– Но ты ведь почти всё уже убрал, – даёт слабину она.
Это мне нравится, я почти готов похлопать её по тщательно отмытым, выпирающим ягодицам. Но нет…
– Сейчас собираемся и уходим отсюда.
Немая сцена. Она готова съесть меня глазами. Она, конечно же, уже заготовила фразу о там, что мы, мол, видимся в последний раз и чтобы я не рассчитывал и не звонил и т.д. и т.п. Зачем я всё это делаю? Неужели в самом деле не боюсь её потерять? Она ведь хорошая баба, почти такая, какая мне нужна. Почти… Всегда это почти!
Молча, она начинает одеваться. Она не такая уж дура, понимает, что молчанием можно больнее ранить, чем банальной истерикой. Но мне как раз этого и нужно. Я не могу удержаться и улыбаюсь. Она смотрит на меня как на идиота, и с возмущением, и в удивлением… Послушайте-ка, да она мной почти восхищается! Вот чего я достиг! Вот, что значит нестандартное поведение в присутствии женщины. Надо будет взять это на заметку.
Мы собираемся и выходим почти в полном молчании. Я таки выключаю в прихожей свет и думаю о том, что на выключателях остались мои отпечатки пальцев. Но я, в конце концов, хозяин. А как я объясню присутствие ещё кое-каких отпечатков?.. А ей и невдомёк. М-да, мне бы её проблемы.
Ну, может, всё ещё не так страшно? В конце концов, все мы знаем, как работает наша милиция. В том-то и дело. Ну, от сумы да от тюрьмы… Типун тебе на язык! То есть мне.
Пока мы спускались, я даже не успел подумать о том, что, возможно, это действительно наша последняя встреча. Жаль.
– Если хочешь, я тебя подвезу, – сказал я ей на улице.
Она, должно быть, почувствовала в моём тоне неуверенность.
– Если хочу? – переспросила она.
– То есть я хотел сказать… Садись, я тебя отвезу.
– Что с тобой произошло? – спросила она. – Совесть замучила?
– Ну… В некотором роде.
– Я так и знала. Все вы одинаковые.
При этом она таки залезла в открытую мною дверцу и элегантно поправила пальто на коленках.
Я обошёл машину и сел за руль. Нужно было прогревать мотор и чистить ветровоё стекло от снега. Я снова вылез, чтобы найти в багажнике щётку.
– Почти Новый Год, – сказал я, перекрикивая песню мотора.
Она не ответила, но я уже понял, что, несмотря ни на что, это наша встреча вряд ли будет последней. А чем чёрт не шутит – может и сухарики в тюрьму принесёт. Я засмеялся.
– Опять ржёшь, – сказала она, явно не понимая, чему я радуюсь.
– Подозреваешь, что сошёл с ума?
– Да, а то ведь с таким опасно в машину садиться…
Она уже явно оттаивала, несмотря на показную язвительность и заметающие снега вокруг. Может, надеется, что я отвезу её ещё куда-нибудь? Или скажу, что пошутил, и мы вернёмся обратно?!
Наконец мы тронулись.
– Куда? – спросила она.
– Как куда? К тебе домой.
– Ко мне нельзя.
– Я знаю. Я тебя только довезу и смоюсь. Я вспомнил, что у меня кое-какие дела.
– Серьёзно?
– Нет, шучу.
Потом мы долго молчали. Она закурила длинную сигарету.
– А я думал ты не куришь, – сказал я.
– Иногда, – сказала она. – Слушай, а что всё-таки там произошло, на твоей квартире? Для чего ты всё это устроил?
– А что, ты меня в чём-то подозреваешь?
– Ну… Согласись, что всё это несколько странно…
– Снег сильный, блин! «Дворники» не справляются.
– Не заговаривай мне зубы.
– Так вот я и говорю. Трупы я там нашёл.
– Что?
– Трупы.
– Ну это уже вовсе не смешно.
– Так вот я и говорю…
– Послушай, я раньше не замечала, что у тебя такие тупые шутки. Ты меня разочаровываешь.
– Увы… Может, тебя сразу высадить? – Я слегка притормозил.
Она оскорблённо молчала. А мы уже подъезжали к её дому.
– Ну так вот, значит, я и думаю, – продолжал я, не спеша подруливая к подъезду. – Надо бы в милицию сходить. А то мало ли что, а?
– Кретин! – она вышла и захлопнула дверцу.
– Сумочку забыла! – крикнул я.
Она порывисто забрала сумочку. Кругом бушевала пурга. И она была как пурга – такая же порывистая и неистовая.
– Всего хорошего, – сказал я вполне искренно, немного посмотрел ей вслед и не дождавшись пока она исчезнет в подъезде, надавил на газ.