Беги и смотри

Ради интереса я набрал код и подождал. «Основательно законспирировались», – подумал я и сказал:

– Будем надеяться все-таки, что их там нет.

– А если есть? – не без язвительности спросила моя спутница.

– Я думаю, нет, – закрыл я тему и открыл дверь в парадное своим ключом.

На всякий случай я ещё позвонил и в дверь. Опять тишина. Одно можно было сказать с уверенностью, судя по звонку, электричество не отключили. Мы вошли, в прихожей горел свет. Сперва это меня насторожило, но потом я даже порадовался этому обстоятельству. Меньше спотыкаться. Однако, покидая помещение навсегда, могли бы и выключить. В остальной квартире – по контрасту – царила непроглядная тьма. Дело было в декабре, и темнело рано.

Пока подруга стягивала узкие сапоги, я по-хозяйски в уличной обуви прошелся в холл. Так мы называли самую большую комнату, следующую сразу же за маленькой прихожей.

Нащупывая выключатель, я понял, что уже подзабыл, где он находится. А во сне все такие вещи решались сами собой. А может быть, это был уже совсем другой выключатель? Свет вспыхнул, неприятно резкий. Меня поразило обилие разнообразного хлама, наваленного кучей на софе, стоящей здесь же, слева от входа.

Подруга, уже снявшая верхнюю одежду и обувшаяся в найденные ею тапочки, заглядывая мне через плечо, часто дышала. От любопытства она даже привстала на цыпочки.

Я морщился от яркого света и гадливости, которую вызывало во мне неряшество моих былых постояльцев.

– М-да, – сказал я. – Надо бы заставить их сделать уборку.

– Ты серьёзно? – подруга слегка толкнув меня бедром, протиснулась вперёд и присела на единственный свободный уголок софы. Глядя на него, можно было предположить, что под всем барахлом постель застелена белой простынёй.

– Ну, что будем делать? – она несколько натужно улыбнулась мне.

Я пожал плечами:

– Придётся убираться.

– Чур не я!

Я покачал головой, не без укоризны.

– Ты же ведь не собираешься на мне жениться, – сказала она.

Я поднял брови.

– В принципе, тут не так уж и много, – она подвинула тазом и рукой какие-то тюки, которые располагались сзади неё.

– Начать и кончить, – резюмировал я. – Интересно, они вообще когда-нибудь собираются отдать мне ключи? Между прочим, ещё должны за последний месяц.

– Почему ты не брал вперёд?

Я опять пожал плечами.

– Твоя доверчивость тебя доведёт. Впрочем, я не своя жена, чтобы считать твои деньги.

Я подумал, что мы вполне можем сейчас поссориться. Раньше она по-моему ещё ни разу не упоминала о жене и женитьбе два раза подряд.

– Ну, ты, надеюсь, меня сюда не для того привёл, чтобы жаловаться на жизнь? – подняла она на меня глаза вызывающе.

Я развёл руками.

– Может быть в ванной? – сказал я.

– А что, тут других комнат нет?

– Есть, но я боюсь туда даже заглядывать. Да там и койки более удобной нет.

– Ну знаешь… Давай я пойду в ванну, а ты тут быстренько приберёшься, ладно?

– Ладно, – ответил я, выдержав нелёгкую паузу.

Она сразу повеселела.

– Только ты не очень увлекайся. Скинь это всё куда-нибудь и… А то я тебя знаю… – она привстала ровно настолько, чтобы я был вынужден наклониться и чмокнуть её в губы.

– Ну я пошла? – сказала она.

Я указал ей, где ванна, и вскоре услышал, как она там мурлычет какую-то песенку сквозь шум льющейся воды.

Убираться мне совсем не хотелось, я и так устал за неделю. У меня возникали серьёзные опасения, что после таких трудовых подвигов пропадёт последняя потенция.

Сволочи всё-таки они, эти мои бывшие жильцы! На хрена было так гадить? Отомстить что ли мне хотели? И что это за вещи? У меня таких не было. Или я уже не могу припомнить собственных прошлых вещей?

Сначала всё-таки я решил раздеться. Время у меня есть. Подруга будет мыться долго. Как все женщины, и даже дольше. Я нашёл свой старый халат и тапочки, и то и другое показалось мне каким-то сальным. Не иначе жилец употреблял их по назначению. Но выбора не было.

