Младший сержант Ф. Крюгер

– Как оглушил? – не понял Шуйский.

– Не тупи. Сбежал Ипатов, сбежал. Дезертир теперь он. Не дождался дембеля, крыша поехала. Любой скажет, что в последнее время он был невменяем…. Все нужно сделать быстро и без шума, скоро хватятся часового…. На нары? Хренуш вам. С таким ЧП, дай бог, и нас пронесет…. Где ты там, Елдаш тащишься?

– Что ты сделал? Часового завалил? Ты совсем охренел, – вспылил прапорщик. От такой новости он протрезвел, и понял весь ужас сложившегося положения.

– А что ты предлагаешь? Руки к верху и на нары? Вытащим за трассу, закопаем падлу и на отбой. Завтра весь день суматоха, к вечеру поиски будут далеко от нас. Тело в машину и на озера. Гирю на ногу, а там пусть ищут, хрен найдут.

– Какой же ты придурок. Ооо. Заварил ты кашу, теперь сполна нахлебаемся.

– Тебя что-то не устраивает? Договоришься! с сержантом в самоход уйдешь!

– Зачем часового то? Теперь командир обязан сообщить выше, в прокуратуру и в органы внутренних дел. Кинут на поиски всех собак, от ментов до спецназа. Перевернут все вверх дном. А нельзя было просто, закопать его и все, и забыть? Нахрен часовой, автомат? Зачем было усложнять? А так бы, в самоходе без оружия, искали бы собственными силами, без лишних осложнений. Несколько дней фору, комар хрен носа подточит, а теперь что? Кабзец….

– Вышло как вышло, поздно умным быть, тащи лопату и заткни хайло. Смена часового не за горами, нужно шевелить копытами. А как бы ты прошел мимо часового? Под землей прополз бы? Умник.

– Не, ну, не так же….

– Пасть прикрой, сейчас сам сержанта потащишь.

Три фигуры, как воры в ночи, стараясь как можно меньше производить шума, проскользнули за ограждение из маскировочной сетки, пересекли лесополосу, трассу и за трассой скрылись в небольшой роще. Только тут они отважились включить фонарики.

Когда темное дело было сделано, троица незаметно, вернулась. Часового еще не хватились, и это вселило надежду, что все пройдет гладко.

15. Без жертв не обошлось.

Не успел Грач скрыться в офицерской палатке, как вслед за ним заскочил сержант Попов, нервно теребя пальцы, похрустывая суставами: – Товарищ лейтенант, у нас ЧП.

Бойчишин был немедленно проинформирован. Не успело солнце показаться из-за горизонта, а полевой лагерь уже наводнили военные. Из дивизиона прибыл весь командный состав и солдаты для усиления караула.

Через два часа с небольшим в поисках уже участвовало более двухсот милиционеров и военнослужащих. Был введен план «Перехват». Информацию о побеге довели до постов ГИБДД. Все машины досматривали с особой тщательностью. Район был оцеплен. Милицейские наряды начали прочесывание местности.

Бойчишин орал как сумасшедший на Лейтенантов: – Умосохоносы…. Ушлепки гребаные. Весело вам тут…. Не дай бог, выяснится, что это вы спровоцировали побег, я вас заткну в такую дыру…. В такую клоаку…. век проветриваться будете, – слюни как пули летели в лица двух раздавленных лейтенантов. Ударив рукой по кобуре, он выскочил в утро и присоединился к поиску.

Лейтенанты оплеванные морально и буквально, не находили себе место и гадали как выбраться из этой передряги без потерь. Прапорщик схоронился на складе продуктов и был на грани срыва, и незначительный толчок мог вывести его из равновесия и этот толчок произошел: по полигону пронеслось известие – нашли лежбище в роще, где прятался Ипатов.

Лейтенанты были в курсе, что там никого не нашли, а прапорщик таких подробностей не знал, и в голове лишь звучало, что все провалилось и осталось дело за малым, расколоть подельников, а что Шуйский с его мелкой душонкой всех сдаст – он не сомневался.

– Большая ж подкралась незаметно. Чтоб его. Повезло, что кукиш нашли вместо трупа. Собаки съели… – рассуждал Грач.

