Идеальные

Вся семья насмешливо и осуждающе смотрела на Кристину. Девушка прикусила язык, чтобы не пролить ни слезинки.

– Мам, что ты несешь вообще? Ты параноик какой-то. Как можно было до такого додуматься? Да мне все равно на твоих любовников. Езжай куда и к кому хочешь. Я сейчас говорю тебе правду, – Кристина действительно отчаянно пыталась доказать маме свою невиновность, ведь у нее и в мыслях не было строить какие-то коварные планы, но женщина разошлась не на шутку:

– У меня болит каждая клеточка тела! Я почти умираю. Ты когда-нибудь мне помогла? Посочувствовала? Главное, чтобы Кристиночку повели к врачу.

Кристина не моргая смотрела на мать. В ее голове крутилось много мыслей. Из ступора ее вывел голос тети Светы:

– Кристина, реагируй как-то. Давай, давай, скажи уже что-то из своей копилки бреда. Что ты стоишь, свои наклонности психички всем демонстрируешь.

Все засмеялись. Тетя Света всегда старалась кинуть свои дрова в огонь и сделать конфликты еще более острыми. Почему было понятно, ведь все знали, что Татьяне слова не скажи, она уже готова убить. А вот для чего – этого наверняка не знал никто из Щербак – Люберецких.

– Мам, вот зачем такое говорить. Ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю и готова помочь всегда. Просто ты никогда не говоришь, что с тобой, а потом во время ссор начинаешь меня попрекать. Это нечестно, – Кристина говорила искренне, но, конечно, ей опять никто не поверил.

– Угу, конечно. Мы все видим, как ты относишься к своей семье, которую тебе Бог дал. Ты эгоистичная и меркантильная тварь, не побоюсь этого слова. Слава богу, наша Дашенька не такая. Жаль, только, Тане не повезло, – Светлана трагично вздохнула, но на последней фразе из-под ее обычной грустно-осуждающей мины все-таки пробилась легкая улыбка.

– Не смейте приплетать сюда Бога! Что-то я не помню, чтобы Дашенька вам помогала. Когда это она водила вас к врачу и поддерживала в коридоре перед приемом, что-то делала, когда вы болели, пыталась утешать и помогать, если видела, что у вас проблемы? Я за полтора года жизни тут такого не видела. Все только вокруг Дашеньки носились. Зато я видела, как вы болели, а Дашенька устраивала скандалы, что вы ей денег на починку телефона в этом месяце дать не можете, потому что все потратили на дорогие антибиотики, а еще же жить на что-то надо. Видела, как Дашенька хамила старенькой бабушке, пинала ее, чего я, кстати, хотя и не в восторге от родственников, никогда не делала и не сделаю. Я знаю, что я забочусь о маме. Вы не заставите меня поверить в обратное. Дашенька даже работу по дому никакую не делает, а я не только свои обязанности выполняю, но и ее.

– Кристина, заткнись, – тетя Света замахала руками. – Ты просто невероятно тупая, сама не понимаешь, что несешь. Мы все видели твою заботу, когда бедная Таня пришла пьяная, а ты сбежала и где-то шлялась всю ночь.

– И теперь за одну ошибку для меня все потеряно, так, да?

– Да. Ошибки совершают все, и Даша тоже. Но тебе мы их никогда не простим, потому что ты отвратительная девочка, дочь.

– Ну конечно. Я от вас другого и не ожидала. Мам, послушай, – Кристина умоляюще обернулась к матери. – Может, я и не проявляю каких-то ярких эмоций и не особо могу находить нужные слова, но я люблю тебя и правда стараюсь заботиться.

Мать отвернулась от девушки. Кристина закрыла глаза. Ее лицо стало каменным, она старалась сдержать слезы.

– Твои эмоции – это твои проблемы. Никто не виноват, что ты психичка, – сказала Даша. Светлана и Виктор закивали.

– Но Кристина говорит правду. Я все видела, она не врет. Она хорошая, – вдруг вмешалась Арина. Кристина хотела остановить сестру, но передумала, потому что не знала, какую трактовку придаст этому жесту ее семья.

– Арина, помолчи. Ты здесь вообще никто, чтобы еще что-то говорить. Тем более, все равно умного ничего тоже не скажешь, – отмахнулась Светлана.

Кристина устало посмотрела на мать. Та, поймав ее взгляд, снова отвернулась:

– Иди отсюда. Тупица. И запишись заново к врачу. Ничего, если месяц подождешь, не смертельно больная.