Заглянул опасливо в другие две комнаты и на кухню. Там было почти пусто. Зачем потребовалось всё сваливать на софу? Единственное место, которое мне теперь по-настоящему нужно. Ирония судьбы!

Подруга беспечно плескалась за стенкой. Скрепя сердце, я приступил к уборке, вернее к освобождению территории. При этом меня мучил ещё один немаловажный вопрос: смогу ли я здесь найти хотя бы одну чистую простыню?

Чего только не было в куче на кровати! Такое впечатление, что кто-то снял со стены книжную полку и вывалил сюда всё её содержимое. И точно – полка на стене была совершенно пуста. А здесь, рядом с полураскрывшимися книгами, валялись вверх ногами керамические зверьки и прочие безделушки. Что здесь делает хрустальная ваза? Тюки были явно из в течение десятков лет не открывавшегося стенного шкафа и, кроме древней пыли, приванивали камфарой и нафталином. Здесь же лежали сумки – дамская открытая, с выскочившими из неё предметами туалета – помадой, пудреницей, подводкой для глаз и пр. Здесь был даже кошелёк. Я заглянул туда, но обнаружил лишь какую-то жалкую мелочь. Ни ключей, ни каких-либо документов удостоверяющих личность – в сумочке не оказалось. Я бы закурил, но и сигарет не нашлось. Люблю дамские сигареты, хотя вообще и не курю. Чего они всё это здесь набросали? Я в который раз изумился и возмутился, сплюнул и выругался. Подруга всё пела песенки. Нарочно старается или, правда, душа поёт? Всё меня раздражает…

Сначала я пытался как-то сортировать и раскладывать по местам хлам с софы, но потом, поняв, что на это уйдёт слишком много времени и сил, стал сбрасывать всё это кое-как по углам. Но и подобное перераспределение вещей требовало немалого энтузиазма.

А эта там всё намывается. Пришла бы и помогла! Потом мне мыться придётся – вывозился уже весь в пыли!

Но какие же свиньи эти мои бывшие товарищи! Нахожу среди тряпок сушки и хлебные крошки. Даже половик деревенской работы, явно взятый с пола, зачем-то сюда затесался. И отвинченная от стола настольная лампа без лампы зачем-то здесь валяется. В глубине зарыты глянцевые журналы. Этого я не получал, это наверное жильцы. Невольно листаю – у некоторых барышень неплохие задницы. Жилица и сама было ничего.

Но это всё отвлекающие мысли. Работать, работать! Вот чёрт! И бабу эту ещё с собой приволок…

Карандаш. А это что? Труба от телефона, оторванная. Где сам телефон? Вот. Значит это не от него трубка? Подушек здесь явно больше, чем надо. Платья, колготки… Сколько здесь колготок! И все грязные. А вот трусов нет – что она без трусов, что ли, ходила? Погоди-ка, это было, в каком-то фильме…

Дело двигалось медленно, но завал всё-таки постепенно таял. Глаза боятся, руки делают. А те руки, которые это сделали… отшибить бы их… чем-нибудь тяжёлым… И точно – нахожу гирьку, от этаких допотопных весов, которые теперь только на рынке встретишь. Взвешиваю на руке. Они что', мои мысли, что ли, заранее прочли? Решили поиздеваться? Вот такая вот телепатия – ну надо же!

Что я сижу? Она сейчас вымоется и начнёт канючить. Небось воображает, что я за это время не только поле битвы расчищу, но и стол с яствами приготовлю. Я, и правда, захватил с собою кое-что выпить-закусить – не без этого же. Слава Богу, столик на колёсиках свободен, да и был бы захламлён, очистить можно одним движением. Другое дело софа – и на хрена она такая большая?!

Что-то там такое ещё лежит. Такое тяжёлое, под всеми этими тряпками. Что бы это могло быть? Но всё по порядку, сейчас докопаюсь. Вот вентилятор – надо же! А я его летом искал, специально приезжал. Они сказали, что не знают, где он, – гады…

А это, это что? Мне осталось совсем немного – несколько каких-то, совсем не нужных, настеленных во много слоёв, покрывал и одеял – под ними продолговатый твёрдый предмет.