то понесло? – спросил он, сруливая с набережной в один из боковых проездов. – Катка, что ли, нет? В центре ведь отличный каток.

Борис бросил взгляд на пассажирку на заднем сиденье. Девочка уже, видимо, немного согрелась и высунула голову из воротника полностью.

– Он закрылся почему-то, – уже почти не заикаясь, отозвалась та. Она смотрела в окно на проносящиеся мимо здания, вертя головой. В ее поведении чувствовалась настороженность. – А мне мама новые к-коньки подарила.

– Я думаю, это не повод топиться, – опять попробовал пошутить Борис.

– Да уж, – поежилась девочка.

Они замолчали. Борис, крутясь по оживленным центральным улицам, изредка поглядывал в зеркало на девочку. Та, заметив наконец, что машина действительно направляется в сторону ее дома, немного расслабилась.

– А куда вы опоздали? – вдруг спросила она. – К своей жене?

– Почему ты так решила? – не отвлекаясь от дороги, озадаченно спросил Борис. Его вот уже несколько сот метров безуспешно пытался обогнать «форд», прижимаясь почти вплотную к заду машины.

– А у вас цветы на сиденье, – серьезно пояснила Юля. – У нее праздник?

– Тоже мне, Шерлок Холмс! – усмехнулся Борис. «Форд» наконец нашел лазейку и, пыхнув облаком дыма, ушел вперед. – У меня нет жены.

– Ну, значит, к девушке, – безапелляционно заявила девочка.

– Все-то ты знаешь… На день рождения я опоздал.

– Ой, это из-за меня, да? – расстроилась девочка. – А она, наверное, ждет вас…

– Ты тут ни при чем, – категорично отрезал Борис. – И давай больше не будем об этом. Это мои проблемы, а не твои.

Борис посмотрел назад. Девочка надула щеки и уставилась вниз.

Ждет… Одно простое слово, мимолетно оброненное ребенком, заставило его задуматься: а действительно ли она его ждет? С Евгенией они познакомились случайно, и сразу было видно, девушка не в особом восторге от Бориса. Отношения не прекращались, но и не становились лучше. Евгения все также, с некоторой прохладцей, относилась к нему, а он настойчиво докучал ей своими звонками и свиданиями. И вот сейчас ехал с надеждой изменить все к лучшему в ее день рождения. Лучшему ли? И будет ли это лучшее? Не ждет она его, и никогда не ждала…

Борис нахмурил брови и потянулся за сигаретой, но тут вспомнил, что в машине не один. Впрочем, курить хотелось не особо.

– Вы расстроились, да? – опять пристала Юля. Оказалось, она все это время внимательно следила в зеркало за лицом своего спасителя. – Это из-за того, что…

– Послушай, чудо! Я не хочу показаться грубым, но мне не хотелось бы обсуждать с тобой свои проблемы на любовном фронте, – раздраженно бросил он и, чуть погодя, добавил. – Извини за грубость. Нервы, понимаешь ли.

Девочка не ответила. Она уткнулась лбом в стекло, смешно надула губы и за всю оставшуюся дорогу больше не произнесла ни слова.