Беги и смотри

Я уже решил точно, что куплю. Мне должно было хватить. Возьму кусочек одесской, я её помню с незапамятных времён. Не хочу просто варёную, хочу всё-таки копчёную, хотя и из дешёвых. Эти дорогие я, кажется, и не пробовал никогда. Я пожевал губами, пытаясь припомнить вкус колбасы. Похоже, нынче ночью он приснился мне во сне – иначе откуда могла родиться у меня это идея?

Вот слева проплывает, венчающая гору белая стена, похожая на кремлёвскую, только белёная. Из-за неё выглядывают макушками старые деревья. Пахнет известковой пылью и намного дымом, печи, что ли, какие там топят сейчас в монастыре? Меня перегоняют шустрые мальчишки, женщины с колясками, мужики с собаками, у кого-то в сумке побрякивает стеклотара.

Вот уже я забираю влево по шоссе и потихоньку лезу наверх – там за поворотом начнётся ряд ларьков, в которых я наверняка найду всё, что нужно.

Кроме колбасы хочу ещё купить четвертушку чёрного хлеба – хорошо бы бородинского. Тоже – баловство, но красиво жить не запретишь, особенно если вдруг тебя посетило такое счастливое утро.

Я почувствовал сзади чьё-то дыхание и обернулся. На меня в упор смотрели несколько молодых людей. Скорее всего, это были какие-нибудь пэтэушники из московской экскурсии. Я остановился, и они остановились. Я не знал, что сказать, и они молчали. Один из них вышел вперёд и, как бы намереваясь произнести официальную речь, гордо приподнял подбородок. Я не дождался пока он что-нибудь скажет и пошёл своей дорогой, но он догнал меня и похлопал по плечу.

– Что вы хотите? – спросил я.

Он не ответил и всё так же смотрел на меня изучающее тяжёлым взглядом. Товарищи его приотстали на несколько метров и стояли, переминаясь с ноги на ногу, ниже относительно нас. Кажется, их было человек пять. Я начал волноваться.

– Торопишься? – наконец спросил меня молодой человек.

– Да нет, – сказал я, ухмыльнувшись. Но улыбка наверно получилась жалкой и грустной.

Он улыбнулся в ответ:

– Ну-ну.

Я продолжил подъём и не слышал шагов сзади. Но что-то было не так. Убегать было бесполезно, эти сильные юноши нашли бы меня в два счёта. Чего они от меня хотели? Что с меня взять? Разве издалека не видно, в каком состоянии мои карманы? Я судорожно сжимал денежную бумажку в кулаке – единственное моё достояние. Кожа на ладони вспотела холодным потом.

– Эй! – окрикнул меня снизу всё тот же парень. – Погоди!

Он буквально в несколько прыжков оказался опять рядом со мной. Даже не запыхался – не иначе спортсмен. Я обратил внимание, что ни он, никто из его компании не курит, хотя вроде бы обстановка располагала. Они все чего-то ждали и скучали, и смотрели по сторонам, но то и дело возвращали свои взгляды на мою спину, как бы вскользь, но от этого у меня холодок побежал по холке.

Я опять постарался улыбнуться парню. Это был довольно красивый блондин, среднего роста, атлетического телосложения, одетый если не роскошно, то явно во всё новое и по моде. Он наверное не начал ещё регулярно бриться, на задиристом подбородке кудрявились светлые волоски. На щеках, около глаз, розовели, впрочем, не слишком портившие его внешность, прыщи.

Он никуда не торопился. Посмотрел себе под ноги, прочертил носком ботинка полукруг по утрамбованной земле.

– Ты что-то купить хочешь, да? – спросил он.

Меня резануло, что он сразу обратился ко мне на ты. Но кто я такой, чтобы мне выкать? Не заслужил – это уж точно – задрипанный маленький мужичёнко. Таким уж и останусь до конца дней своих.

– Хочу колбасы купить, – признался я, как будто собирался совершить кражу.

– Угу, какой?

– Какой колбасы то есть? – закашлявшись, переспросил я.

Он кивнул.

– Одесской, – я даже раскраснелся от смущения. – И ещё хлеба. Чуть-чуть.

– Может тебе помочь? С деньгами.

