Беги и смотри

– Ну?

– А теперь пойду домой.

– Ну?

Мне почему-то очень захотелось ответить «баранки гну», я бы так и ответил, если бы не опасался получить по морде.

Я ждал. Они ждали и смотрели на меня. Даже не на меня, а как будто мимо. Как будто меня и не было. Словно я был уж такое незначительное событие на этой земле, что нечего и обращать на меня внимания. И всё-таки я есть, и они пришли за мной, и это я знал, и от этого у меня уже тряслись поджилки.

Я прекрасно понимал, что попробуй я хоть самым нежным образом оттолкнуть одного из них плечом, освобождая путь, как они перейдут к каким-то более активным действиям. Будут бить?

– Ребята, – наконец спросил я прямо, – чего вы от меня хотите?

Тот высокий, которого я чуть не клюнул в грудь, усмехнулся.

– Можно я пойду домой? – осведомился я, и мне самому стало неудобно, как жалобно это прозвучало.

– Я сделал пару шагов, но те, что стояли передо мной, вдруг все разом распахнули мне навстречу свои объятия.

Я оглянулся на блондина.

– Иди-иди, – подтвердил он.

Его друзья взялись за руки и смотрели на меня, как может быть, смотрят загонщики на дикого зверя.

– Вы что меня хотите убить? – спросил я и так испугался, что последнее слово вышло почти беззвучным.

– Ага, точно, – сказал блондин и подышал меня в шею.

– За что? – пролепетал я неслушающимся языком.

– Да так, – сказал блондин. А чего тебе жить-то? – он подождал ответа.

Я молча потел.

– Нет, правда, – в его тоне появилась даже какая-то доброжелательность. – Неужели тебе всё это так уж надо? – он окинул рукой кругом.

Двое из его товарищей едва сдержались, чтобы не заржать, – у них получилось что-то вроде фырканья.

– Или ты думаешь, что тебе кто-то здесь поможет? – спросил блондин и глаза его стали стеклянными. – Может он? – он кивнул на давешнего продавца, тот поспешно отвернулся.

– Эй, ты чего отворачиваешься? – крикнул ему блондин.

Тот послушно поднял загнанные глаза.

– Вот, молодец! – одобрил блондин.

– А ты что? – он опять обратился ко мне.

– Я – ничего, я хотел пойти домой…

– Ну?

– Но вы меня не пускаете.

– Кто-кто? Это вы, что ли? – подлетел он немедленно к своим клевретам. – А ну освободите дорогу человеку! Пожалуйста, – он в поклоне указал мне на брешь, которую только что одним мановением образовал в живой цепи.

Но стоило мне шагнуть вперёд, как цепь опять сомкнулась. Одни из юношей дунул мне в лицо и сделал вид, что сдувает пылинки у меня с плеча.

Милиции здесь нет, – скучно сказал блондин.

Я и не надеялся на милицию, никогда не надеялся. В нашем городе – милиция была редкость, и она себя берегла. Вряд ли бы какой-нибудь милиционер, даже окажись он поблизости, решился бы спорить вот с такой бандой ублюдков.

Я окончательно убедился, что уйти по добру по здорову мне не дадут. Но чего они хотят? Мою колбасу? Мою сдачу? Мою жизнь?

– Может вы есть хотите? – спросил я.

Молодые господа уже откровенно заржали как кони.

Лучше я ничего больше не буду говорить. Замру – как это делают некоторые насекомые, когда им грозит опасность – может им надоест созерцать мою неподвижность и они отстанут, пойдут поискать какой-нибудь более интересный объект. Как назло, никого вокруг кроме нас не было. Вымерли что ли все? Но за монастырской стеной шумели люди. Может попробовать кричать? Но вот – кавказец видит – а что ему до меня за дело? – позвал бы своих – они ведь все один за всех, все за одного – не то что мы. Но видать, его родственники далеко, а товар бросить нельзя. Не до жиру – быть бы живу. У него хотя бы там нож – хлеб же он чем-то мне отрезал.

Я почувствовал себя совершенно беззащитным в своей летней рубашечке на голое тело. Если даже я ударю одного из них, вряд ли я смогу произвести какой-нибудь эффект этим ударом, только ещё больше разозлю. Да они и не злятся, они… Я никак не мог подобрать подходящего слова. Издеваются? Ну да, и тоже не совсем то. Что-то такое в них было безысходное – как стена без дверей и окон – монастырская стена. Они и сами не особо хотели и не радовались тому, что шутя могут сделать со мной всё что угодно. Просто теперь это должно было произойти, и всё. Наверное, для них это было обыкновенно – как муху прихлопнуть. Но чем я им помешал? Может, они воображают, что освобождают нацию от балласта? Или ещё что-нибудь в этом роде?

Один из парней улыбнулся мне так, что у меня всё тело пошло мурашками. Это тоже была вымученная улыбка, очень усталая, я даже изумился, как такая улыбка может принадлежать такому молодому человеку. Он же – не наркоман, не алкоголик. Точно. На меня смотрел мертвец, мне показалось, что мертвец. Но румяный…

Да не беги, – успокоил меня блондин. – Торопиться некуда не надо. Колбасу-то покажи. Что у тебя там за колбаса?

Кто-то из его товарищей заржал. Но в этом всё-таки было что-то человеческое.

Меня слегка пнули по бедру. Парень сравнительно небольшого роста старательно отпечатал свою пыльную рифлёную подошву на моей тёмной штанине. Я стал отряхиваться, но он ударил меня ногой по руке. От довольно сильной боли на глазах у меня выступили слёзы.

– Угу, – покивал блондин, сочувственно выпятив нижнюю губу.

– Вы что меня, правда, хотите убить? – спросил я.

– Ты уже спрашивал, – сказал блондин.

– Ну тогда уж убивайте сразу.

– Нет, зачем, – сказал блондин.

И моя решимость кончилась. Фраза, которую я хотел произнести на повышенных тонах, застряла в горле. Тело стало ватным от страха и безнадёжности. Вот сейчас у меня закроются глаза и отнимутся ноги.

Я повернулся к блондину, который стоял справа особнячком, словно ища поддержки. Он слегка похлопал меня ладонью по щекам:

– Ну-ну – не отрубаться.

Я открыл глаза. Но он смотрел на меня так, что я совсем лишился сил и стал невольно приседать на корточки. Тут же сзади на меня посыпался град ударов, несильных, в основном, ногами.