– Собаки? Смеешься!? – сморщил лоб Шуйский.

– Конечно, смеюсь. Я похож на придурка? Собаки тут не причем, это точно. Скорее всего, воскрес наш дружбан.

– Воскрес? Что ты буровишь? Скажи еще – вознесся.

– Ты как пульс щупал? Айболит гребаный. Живой он был, живой. Мы его живьем и пытались закопать и закопали бы, да земля мерзлая, да мы невменяемы, больше закидали чем закопали, вот он и откопался, твою….

– Как живой!? Яж пульс проверил. Дохлый был. В натуре дохлый.

– Это ты синий был, а он живой, здоровенький. Очухался от холода и дал деру. Очнись! Все путем! Это нам только на руку, было бы неплохо, если пристрелят при задержании. А если бы он был дохлый, представь, и его нашли!? То, что?

– Что?

– То мы сейчас, не сидели бы тут. Баланда на обед и прогулки по часу. А так есть шанс. Даже если не пристрелят, то кто ему поверит. Наше слово против его, дезертира с автоматом. Но мы должны говорить одно и, то же, не нарушая хронологии. Пусть мы бухали, нарушали устав…. да хоть на голове ходили – все это пустяки. А покушение на убийство уже серьезней. Требуется все обдумать и обговорить, чтобы комар носа не подточил.

– Это точно. Мы должны говорить, как один.

А куда прапор пропал!? – задал риторический вопрос Грач. – Этот умо..нос, мать его…. Как там говорит командир!?

– Черт его знает. Наверное, среди барахла своего чалится, – ответил Шуйский. – Где ему еще быть. Зарылся в портянки и все нипочем. Нужно его найти и поговорить.

– Пойдем. Поищем. Задницу нужно прикрыть…. Тщательно замуровать и опечатать. А без прапора будет это проблематично.

– Да. Без него, никак.

– Пойдем, найдем уже, это существо – уже не солдат, еще не офицер.

Шуйский как то странно посмеялся, только нижней частью лица, все остальное выражало обреченность. Закутавшись шинелью, он последовал за Грачем.

***

Шуйский взвыл, тонко и протяжно нечеловеческим голосом и, опершись спиной о стену, сполз по ней на корточки и закрыл глаза руками, а Грач выдохнул «Чтоб меня» и кинулся снимать прапорщика, висевшего посреди хозяйственной будки.

– Чего воешь как пес приблудный?! Помогай. Может еще откачаем.

– Что теперь будет? – выл Шуйский, – Что же теперь будет. Как же так? Зачем?

– Реж веревку, блин….

Грач обнял ноги прапорщика, и приподнял тело, ослабляя натяжение веревки.

– Реж. Сука…. Не удержу.

Шуйский действовал как в тумане, ему казалось, что все происходит не с ним, а с кем-то другим, а он просто, как-то попал в чужое тело, и теперь и ему приходится переживать весь этот ужас. Тело действовало само по себе, автономно, без его участия. Вот чужие руки берут табуретку, чужое тело взбирается не нее, и кто-то, но не он, режет штык ножом веревку.

Обмякшее тело рухнуло на Грача, и он еле удержался на ногах. Напрягаясь изо всех сил не щадя жил, он как мог аккуратно уложил Елдаша на пол. Трясущимися руками, расстегнул гимнастерку.

– Да не стой ты истуканом. Подложи под ноги пару бушлатов. Скорее. Ну не бушлаты, чтоб тебя, а что ни будь, нужно ноги приподнять. Ты проходил курсы неотложной помощи!? Проходил! Действуй.

Грач положил ладонь на желудочную ямку и застыл на пару секунд и заключил:

– Не дышит. Делай массаж сердца, а я буду делать искусственное дыхание.

– Я, я, не могу. Только не я.

– А кто? Машка? Толку от тебя как от козла. Сам справлюсь. Беги за помощью. Врач нужен.

Шуйский был в прострации и действовал как сомнамбула, и только когда Грач рявкнул «Быстро, сссука», он как ошпаренный выскочил из каптерки.