– А? Нет, не надо. У меня есть, – я поднял правый кулак, в котором прятал деньги.

– А-а… Ну-ну, – он опять замолчал.

Я подождал и ещё раз попробовал уйти. До ларьков оставалось уже рукой подать, но от подъёма на гору и неуюта от этих преследующих меня зачем-то мальцов я уже успел устать, даже сердце закололо.

Я дошёл до первого ларька и повернул налево. Почему-то большая часть этих лавок сегодня была закрыта. «Санитарный день, что ли?» – подумал я. Но впереди видны были и открытые, обрамлённые товарами окошки. Ветерок донёс до моих ноздрей запах съестного. Я ещё не ел ничего с самого утра – нарочно копил аппетит – вот оно, точно что-то копчёное! Слюна сама собой стала выделяться у меня во тру, и я совсем позабыл о только что пристававших ко мне мальчишках.

– Ну что? – спросил возникший словно из ничего давешний блондин.

Я вздрогнул.

– Да вот, – я уже наметил себе ларёк, где произведу покупку и пошёл к нему. На этот раз он пошёл со мной рядом, не отставая. Краем глаза я разглядел чуть поодаль и нескольких его товарищей. Значит всё-таки они поднялись сюда. Может, тоже что-нибудь купить хотят? Но я уже знал, что напрасно утешаю себя. Справа – стена ларьков, слева – стена монастыря, впереди – тупик. На лысой площади – почти никого народа, кроме меня с моей допотопной авоськой и этих непонятных молодых людей.

Поскольку они больше не о чём меня не спрашивали, я решил не обращать на них внимания и довести своё дело до конца. Но когда я объяснял продавцу, что хочу купить, у меня дрожал голос. Я всё время чувствовал на себе их взгляды. Так наверно чувствовал бы себя кролик, если бы на него смотрели сразу несколько удавов.

Продавец, какой-то кавказец, цокал языком, устраивая мою колбасу на весах. Я изо всех глаз следил за ним – как бы не обсчитал. Всё равно наверняка обсчитает – они по-другому не могут! И опять я отвлёкся от преследователей. Палочка колбасы была уже у меня в руке, я мог поднести её к носу и понюхать. Нет, всё-таки сразу не стану есть – отнесу домой и – с чаем.

– И ещё пожалуйста хлеба, – сказал я продавцу. – У вас есть бородинский?

Он достал с полки буханку.

– Нет, мне четвертинку.

Он стал отрезать четвертинку, опять-таки цокая языком, мотая головой и бормоча что-то пренебрежительное.

Мне было стыдно, что я заставляю его столько трудиться, при этом оставляя такую мизерную плату. Я тщательно сосчитал свою сдачу, при этом наши взгляды, мой и продавца, встретились, и у меня ёкнул кадык – ещё один удав! Он отпустил мою ладонь, в которую насыпал мелочь. Руки у него были ещё более влажные, чем у меня, а глаза слезились. Я понял, что мне больше нечего от него ждать – обсчитал так обсчитал.

– Спасибо, – сказал я, засовывая монеты в карман и попутно вспоминая нет ли там дырки.

– Ну? – спросил блондин, который всё это время ошивался тут же, у прилавка. – Всё нормально?

– Да, спасибо, – я ещё раз постарался выжать из себя улыбку.

– Угу. А он – ничего? – при этом он кивнул в сторону продавца.

«Может быть…» – подумалось мне. Парень зачем-то засунул голову в окошко ларька, вынул её и посмотрел на меня.

– Этот тебя не обсчитывает? – ткнул он пальцем в кавказца. Тот сделал вид, что ничего не замечает и углубился в изучение товаров.

– Нет-нет, всё нормально, – поспешил ответить я и хотел было пойти в обратном направлении, но увидел впереди преградившую мне дорогу живую цепь из товарищей верховодящего блондина.

– А то смотри, – покровительственно сказал блондин.

Я остановился, почти уткнувшись в грудь одному из молодых людей. Он посмотрел на меня сверху вниз. Я подумал, что сейчас плюнет, но он не плюнул.

– А ты зачем вообще ходил-то? – спросил блондин.

"Ну вот, начинается", – подумал я:

– Я ж сказал вам. Купил колбасы и хлеба.