Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Мы были сводные братья. К тому же вы не представляете, как старит груз наук. Особенно колдовских.

Абаназар назидательно воздел палец и вновь впился зубами в лепешку, недобро косясь на новенькую лампу, чадящую на сундуке рядом.

– Значит, вы колдун? – поспешно сменил неудобную тему Ала ад-Дин. Он-то знал истину и в ее уточнении не нуждался.

– Колдун. И еще какой!

– Значит, вы можете сотворить, к примеру, плов или новую одежду?

– Одежду и плов? – призадумался Абаназар, судорожно ища выход из сложившегося неприятного положения. Разумеется, можно было попробовать материализовать одежду, но плов… – Конечно, могу! Но зачем тратить могучее колдовство на всякие пустяки, когда все это можно купить?

– А разве колдовство исчерпаемо? – удивился Ала ад-Дин. – Я читал в книгах…

– Он читал! – возмущенно всплеснул руками Абаназар. – Нет, вы видели такое? Где ты вообще нашел подобные сомнительные книжонки, написанные каким-то олухом, далеким от колдовского мастерства, тем более от его вершин?

– Вот-вот, – поддакнула старушка. – И я ему все время твержу о том же. Нет, чтобы заняться делом каким.

– Да погодите вы, мама!

– Вот уже и на мать кричит, – покачала головой старушка. – Видите, до чего чтение доводит?

– Да-да, глупцу наука только во вред, – согласился Абаназар, запихнул в рот последний кусок лепешки и отряхнул ладони от приставших к ним крошек. – Что же до плова, то ведь я передал тебе богатые дары. Или ты их не получил?

– Получил, конечно. Но что вы называете богатыми дарами, дядюшка: фальшивый камень и горстку медяков?

– Ай-яй, как недостойно оскорблять руку дающего столь низкими претензиями, – обиделся колдун, надул щеки и возмущенно завозился на курпаче.

– Ты и правда, сынок, очень несправедлив к своему дяде, – пожурила сына старушка. – Для нас, бедняков, даже горстка медных монет – большие деньги.

– Ох, мама! Хватит вам уже, в самом деле!

– А что я такого сказала?

– В том-то и дело, что ничего. Послушайте, дорогой дядя, а потолок – вы можете починить потолок?

– Потолок? – Абаназар задрал голову и уставился на облезлый, с отвалившейся местами штукатуркой потолок, засиженный мухами и несколько закопченный. – Потолок… – растеряно повторил он, скребя затылок. – Я еще ни разу не чинил потолков.

– А вы попробуйте!

– Ну, если ты так настаиваешь, – смущенно откашлялся в кулак Абаназар и закрыл глаза, пытаясь припомнить заклинания, соответствующие моменту. Ему даже самому стало любопытно, справится ли он с подобным фронтом работ. – Две ерды и три кирды, а затем перды, берды… Нет! Тырды, берды. – Абаназар медленно воздел руки со скрюченными пальцами. – Полутёрок-молоток – стань, как прежде, потолок!

Дом вздрогнул от фундамента до трубы. Потолок пошел трещинами и чуть просел. На головы людей посыпалась штукатурка, спрессованная временем солома и прочий разный мусор. Переполошенные мухи закружили в воздухе с недовольным гудением.

– Уй-юй, что вы натворили, о несчастный?! – Старушка, пригибаясь и прикрывая голову руками, стремглав выскочила в дверь.

Ала ад-Дин заметался по комнате, ища, чем бы подпереть все более проседающий потолок, потом заметил длинную толстую жердь, лежавшую вдоль стены у окна, схватил ее и спешно подпер ей опасно поскрипывающую несущую балку.

Абаназар продолжал сидеть истуканом, разводя руками и оглядывая потолок широко распахнутыми глазами. Его лицо выражало крайнее непонимание происходящего и даже удивление.

– Нет, все-таки «перды, берды», – пробормотал он, размышляя вслух, и стряхнул с плешивой головы и ушей побелку. – Или неправильный потолок.

– И это вы называете ремонтом, дядюшка? – подлетел к колдуну Ала ад-Дин, схватил за грудки и приподнял над полом. – Да за такую работу!..

– Тихо, тихо! – Абаназар, поджимая худые ноги, постарался успокоить взбешенного молодого человека. – Я же сказал, что ни разу в жизни не чинил потолков! Но если ты желаешь, о мой дорогой племянник, то я попробую еще раз!

– Ну уж дудки! Я не желаю вовсе остаться без дома.

Ала ад-Дин, с трудом превозмогая жгучее желание больно огреть колдуна чем-нибудь тяжелым или выдолбить тщедушной «дядиной» фигурой выемку в стене, все же отпустил его и брезгливо отряхнул ладони. Абаназар грохнулся на костлявый зад и прижался спиной к деревянному боку сундука, закрываясь руками.

– Прости меня, о племянник, я дам тебе еще денег. Сходи на базар, купи новой одежды и еды, а я пока подумаю, как все поправить, хорошо? – Абаназар выхватил из-под мантии кошель и протянул Ала ад-Дину.

– Хорошо! – Юноша порывисто выхватил кошель из пальцев колдуна. – Но не вздумайте еще что-нибудь попробовать починить без меня!

– Ни-ни! – замахал руками Абаназар. – Да, и прошу тебя, купи мне новые чувяки.

Ала ад-Дин сурово поджал нижнюю челюсть и, не говоря больше ни слова, вышел на двор, где его мать все еще продолжала тихонько причитать, боясь зайти в дом.

– Куда ты, сынок? – вцепилась старушка в Ала ад-Дина.

– На базар, пойду куплю еды. А вы, мама, чем валяться здесь, лучше проследите, чтобы «дядя» не натворил еще чего-нибудь похлеще.

– О всемогущий Аллах! Умоляю тебя, сынок, не оставляй меня наедине с твоим дядей, – вновь взялась причитать старушка, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я еще не так стара, я жить хочу-у. Ой-ё!

– Да все будет нормально, мама. Только не позволяйте ему колдовать, поняли?

– Да-да, я поняла, все поняла. И откуда он только свалился на наши несчастные головы!

– Я пошел! Крепитесь, мама.

– Сынок!

Несчастная старая женщина простерла к сыну руки.

– Я скоро вернусь! – и зло подумал, выходя со двора на улицу: «Ну, Каззан, ну, Бздын! И это, по-твоему, счастье?»

Ахмед с Максимом все это время крутились поблизости. Ахмед не понимал, на что сдался его бывшему предводителю какой-то глупый мальчишка. Главное, отвязались от черной язвы в чалме, так чего же опять к нему клеиться? Однако Максим, похоже, был иного мнения на сей счет. Он каждый раз, едва заслышав чьи-нибудь шаги, подходил к углу дома, за которым скрывались друзья, и осторожно выглядывал из-за него. Время тянулось медленно, ничего не происходило, и Ахмед, порядком измучившись от безделья и ожидания неизвестно чего, не вытерпел.

– Шеф! – дернул он за рукав Максима, когда тот в очередной раз оглядывал улицу и дом Ала ад-Дина. – Чего мы тут ждем?

– Ала ад-Дина или твоего друга. Или обоих вместе.

– Какого еще моего друга?

– Абаназара.

– Этот чирь мне не друг! – взвился Ахмед. – С каким бы удовольствием я его придушил – о, вам не понять!

Ахмед выразительно покрутил кулаками одним над другим и оскалился в злорадной ухмылке. Звериные огоньки промелькнули в его глазах.