Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Тайну, открой тайну!

– Ха, ха-ха-ха, – загоготал невидимый Каззан, подливая масла в огонь.

– Заткнись!!! – схватился за голову Абаназар и заметался по комнате. – Оставьте меня в покое! Нет у меня никакой тайны!

– Хи, хи-хи-хи.

– Есть у тебя тайна – тайна… – но договорить Максим не успел.

Абаназар, наматывавший круги по комнате, случайно зацепился ногой за подпорку, установленную Ала ад-Дином, и растянулся на полу. Подпорка, скрежеща, сместилась, потом еще и еще. Потолок вновь затрещал, проседая. Максим с Ахмедом, почуяв, как под ними дрогнула крыша, распластались на ней и затаили дыхание. Подпорка рывком ушла в сторону и огрела по спине Абаназара. Колдун вскочил, будто ошпаренный, и бросился к двери, которую сильно перекосило и заклинило. Абаназар, вереща и размахивая бровями, без толку дергал на себя ручку, но дверь не поддавалась. Потолок вновь затрещал, прогибаясь, с него большими кусками посыпалась штукатурка. Ахмед не выдержал, вскочил на ноги и бросился к тутовнику, что оказалось последней каплей. Крыша провалилась, ужасающий грохот слился с криком двух людей.

Максим упал на стопку курпачей, и его завалило кусками спрессованной соломы и глины, а вдобавок обильно осыпало штукатуркой. Ахмеду повезло меньше. Бывший разбойник угодил прямиком в очаг с горящими поленьями, из которого давно никто не выгребал золу и угли. Перевернув котелок с кипящей водой, Ахмед приземлился прямо в кострище; вода, выплеснувшись из котелка, обратилась в пар и подняла в воздух золу. Горящие сучья полетели во все стороны.

– А-а-а, – завизжал Ахмед, почуяв жгучую боль, выскочил из остатков очага и, хлопая себя руками по занявшимся на заду штанам, закружил по комнате.

Зрелище это могло повергнуть в благоговейный ужас самого неустрашимого, и было отчего! Мечущийся по комнате абсолютно черный то ли человек, то ли дэв, хлопал руками, словно крыльями, а пламя на его спине и на том, что пониже ее, напоминало красный, бьющийся на ветру плащ. Абаназар не причислял себя к неустрашимым, и потому сошел с лица, сполз по двери на пол и принялся грызть ногти, стуча зубами. И тогда из-под груды обломков выбрался совершенно белый Максим.

– Уф-ф! – выдохнул он, держась за поясницу, и уставился на Абаназара круглыми, излучающими миролюбие глазами. Рот Максима растянулся в дружелюбной улыбке; в пламени мечущегося по комнате с дикими воплями Ахмеда блеснули безупречно-белые зубы.

– Ай! – вскрикнул Абаназар и обмяк, закрыв глаза. Руки его безвольно обвисли, ноги вытянулись, а подбородок удобно устроился на груди.

Максим только плечами пожал, раскидал ногами глиняное крошево и устремился к обезумевшему от боли и страха Ахмеду. Перехватив его на очередном круге, Максим повалил друга, накинул ему на спину курпачу и принялся хлопать по ней руками.

– О-о-о! – донесся из-под курпачи вздох облегчения. – Спасибо вам, шеф! Если бы не вы…

– А если бы не ты, ничего этого вообще не было! – устало сказал Максим. – За каким дэвом тебе приспичило бегать по крыше?

– Простите, но я испугался. – Ахмед выбрался из-под курпачи и утер черный нос. Рубаха и штаны на нем все еще дымились. – А с ним чего? – кивнул Ахмед на колдуна.

– Шок. Ты вообще себя видел? Тут любой ласты двинет.

– А чего сразу я? Может, он вас испугался, – обиделся Ахмед.

– Ладно, неважно, – отмахнулся Максим. – Делать-то что будем?

Он оглядел комнату, огромную дыру в потолке, сквозь которую виднелось безоблачное синее небо, и перевел взгляд на колдуна, подпиравшего собой заклиненную перекошенную дверь.

– Ноги нужно делать, вот чего! И чем быстрее, тем лучше, – предложил Ахмед, придирчиво оглядывая себя.

– Мысль, конечно, правильная, – призадумался Максим.

В дверь кто-то настойчиво скребся. Похоже, мать Ала ад-Дина никак не решалась заглянуть внутрь, да и вряд ли ей удалось бы попасть в дом.

– Но воспользуемся ситуацией. Ведь мы так и не узнали про тайну.

– Кстати, а про какой ключик вы спрашивали у старого осла? – спросил Ахмед.

– Неудачная шутка, забудь. – Максим пересек комнату, склонился над колдуном и похлопал его по щекам.

– М-ням, – сказал тот, поморщившись, приоткрыл один глаз и откинул пальцами локон брови. – О Аллах! – увидев перед собой морду белого джинна, Абаназар мгновенно пришел в себя и с силой вжался в дверь. – Кто ты, о дух?!

– Я-то? Белый дух. Можно сказать, добрый. В смысле, временами и если меня не злить, – серьезно сказал Максим. – А вот он, – указал Максим на неуверенно топчущегося за его спиной обгорелого Ахмеда, источающего дым, – черный дух – очень злой и коварный. Если что, враз уши обкорнает и башку оттяпает: «фсить» – и нету!

– Ага, я такой, – с гордостью подтвердил Ахмед, поковыряв пальцем в ухе, и водрузил на закопченную лысину обнаруженную у своих ног оброненную в суматохе тюбетейку.

– Так что не зли нас, понял?

Абаназар понятливо покивал и преданно уставился в глаза «белому духу».

– Вот и ладушки. А теперь рассказывай все.

– Что – все?

– Все, что знаешь про лампу.

– Про лампу? – похлопал глазами Абаназар. – Про какую лампу?

– Кончай дурку-то валять, а то у меня уже глаз дергаться начинает. – Максим для пущей убедительности моргнул пару раз правым глазом. – А это очень скверно. Я имею в виду для тебя.

– Да-да, я понял, – Абаназар еще сильнее сжался, подтянув коленки к подбородку и сдув непослушную прядь брови с глаза.

– Так что там с лампой? – подбоченился Максим.

– С лампой? Ах, с лампой! В ней обитает Владыка джиннов.

– Понятно. Дальше.

– Что?

– Не зли меня, колдун!

– И в мы-мыслях не было! – пролепетал Абаназар. – Просто я не понимаю, что вы хотите услышать.

– Где лампа, старый дурак? – рявкнул Ахмед, резко подавшись вперед, и навис над своим бывшим хозяином.

Колдун побледнел и вновь закатил глаза.

– Ахмед, ну кто тебя просил? – всплеснул руками Максим. – Тебе только анестезиологом работать.

– Кем?

– Неважно! – Максим опять склонился над колдуном и легонько похлопал его по щекам. Абаназар потер нос, чихнул и распахнул глаза.

– Что, что вам надо?

– Ты повторяешься, смертный, давай ближе к делу. Где лампа?

– Лампа? Лампа – она там, далеко, – невнятно повел слабой рукой колдун.