Идеальные

– Что ты несешь? Естественно, это не я.

– Не прикидывайся, – сказала Кристина громче. Даша увеличила звук на телевизоре. – Я знаю, что твои мамочка с папочкой обращались с тобой ужасно, иначе как бы они тебя так выдрессировали. И я не понимаю, почему спустя года так четыре, как ты выбилась в гордость семьи и перед тобой все начали преклоняться, ты вдруг что-то затеяла. На что ты надеялась? Ты же сама понимала, что это бы не прокатило. Им не нужны деньги, которые дают за участие в шоу. А зачем это нужно тебе? Ты же ни в чем не нуждаешься.

– Ну, в чем я там нуждаюсь, а в чем нет, этого ты не знаешь. Но все, что ты сказала, никак не аргументировано, так что до свиданья, – Даша взяла еще одну вафлю.

– Да? А как тебе такой аргумент: в истории браузера видно время, когда была отправлена заявка. Только ты пользовалась ноутбуком в это время.

– Это была не я. И ты ничего не докажешь, – Даша встала и пошла к выходу.

– Конечно, тут только мою вину можно без доказательства принять. Ты же меня подставила, – сказала Кристина.

– Мне плевать.

Дома никого не было, и Кристина с ужасом ждала этого момента. Еще чуть-чуть и он наступит.

Мама ворвалась в комнату. Кристина вскочила и отошла к окну.

– Мам, не надо.

– Не надо, маленькая сука? Как же я тебя ненавижу. Как ты могла такое сделать? Хотя почему я удивляюсь, это же ты.

– Это была не я! – сказала девушка в ответ на крик матери.

– Не ори на меня!

– Я не ору.

– Я знаю, что это была ты. Только ты могла в очередной раз меня опозорить. Как мне это уже осточертело. Эти жалостливые взгляды, насмешки. У всех нормальные дети, только у меня такой подарок. Ты – моя самая большая ошибка и ты ничего не делаешь, чтобы это исправить.

– Я не просила рождаться. Я не виновата, что все устраивают цирк и так себя ведут из-за дурацкой заявки и не только. Я никогда лично им ничего плохого не делала, это их проблемы, что так ко мне относятся. Почему ты не можешь себя вести по-другому?

– Хватит строить из себя оскорбленную невинность! – мама кричала как резанная. – Как я могу к тебе хорошо относиться, если ты такая? Тебя же невозможно любить, ты мерзкий ребенок.

– Но я твоя дочь! И я люблю тебя несмотря ни на что, потому что ты моя мама, – глаза Кристины наполнились слезами.

– Такая твоя любовь мне не нужна.

– Серьезно? Я не правильно люблю тебя? Да, может я действительно ненормальная, и не показываю тебе всех своих чувств, и не так себя веду, как надо, но я правда стараюсь. Что тебе нужно, если не объятия, забота и волнение о твоих делах от дочери?

– Хватит уже оправдывать за свои тупые чувства. Мне на это плевать. Мне нужно другое. Лучше бы хоть раз оправдалась за то, что позоришь меня, что не оправдала не одной моей надежды, что вся семья надо мной смеется, что у меня такая дочь.

– Ну, значит, я неправильно понимаю, что значит любить маму.

– Да что ты вообще правильно понимаешь, Кристина? Ничего. Мне просто нужно…

– Чтобы я была как Даша, а ты могла выпендриваться перед всей семьей этим. Для тебя это важнее всего. Важнее меня самой. Тупой выпендреж важнее всего для тебя! – выкрикнула Кристина. – Потому что у тебя какие-то долбанные комплексы, за которые должны все отвечать. И с Ариной ты будешь себя также вести.

– Заткнись, сволочь. Ты не имеешь права что-то там говорить. Ты ничего не знаешь, чтобы что-то вякать о комплексах. Любит она меня. Я не понимаю всех этих твоих забот обо мне, переживаний, утешений, слюнявых поцелуев. Мне это не нужно, я ничего не чувствую от такого. А ты не делаешь то, что нужно. И не смей меня осуждать, скотина.

Мама схватила Кристину за волосы и повалила на пол. Она увидела лежащую под столом еще с лета мухобойку, схватила ее и принялась бить распластавшуюся дочь. Задрала на ней футболку и лупила по голому телу. Потом перешла на ноги и ягодицы, тонкие лосины не спасали от ударов. А под конец просто била ручкой мухобойки куда попало.