Кристина решила, что пора снова включать бунтарку, которую совершенно не волнует, что ей говорит семья:

– Разве дети не имеют право на медицинскую помощь?

– Ты никаких прав не имеешь. Пока тебе не исполнилось 18 – ты не личность, ты никто. Почти как раб, – отозвалась тетя Света.

– Да? А с Дашей вы себя тоже так вели, пока ей 18 не стукнуло?

– Даже не смей сравнивать Дашу и себя. Ты за один вечер и так сильно много всякого бреда сказала. Ты и Даша – это небо и земля, – тетя Света увеличила звук в телевизоре.

Перед тем, как уйти в свою комнату, Кристина услышала, как Светлана сказала Арине:

– Про восемнадцать лет и тебя касается. Ты не имеешь права до этого времени тут что-то говорить. А то нашлась умная – я все знаю про жизнь и про Кристину. Если про Кристину что-то хорошее сказать – это уже считается за вранье. А за обман наказывают. Поняла?

Арина кивнула в ответ, ссутулив плечи.

На собрании в церкви Кристина поведала всем о своей последней ссоре с семьей.

– Хуже всего то, что теперь мне кажется, что они правы, что я действительно отвратительный, лживый и лицемерный человек. Хотя я вроде знаю, что это не так, но боюсь поверить. Такое чувство, что я скоро сойду с ума.

Все посоветовали ей молиться за свое благополучие, читать Главы в трудные минуты, приходить в церковь еще чаще. Потом лидер Рома сообщил ей о сумме на новую конференцию.

– Ром, послушай, я не понимаю, на что идут эти деньги. Я уже много сдала, но мне так и не объяснили, для чего. Ведь все остальное здесь бесплатно. Ну, почти все. У меня уже подозрения всякие нехорошие закрадываются на счет вас. Почему, например, лидера ничего не сдают? – Кристина говорила мягко, боясь обидеть лидера и больше не попасть в церковь.

Рома взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза.

– Кристина, ты понимаешь, что лидера – это духовно приближенные к пастору, основателю нашей церкви, люди? Ты тоже можешь стать лидером, но для этого нужно быть не только умной и чистой, но и ходить на конференции, – парень погладил ее по волосам. – Ты не такая как все, ты член нашей группы. Это твоя семья, здесь ты можешь много добиться. Неужели ради такого тебе жаль тысячи? Ведь деньги ничто, они не выше духовности и доброты.

Рома не сказал ничего нового, Кристине говорили это каждый раз, каждый день. Но сейчас ее захлестнули странные чувства. Она всегда безропотно соглашалась, но сегодня ей понадобились усилия, чтобы сделать – впервые за время пребывания в церкви – покорный и впечатленный вид.

– Хорошо.

Выйдя из церкви, девушка шла по улице домой, испытывая другое неизвестное ей чувство. Она знала, что что-то не так. Уже в автобусе до нее дошло: не было привычной от посещения собрания эйфории.

Прошлое, настоящее, будущее

Необычайно веселая Татьяна вбежала в гостиную.

– Что это мытье посуды тебя так развеселило? – спросил Виктор.

– Просто мне хорошо, – мама бросилась к Арине и принялась обнимать и целовать ее, неся при этом какую-то белиберду, издавая странные звуки.

Арина от таких ласк явно была не в восторге. Кристина одним глазом уткнулась в электронную книгу, а другим – на эту сцену.

– Фу, мама, перестань. От тебя воняет, – Арина оттолкнула женщину.

– Чем это от меня воняет? – мама встала.

– Водкой, – коротко сказала Кристина.

– Я не пила. И запаха от меня никакого нет, поняли, сволочи? – женщина скорчила гримасу и проговорила это таким мерзким голосом, каким она всегда говорила, когда выпивала довольно много. Арина испугано на нее глянула, Кристину передернуло.

– Ага, поэтому дядя Витя форточку открыл.

Мама глянула на Виктора как на предателя.

– Прости, просто я не перевариваю запах алкоголя.

– Как же ты в этой семье-то выжил со своим неперевариванием? – заметила Кристина.

– Знаешь что, а ну заткнулась быстро! – из веселой мама тут же превратилась в себя обычную, отличал ее только тот же мерзкий голос. Я тебе сейчас дам по лицу так, что нос впечатаю, – она замахнулась, Кристина автоматически съежилась. Женщина зло засмеялась и пошла в ванную.