Вернувшаяся из университета раньше Даша слушала у двери детской крики сестры.

Черт. Это моя вина. Это я ее подставила. Прости, я не хотела. Ничего не выходит. Все только хуже. Прости, прости. Блин.

– Хватит, умоляю, – кричала Кристина, корчась под ударами уже пластиковой вешалкой, потому что мухобойка сломалась.

Прости, прости, прости.

Побег

Кристина вышла из класса на перемену и принялась искать в рюкзаке свой завтрак. Но ее приперли к стенке Аня и Альбина, подступившие бесшумно, словно призраки.

– Почему ты с нами не общаешься? – Аня начала сразу с места в карьер.

– Потому что я не хочу.

– Кристина, ты должна вернуться в нашу церковь. Ты не можешь бросить ее, неужели ты не понимаешь, что только вера тебя спасет? – затянула Альбина старую песню.

– Господи, да отвалите от меня. Просто оставьте в покое. Как было бы, если бы мы не подружились. Чего вы ко мне привязались? Будто без одного члена вы вымрете.

– Нам важно, чтобы ты оставалась с нами. Лидера же говорили тебе, как ты ценна.

– Конечно, важно, конечно ценна: сколько денег можно у меня выкачать, благодаря тому, что я такая доверчивая, на первом же собрании выложила про обеспеченность моей семьи.

– Кристина, но дело не в деньгах. Мы все сдаем их, но это просто мелочи по сравнению с тем, как меняется жизнь с приходом к нашей вере. Нам всегда лучше, чем детям неверующих, грешных семей. Наши родители благодарны Богу за то, что Он направил их в церковь.

– Ну да, по сравнению с утерянной свободой в секте, деньги – это действительно мелочь. Слушайте, я понимаю, что вы во всем этом выросли и у вас уже промыты мозги, но вы что, серьезно ничего не видите? Эти лидера не меняются годами, а пастор так и вовсе основатель церкви. Лидера не сдают деньги, а все обещают, что ты станешь на их место, но эти обещания не сбываются. Я узнавала, это так. Они просто тянут деньги для пастора, а вы все уже как зомби, кроме церкви жизни не видите. У вас же даже не общаются с теми, кто не из этой общины. Весь мир для вас – это церковь. Они хотят вернуть меня для денег и выгоды из-за массовости этих…адептов, а вы хотите вернуть меня, потому что верите в этот бред, который вам втерли.

– Наша церковь – не секта. Не смей так говорить, – выкрикнула Аня. Она вцепилась в Кристинин рукав. – Извинись немедленно.

– Отпусти меня, – Кристина сильно дернула рукой, Аня не удержалась на ногах и упала.

– Что ты сделала? – закричала Альбина. Все стоящие в коридоре обернулись к ним.

– Я случайно.

– Ты злая грешница. Мы тебя понимали и прощали, потому что ты старалась замолить свои грехи, но теперь не простим, – продолжала кричать Альбина.

Не понявшие контекста, в котором говорила Альбина, школьники в коридоре принялись высмеивать Кристину и обзывать ее. Несколько одноклассников напомнили, что тогда, давно, она не зря ночевала на улице, так ей и надо.

Кристина посмотрела в сторону, бросила короткое «Прости» Ане и удалилась.

Мать твою, Кристина, ну почему ты такая дура? Зачем ты всем им сказала, что поняла, что они секта? Так бы потихонечку выбралась бы. А теперь им принципиально нужно вернуть меня, они же оскорбились. Ну что с тобой не так, можно же хоть иногда думать, прежде чем говорить. Еще и эти придурки из класса. Никогда их не трогала, даже не общалась, но они все время меня задевают.

Вернувшаяся домой Кристина застала ту же картину, что и всегда, когда Щербак – Люберецкие куда-то уезжали. Некая смесь из описания сборов в дорогу в «Трое в лодке, не считая собаки» и странностей ее семьи.

Чтобы никому не мешать и не попасть под горячую руку, Кристина с Ариной легли на верхнем ярусе их кровати и включили фильм. Однако мама сама не давала им покоя.